Глаза Алека распахнулись от ужаса, и он беспомощно опустился прямо на пол. У Элины закружилась голова от вида раны и запаха крови, а мысли стали путаться в голове. Ноги у нее подкосились, и она села на кровать. Видимо, несколько секунд глаза у нее были закрыты, потому что, когда она пришла в себя, Ива уже натягивала на ногу сапог.

– Что это? – услышала она тихий от ужаса голос Алека.

– То, что сделали со мной священники. Видимо, то, что они делают с солдатами. То, что живет во мне и занимает все больше и больше места в моем теле. То, что они сделают и с тобой, – сквозь зубы произнесла Ива.

– Но как … как оно туда попало? – охрипшим голосом спросил Алек.

– Знаешь, – неожиданно спокойным голосом ответила девочка. – Это случилось из-за камня, который я однажды согласилась поносить. Но то, что выросло во мне, – девочка вдруг хихикнула, – оно не хочет мне зла. Мы пытаемся разобраться. Вместе. Если бы не она, я бы так и была как в тумане.

Алек с трудом выдохнул.

– Прошу вас обоих, – набравшись мужества, произнесла королева. – Прошу вас обоих встретиться с человеком с гор и с валгалианином Ксандром. Они вам расскажут то, что знают о камнях и ловцах душ. А мы расскажем им о том, что знаем сами. Эти люди – наши друзья. Согласны?

– Да, – выдохнул Алек.

– Да, – кивнула её дочь.

***

Вечер встречи с Ксандром и Крылатым выдался холодным, но безветренным. Первый снег уже лежал на земле, но слой снега пока еще был тонким. Она не рискнула вывести детей из ворот замка и провела их через подземный ход. К её удивлению, Алек не возражал. Пробормотал, что Шпион настрого запретил ему покидать замок. Сначала она не обратила внимание на его слова, но сейчас, пробираясь по узкому и тесному ходу и освещая себе путь свечой, она вдруг задумалась об этом. Шпион хотел держать племянника при себе, на коротком поводке. Возможно, по просьбе священников, которые намеревались провести с мальчиком какой-нибудь ритуал с привлечением камней.

Ход был длинным и явно использовался крайне редко. Если бы им пользовались хотя бы иногда, в углублениях в стенах не поселились бы летучие мыши. Они то и дело с громким хлопаньем крыльев вырывались сбоку или сверху и проносились вперед, к выходу из тоннеля, страшно пугая Элину. В конце концов, после нескольких остановок, когда Элина никак не могла отдышаться от страха, Алек забрал у нее свечу и сам повел их маленький отряд вперед.

Тоннель выбирался из-под земли под корни большого дерева, которые маскировали выход. К выходу поднимались земляные ступени и в верхнюю было воткнуто белое птичье перо. Алек поднял его и передал Элине. У пера был металлический наконечник, и сердце королевы радостно забилось. Перо принадлежало Леонарду, который проходил тут совсем недавно. Домовик был жив! Он знал, что рано или поздно королева воспользуется подземным ходом и оставил ей этот знак!

Они оказались в овраге, выбравшись из которого, обнаружили замок далеко у себя за спиной. Морозная ночь искрилась снегом в тусклом свете поздней луны, а небо сияло звездами.

– Слишком хороший обзор со стен замка, – мелькнула мысль в голове.

Вероятно, Алек подумал о том же, потому что к кладбищу он повел их через степь таким дальним путем, что королева успела промерзнуть даже в теплом плаще и сапогах. Её дочь молчала всю дорогу. Оставалось только догадываться о том, что девочка могла чувствовать. Впрочем, двигалась она легко и быстро, и Элине стало не по себе, когда она подумала, что силы девочке, возможно, давало то страшное существо, которое поселилось в ней.

За огромным дубом на краю кладбища их уже поджидали Ксандр и человек с гор. Подниматься с корней они не стали, наверное, не хотели никаких лишних движений, чтобы не привлечь внимание стражи на замковых стенах, тем более что луна еще давала пусть слабый, но свет. Но руки они приветственно подняли.

Корни дуба были насколько огромны, скрючены и увешаны мхами, что под ними вполне можно было спрятаться одному или даже двоим степнякам или домовикам. Но это ни за что не удалось бы валгалианину или человеку с гор. Валгалианин был слишком широкоплеч и массивен, а человек с гор, даже сидя на корнях дерева, производил впечатление необычайно высокого человека. К тому же он был укутан сразу в несколько теплых плащей.

Алек буквально впился глазами в обоих незнакомцев, а вот Ива смотрела во все глаза на валгалианина. Даже в смутном свете луны было видно, насколько валгалианин заинтересовал её. Он же взглянул на неё лишь мельком, вероятно, вспоминая и сравнивая девочку, которую видел сейчас, и существо, которое поразило его во время его ночного дежурства.

Взгляд валгалианина был устремлен прямо на Элину. И снова Элина удивилась собственной радости при виде Ксандра. Сердце её учащенно забилось, хотя мысли были сосредоточены на сыне и дочери. Удастся ли ей когда-нибудь поговорить с валгалианином о чем-либо, кроме её детей, войны и опасностей?

– Ну вот мы и пришли, – вместо приветствия сказала королева. – Дети, это Ксандр и его друг.

– Меня зовут Крылатый, – представился высокий. – Не могу снять плащи и показать крылья, потому что совершенно не переношу холод, – добавил он со смешком.

– Никогда и ничего не слышал о горных людях, – тихо, но с вызовом в голосе сказал Алек. Элина открыла было рот, чтобы как-то исправить его грубость, но Ксандр поднял руку, успокаивая и останавливая её.

– Наш друг специально покинул пещеры, в которых обитает его народ, чтобы предупредить всех, кто может его услышать, об опасности, которая была выпущена из пещерных глубин, – сказал валгалианин.

– Мои собратья имели неосторожность войти в пещеру с камнями, в которых заключены ловцы душ из чужого мира, и впустили ловцов в свои тела. Степной народ оказался под игом ловцов, которые прячутся в телах черных священников, – добавил Крылатый.

Пока он говорил, Элина рассматривала его лицо. Приветливое лицо, но бледное, то ли от холода, то ли потому, что горный человек проводил все свое время в пещерах, и его кожа не видела солнца. Конечно, трудно рассмотреть лицо во всех подробностях в неверном свете луны, но странный цвет кожи бросился ей в глаза. Кроме того, кожа казалась более гладкой, чем обычная человеческая. И тут ей вспомнилось, что Ксандр говорил о крылатых людях гор. Они не были людьми. Они были лешими, выходцами из Черного Леса, выбравшими человеческую форму, потому что она им чем-то приглянулась.

– Если бы мои мать и сестра не рассказали мне о ловцах и не показали … что-то, я бы вам ни за что не поверил. Но я вам верю, – угрюмо сказал мальчик. – Вот только … Вот только почему горным людям понадобилось обратиться к валгалианам, а не к нам, степнякам?

– А разве не ясно? – спокойно ответил Крылатый. – Откуда нам знать, кто из степняков поражен ловцами, а кто нет? Откуда нам знать, насколько болезнь охватила степь? Нас мало, а самые сильные и смелые из нас ушли в Черный Лес, чтобы попытаться остановить черных священников, и не вернулись. Да, мы мешкали слишком долго, но прибавь к этому нашу зависимость от тепла горных пещер и невозможность переносить любой холод. Даже то, что для вас считается теплом. Поселок валгалиан в Красных Предгорьях ближе всего к нам, а сами валгалиане не поражены степным проклятьем, – вот тебе и ответ на вопрос.

По тому, как Алек кивал в ответ на доводы горного человека, Элина поняла, что её сын успокаивается. Собственно, он имел право не верить. Он скоро будет отвечать за целое королевство, а доверчивость – это совсем не та черта, которая делает степного правителя сильным.

– Лично меня больше всего страшит, что с Алеком случится то же, что с Ивой. Его заставят принять участие в какой-нибудь церемонии с камнями и поселят в его теле ловца, вмешалась она в разговор, – Элина не собиралась отмалчиваться. – И вообще я считаю, что именно священники уничтожили короля Томана, потому что его болезнь была слишком похожа на степное проклятье. До шестнадцатилетия и вступления в права на престол, Алеку необходимо покинуть замок, – закончила она.