Все, что он мог успеть сделать, это скрыться, используя подземный ход. Ему нужны были пара секунд, прежде чем тот, кто прятался в его комнате, подойдет к двери и откроет её. Пара секунд, чтобы добежать до заветного шкафа и достать до нужного места на нем, чтобы открыть подземный ход. И вдруг в коридоре перед библиотекой раздались быстрые шаги и голоса. Ловушка захлопывалась с обеих сторон.

И все-таки он успел. Когда дверь в подземный ход затворилась за ним, он оказался в полной темноте, но в безопасности, с колотящимся сердцем. Беспомощно сел на землю и прислонился спиной к закрытой двери, которая была задней стенкой шкафа.

Сбежать-то он успел. Но оставить сообщение Элине – нет. Она осталась в замке одна. Резко ударил в нос запах плесени, воды и сырой земли. Нужно было выбираться из замка.

Куда же теперь? В Домашний лес? Нет! Он не станет прятаться за спиной у совета домовиков. В горные пещеры, к заветной библиотеке! Только туда, никакого другого пути просто не может быть!

***

Элина вся извелась, дожидаясь Леонарда. А домовик всё не шёл! Утром она была у ворот, исполняя роль горюющей королевы, провожающей гостей. Но потом… потом она старалась не выходить из своей комнаты, чтобы не пропустить приход домовика. А он всё не шел!

За обедом Алек был мрачнее тучи, а она была скована по рукам и ногам обещанием Леонарда поддержать её во время разговора с сыном, и потому не могла поговорить с мальчиком, поделиться с ним своими тревогами. А к вечеру она испугалась. Испугалась, что с домовиком могло что-то случиться во время его разговора со священниками. Бросилась в его комнату и нашла комнату пустой, с разбросанными вещами и книгами, выброшенным из камина пеплом. Самые худшие ее подозрения подтверждались. Леонард либо был в руках у священников, либо бежал из замка.

Она вернулась в спальню дочери, завернулась в одеяло и, не дожидаясь прихода девочки, провалилась в черный беспросветный сон со смутными тенями снов.

Утром она проснулась одна, но, взглянув на одеяло дочери, решила, что девочка встала раньше неё и ушла к священникам. Сердце сжалось, когда она вспомнила, как девочка говорила ей про белый порошок, без которого она больше не могла существовать. Так что явки к священникам были для неё теперь вопросом жизни и смерти. Ну что ж, чем скорее Элина поговорит с Алеком и расскажет ему обо всем, тем быстрее они вместе примут решение, что делать дальше.

В трапезной царило напряженное молчание. Ей показалось, что перед её приходом происходил какой-то разговор, по тому, как Алек смотрел в одну точку на столе, и как его сжатые в кулаки руки лежали на коленях. За много лет она впервые в упор посмотрела на Шпиона. В течение секунды она видела отстраненно-высокомерную усмешку, которую не могли скрыть борода и усы, но, едва он заметил её взгляд, это выражение мгновенно сменилось удивлением, а затем подчеркнутым оживлением и радостью. Что же он все-таки задумал?

Когда-то много лет назад Элина прервала всякое общение со Шпионом, помимо необходимого официального. Она всегда держалась с ним подчеркнуто любезно, но общалась с ним только, когда это было лишь абсолютно необходимо. Она знала, что он затаил на нее зло, большое зло. За то, что она не поддалась его играм и разорвала с ним всяческие отношения, чего от не мог ей простить.

Вот только зачем он так старательно изображал симпатию и сочувствие сейчас, вот это было не совсем понятно. Впрочем, в данный момент ей это было только на руку, поэтому она просияла вежливой улыбкой ему в ответ.

Сама же сжала руку мальчика и незаметно вложила в руку записку. У Алека никогда не было свободного времени из-за того, что уже с четырнадцати лет король Томан поручил ему тренировки и командование довольно большим отрядом. Алек проводил со своими солдатами все время, причем довольно часто занимаясь объездами границ королевства.

Передав записку сыну, она подняла глаза, чтобы снова взглянуть на Шпиона. Тот уже оживленно разговаривал с одним из племянников Томана и, кажется, ничего не заметил. По крайней мере, он снова ей оживленно улыбнулся. Королева облегченно вздохнула. Шпион страдал постоянной подозрительностью. Ему везде мерещились враги королевства, все замки и деревни королевства были опутаны его сетями из доносчиков и соглядатаев. Не мудрено, что священники нашли в нем своего верного пса. Хотя до конца ей все-таки не верилось, что Шпион был причастен к смерти брата напрямую. Скорее уж, был пешкой в руках более сильных игроков. Как бы то ни было, нужно было сохранить в тайне передачу записки и разговор с мальчиком.

Алек не заставил себя ждать и появился в ее комнате довольно быстро, даже раньше, чем она ожидала. Элина, неожиданно для себя, бросилась ему на шею и едва не расплакалась. Впрочем, мальчик не стал ее отталкивать и обнял в ответ. Было ли это знаком к тому, чтобы заговорить с ним о главном безо всяких длинных предисловий?

Так она и поступила:

– Алек, мне так жаль, что мне придется тебя еще сильнее расстроить, после смерти отца. Тебе из без того тяжело, но, понимаешь, речь идет о жизни твоей сестры, ошарашила она мальчика.

– Что случилось? – встревоженно отозвался он.

– Не знаю, догадываешься ли ты о том, что священники распространяют болезнь среди степняков. Но это еще не самое страшное. Их камни, в этих камнях находятся ловцы душ из чужого мира, которые захватывают человеческие тела. Это и есть их хваленая магия, с помощью которой они превращают солдат в непобедимых воинов. Эти солдаты уже больше не люди. И еще, – она на секунду замолчала, глядя в широко раскрытые глаза Алека. – Они калечат детей. Вселяют в них ловцов душ и заставляют служить себе. Это и случилось с нашей Ивой.

– Откуда ты все это знаешь? – отрывисто спросил мальчик.

– Случайно узнала, когда увидела, как Ива ползла по отвесной стене. И когда рана зажила на ней в течение ночи. Мне Леонард помог разобраться и еще … один валгалианин, который узнал про ловцов душ от жителя горных пещер. Из этих пещер и были украдены камни с ловцами душ. Ты прости, что так обрушила на тебя все это. Я и сама еще несколько дней тому назад ничего этого не знала. И еще я боюсь, что твоя жизнь под угрозой.

– Мать, подожди, остановись, – в голосе Алека прозвучал едва сдерживаемый страх. – Все это похоже на какое-то безумие. Ты уверена, что пришла в себя после смерти отца?

У Элины чуть ноги не подкосились. Она все делала не так, набросилась на сына со своими эмоциями, вместо того чтобы объяснить все постепенно. Да и вообще, нужно было сначала разузнать, что он видел, слышал, знает. На что она рассчитывала? Разумеется, все, что она говорит, похоже на безумие.

– Я хотела, чтобы Леонард тоже был на нашей встрече и сам тебе рассказал о том, что мы узнали, но его преследуют священники, и … боюсь, с ним что-то случилось, – она сама чувствовала, что голос её звучит беспомощно и говорила все тише.

– Думаю, что это священники убили твоего отца, – сказала она уже почти беззвучно, потому что поняла, что мальчик не слышит её. Он был выше неё, но в этот момент она ощущала его съёжившимся ребенком, который столкнулся с безумием и не знал, как ему спрятаться от него.

– Тебе грозит опасность, – почти неслышно выдохнула она. Алек опустил голову.

Тишина в комнате была невыносимо мучительна.

– И она права, – вдруг раздался тихий голос у неё за спиной. Изумленно и испуганно она обернулась и увидела Иву, которая каким-то образом оказалась в комнате. Видимо, Алек забыл запереть дверь, когда входил в спальню.

Девочка выглядела очень бледной, но решительной. Она была в длинном платье и теплом плаще, высоких сапогах. Видимо, только что вернулась от священников, мелькнула в голове мысль.

Ива решительно прошла мимо неё и села на кровать. Алек, опешив, молча смотрел на сестру. Не обращая внимания на взгляд брата, Ива стащила с ноги сапог, и на голой ноге заалел шрам.

– Смотри, – произнесла девочка негромко, в упор глядя на брата. То, что случилось потом, было похоже на тошнотворный кошмар. Не опуская глаз, девочка раздвинула ногтями кожу по краям шрама и, зашипев от боли, стряхнула на пол ребром ладони кровь. Под кожей блеснуло матовым блеском что-то вроде белого металла.