«Давай я куплю тебе пиво», – сказала как-то вечером Шери. А когда с пивом было покончено и пришла пора уходить домой, она снова предложила: «Давай я куплю нам по текиле». Это тоже не затянулось надолго. «Давай еще по рюмочке». Ей пришлось уговаривать Карла, даже улещивать его, но в конце концов он согласился. После третьей рюмки они смеялись и шутили, как старые друзья. Шери подалась к Карлу всем телом – глаза полуприкрыты, загорелые ножки скрещены. Не успел он смутиться или отстраниться, как она уже целовала его – очень мягко, в надежде на то, что он ответит на ее порыв. Отстранившись, она вновь взглянула ему в глаза. «Мне нравятся танцоры», – промурлыкала Шери. На этот раз поцелуй ее был куда настойчивей. «Особенно мне нравятся ирландские танцоры, у которых такие нежные губы». Тут он тоже поцеловал ее, и Шери в душе возликовала.

Они стали целоваться с таким пылом, что Карл, не выдержав, простонал: «Идем ко мне в офис». Так, в обнимку, они и ввалились в крохотную комнатушку, насквозь пропитанную запахом сигарет и теплого пластика, который успел как следует прогреться к концу жаркого летнего дня.

Тренированным жестом Шери расстегнула платье, позволив ему упасть на пол, и улыбнулась при виде ошеломленного лица Карла – тот буквально впился взглядом в ее обнаженное, гладкое тело. Он принялся суетливо раздеваться, освобождая им место и все время поглядывая на Шери. «Господи, до чего ж ты прекрасна», – повторял он, спешно натягивая презерватив. Он буквально набросился на нее, кончив уже через пять минут. Карл сильно взмок, то ли от желания, то ли от неудобства. Наконец он встал и спешно натянул штаны. «Ну и жара, – кинул он Шери ее платье. – Пойду помою руки».

По-хорошему, на этом им следовало остановиться. Но Шери считала иначе. Она вцепилась в Карла мертвой хваткой, поскольку хотела большего. Да, она соблазнила его и сбила с толку, но не почувствовала с его стороны никакой благодарности. А ей хотелось видеть его у своих ног.

Однако Карл не испытывал к Шери ни малейшей признательности. Он никогда не просил больше, чем она предлагала, и даже это принимал с оскорбительным равнодушием. Как-то раз, узнав, что Шевон не будет дома, Шери буквально затащила его к себе в квартиру. Гостиная сверкала чистотой, из кухни сочились соблазнительные ароматы, а по квартире разносились томные мелодии Фрэнка Синатры. Шери продумала все до мелочей, не забыв про новое соблазнительное белье и цветы, но Карл особой разницы не заметил. Да, в этот раз все было дольше и комфортней, но так и не вышло за рамки простой потребности. В конце концов, проглотив ужин, он отправился домой, в одиночестве смотреть телевизор.

Карл и сам не понимал, почему их связь так затянулась. Должно быть, виной всему был непонятный страх, который наводила на него Шери. Ее бездушие и пустота пугали Карла, и он не мог отделаться от мысли, что дорого расплатится за попытку покончить с этим нелепым романом. Он знал, что Шери способна на любую гадость. Ей так хотелось удержать его, еще больше разогреть его желание, что он не решался пойти против ее воли. Вдобавок в самом его страхе перед Шери было что-то на редкость возбуждающее – именно он заводил Карла больше всего.

Прежде ему бы и в голову не пришло, что он способен изменить Шевон. Сама эта мысль казалась нелепой и смехотворной. А уж страстный роман с безмозглой куклой… Но чем еще была Шери, как не пустышкой с длинными ногами и восхитительной грудью? Безмозглой куколкой, которая танцевала, как ангел.

Карл понимал, что Шери на него плевать. С другой стороны, Шери было плевать на всех, кроме себя. Их связь была не чем иным, как естественным продолжением совместных танцев – кульминацией этого сексуальнейшего из искусств. Им настолько классно было в паре, что от танца до постели оказался всего шаг.

Лгать Шевон оказалось куда проще, чем он предполагал. Забавно, но раньше Карл краснел по поводу и без повода – лицо его заливалось краской в самые неподходящие моменты. Зато сейчас, возвращаясь к своей любящей, доверчивой подруге, возвращаясь после секса со страстной блондинкой, Карл даже не морщился. Он смотрел на Шевон как ни в чем не бывало, и на лице не проступало и капли румянца.

Ему и в голову не приходило, что девицы вроде Шери могут забеременеть. Она была до того бездушна, холодна и бесчувственна, что он однозначно не видел ее в роли матери. Уделом Шери было танцевать и очаровывать, но только не рожать. Сама мысль о Шери, выкармливающей ребенка, казалась ему нелепой. Шери, толкающая коляску? Шери, меняющая подгузники? Смех, да и только.

Если кто и соответствовал его представлениям о матери, так это Шевон. Она была живой и настоящей, а ее огромное сердце без труда могло удочерить всю страну – и в нем бы еще хватило места для целого мира. Никто и никогда не любил Карла так, как любила его Шевон – по-детски чисто и бескорыстно. В ее отношении не было ничего собственнического и незрелого, ничего от того корыстного чувства, которое многие принимают за любовь. Она никогда не пыталась изменить Карла, просто принимала таким, какой он есть. Чего еще мог пожелать любой мужчина? Разве что – и это удивляло его самого – страстного секса с бездушными, неприятными особами.

Давно уже Карл не чувствовал себя так неловко, как сейчас, когда Шери и Шевон оказались в одной комнате. Вдобавок у Шери был такой вид, будто она что-то задумала. Отвернувшись на мгновение от Джо Томаса, она заметила Карла. На ее лице засияла улыбка. К величайшему разочарованию Джо, Шери направилась к Карлу и Шевон.

– Привет! – Шери снова ослепительно улыбнулась. – Шевон, не так ли? Не видела тебя уже сто лет. Похоже, ты в последнее время редко выходишь из дома. – Она протянула Шевон свою загорелую ручку. Карл едва не поморщился, когда ладони двух женщин соприкоснулись.

– Нам будет не хватать твоего бойфренда, – продолжила Шери.

– В самом деле? – дружелюбно откликнулась Шевон.

– Конечно. С ним все было каким-то особенным, – метнула она улыбку в сторону Карла.

Тот будто прирос к полу – бутылка с пивом в руке, по виску стекает капелька пота.

– Ты можешь им гордиться. Когда твой первый эфир, Карл?

– М-м-м… Кажется, в понедельник. Так ведь, Шев? – Карлу не терпелось прекратить этот разговор.

– Верно, но на радиостанции он будет всю неделю. Хочет как следует освоиться, понять, что и как там работает, – с легким смешком ответила Шевон.

– Что ж, Карл, желаю тебе удачи. А мне в любом случае пришлось бы бросить уроки. Смотрите. – Она вытянула вперед левую руку. – Я выхожу замуж.

– Какое красивое колечко, – осторожно сжав ручку Шери, Шевон повернула ее так, чтобы можно было полюбоваться на камень.

– Раньше оно принадлежало матери моего жениха – красавица, какую редко сейчас встретишь!

– Твой жених – тот высокий блондин, которого я видела возле дома?

– Нет-нет, это Мартин. Уж за него-то я точно не пошла бы замуж! Я выхожу за Джайлса. Мы познакомились, когда мне было еще девятнадцать. Работает в Сити и очень, очень богат. У него дом в Уилтшире и еще один в Австралии. Это не считая квартиры в районе Доклендс.

– И где вы собираетесь жить? Будете продавать квартиру на Алманак-роуд?

– Ну нет, я сохраню ее как pied-a-terre. – Слово это прозвучало здесь как-то не к месту. – У каждого должен быть свой кусочек пространства, так ведь? – Она звонко рассмеялась, тряхнув светлыми волосами. – Надеюсь, вы меня простите, но мне уже пора идти. Надо будет пересмотреть завтра кучу платьев, да еще и выбрать ресторан для приема гостей.

Карл и Шевон пробормотали, что сожалеют – без особого, правда, энтузиазма.

– Карл, мое пальто в офисе. Надеюсь, тебя не затруднит открыть его? – Шери опустила ладонь на его обнаженную руку, и Карла передернуло, как от ожога.

– Давай лучше я дам тебе ключ, – предложил он, лихорадочно роясь в карманах.

– Ты же знаешь, какой там хитрый замок! Мне самой ни за что не справиться. – Шери смотрела на него с тошнотворной улыбкой.