Тем не менее, сквозь пещеры вела удобная и почти прямая тропа, пробивавшаяся сквозь нагромождения камней там, где это было необходимо, и снабженная мостками над ручьями. Вероятно, это были остатки строительства древних горных людей, предшественников летучих преемников. Шагая вслед за своим провожатым, который освещал им путь факелом, Леонард лихорадочно пытался вспомнить то, что слышал от Ксандра о древних горных людях и об их преемниках.

А еще он понял, что пещеры ведут глубоко в Дикие Горы. Что если даже сквозь них? Что если именно сквозь горные тоннели можно пробраться сквозь горы и увидеть большой мир, мир за пределами Земель Валги?

Наконец, в одной пещере почти округлой формы с двумя факелами на стенах, домовик и его провожатый увидели человека, сидящего за чем-то вроде каменного стола.

– Приветствую, мастер домовик, – сказал человек, медленно и тщательно проговаривая слова степного языка. Затем он поднял руку ладонью вперед. Вероятно, такое приветствие использовали древние горные люди. Домовик повторил его жест и сел за стол.

В свете факелов лица старейшины и горного провожатого можно было разглядеть достаточно четко. Симпатичные степные лица, странно похожие друг на друга, бледные. А, впрочем, чему удивляться. Если это не настоящая внешность леших-мимиков первой расы, то почему они должны были выбрать для подражания старческую и немощную наружность?

И все-таки что-то неуловимое во внешности старейшины подсказывало, что он был стар. Возможно, это были немного более медленные движения, чем у Леонарда и его спутника, а может быть и что-то еще.

– Как ты смог найти нас, мастер домовик? – спросил старейшина.

– Мне рассказал о ваших пещерах валгалианин, который недавно побывал в Черном Лесу с вашим соотечественником по имени Крылатый, – ответил. – Я знаю о ловцах душ, выпущенных из горных пещер, но никто кроме меня и королевы Туманного Замка не слышал этой истории. А еще Крылатый сказал нам, что вы даете прибежище степнякам, которые бегут от степного проклятья, и потому пришел к вам. Мне повезло случайно встретить людей, которые шли в пещеры.

– Мы рады, что ты знаешь Крылатого. И да, мы виноваты перед степняками. Мы не устерегли зло, – ответил старейшина.

– Я пришел сказать вам, что в Туманном Королевстве вот-вот произойдет захват власти черными священниками. Король Томан умер… или был убит. Священники пытались напасть и на меня, но я бежал из замка, – Леонард перевел дух. – Но это не все. В одной из валгалийских книг я прочитал, что в горах есть библиотека, в которой могут храниться знания о ловцах душ. Я думаю, что в книгах я нашел бы ответы на множество вопросов и смог бы понять, как справиться с ловцами, и что они такое вообще. Вот зачем я здесь.

Он взволнованно смотрел на своих собеседников. Те переглянулись между собой, но он не заметил неодобрения или возмущения в их взглядах. Старейшина кивнул.

– Ты пришел очень вовремя, мастер домовик. Мы привязаны к глубинным пещерам и сами мало чем можем помочь внешнему миру. Библиотеку мы давно уже забросили, наверное, зря. Но тебе понадобится переводчик, мастер домовик, ведь книги написаны на горном языке. Только несколько книг написаны на валгалийском, остальные – на языке гор. Далеко не все из нас могут читать, не боятся холода верхних пещер, да еще и знают степной язык. Дай нам время найти для тебя того, кто смог бы тебе помочь. Когда ты хотел бы начать?

– Как можно скорее. Сегодня. Сейчас.

Его собеседник улыбнулся.

– Мои друзья в Туманном замке в огромной опасности. Девочка, которую я знаю с детства, захвачена ловцом, – торопливо объяснил домовик. – Да и все мы, обитатели Земель Валги, в опасности, которая усугубляется тем, что мы еще и ничего не знаем о своих врагах.

Смогут ли они понять его? Прячась в пещерах, насколько они в силах проявить сочувствие к бедам мира за стенами пещер?

– Мастер домовик, сейчас отправляйся обратно в лагерь. Мы принесем тебе книги, написанные на валгалийском, чтобы ты мог начать читать их сегодня. Мы попробуем найти кого-нибудь, кто мог бы тебе помочь с переводом горных книг как можно скорее. Возможно, завтра.

Его собеседники встали. Ему ничего не оставалось делать, как встать тоже. Ну, по крайней мере, начало положено, и вскоре он увидит библиотеку. Горные люди открыты общению и хотят помочь, разве не это самое главное?

Старейшин а и горный провожатый повторили тот же жест, которым его приветствовал старейшина, – вытянутые вперед руки ладонями вперед.

Он удивился, что проводник не пошел провожать его в лагерь. Ну что ж, это неплохо, ему доверяют. Впрочем, заплутать в пещерном коридоре было совершенно невозможно, он был прямым.

У палатки его уже поджидала мать больной девочки, с оставленной ему после обеда плошкой ухи.

– Все к печам ушли и в мастерские, в ту пещеру, – она махнула рукой в сторону, и за лесом сталактитов и сталагмитов он вдруг увидел вход в еще одну пещеру. Ему-то показалось сначала, что единственным выходом из главной пещеры в глубину гор был тот, что у водопада. Но он ошибся. Была по крайней мере еще одна пещера, а может, и гораздо больше.

Он ел молча, чувствуя на себе взгляд женщины. Он прекрасно понимал, что ей нужно. В её сердце жила надежда, что он сможет помочь её дочери, но она не решалась просить об этом вслух. Несчастная будет бросать на него умоляющие взгляды, пока он не сжалится над ней. Однако, мучить её он не собирался. Надежды нет никакой, но в очередной раз он все же попробует помочь.

– Давай я посмотрю твою девочку, – вздохнул Леонард, ставя плошку на землю. Женщина вскочила на ноги и бросилась в палатку. Вышла оттуда согнувшись, практически неся девочку на руках.

– Она уже почти совсем не просыпается, – с ужасом проговорила она. – И сюда шла в полусне.

– Положи ее на что-нибудь теплое и отойди, – скомандовал Леонард. Ему было важно, чтобы волны жизненной силы женщины не помешали ему увидеть волны жизни девочки.

Сел рядом с девочкой и сосредоточился, вызывая ощущения в глазах и пальцах, которые позволяли ему видеть и ощущать жизненные волны. На самом деле, теперь он понимал, почему домовики не могли работать со степным проклятием.

Для того, чтобы увидеть тонкие черные нити проклятья, нужно было понимать, что именно ты ищешь. Он наткнулся на нити проклятья случайно у Ивы только потому, что её собственные жизненные волны поддерживались и как бы подсвечивались какой-то странной силой, которая была внутри Ивы. Источника той, другой силы, он не знал, хотя часто вспоминал свои ощущения от встречи с непонятным свечением и теплом. Он даже назвал эту странную силу «третьей силой», но так и понял, что это было такое. Когда обычные жизненные волны людей были ослаблены, они теряли свечение и краски и заметить черные нити было практические невозможно.

Если не знать, что искать. Домовики не знали, но он-то знал.

Как он и ожидал, основные волны жизни девочки – волны памяти и воли – были изломаны, истончены и обесцвечены. А вот и нити. Но их он мог только нащупать, с трудом. Увидеть их было невозможно.

А что если попробовать … Что, если не пытаться усилить или слить между собой волны жизни, как это обычно делали домовики, а попробовать очистить их от нитей? Он слегка сжал пальцами волну памяти, осторожно, не давая ей сломаться, и попытался сдвинуть нити. Нити сдвинулись, но как снять их с волны? Он почувствовал, как нити, словно щупальца, дрогнули и попытались обвить его собственные пальцы. Он вздрогнул от отвращения и выпустил волну из руки. Стряхнул прилипшие нити проклятья пальцами другой руки и задумался.

Потом снова осторожно коснулся волн. Они были так слабы, что было непонятно, почему девочка еще была жива. Как жаль, что домовики потеряли умение сливать между собой волны разных людей. Сильные волны матери могли бы спасти девочку. Увы, искусство плетения волн было давно потеряно его собратьями. Что если все-таки попробовать?

– Протяни руку, – сказал он матери. Она немедленно дала ему свою руку.