– Какие ещё у меня есть варианты? Ты можешь отправить меня из страны с каким-то поручением, например?

– Боюсь, что нет. Тебе придётся остаться здесь минимум на год. Скорее всего, больше, не думаю, что отцу будет легко найти мне невесту.

С минуту я перевариваю информацию. Год. Минимум. Это… убивает. Я словно выпадаю из реальности и, скорее всего, даже не желая этого, мы с Кирамом в этот момент немного похожи своими отрешёнными взглядами.

– Но потом, через год, ты поможешь мне уехать? – не стала юлить.

– Помогу, – не раздумывая, отвечает он. – Но есть два условия. Первое – ты поможешь мне продержаться этот год, стать полноправным членом общества, не инвалидом, а это будет непросто.

Кир замолкает, и мне приходится подтолкнуть его:

– А второе?

– Ты всё ещё будешь хотеть уехать.

Не скажу, что ожидаемо, но логично. Я киваю. Потом, сообразив, что он не видит, говорю вслух:

– Договорились.

На какое-то время вновь повисает неловкое молчание. Затем Кирам встаёт:

– Проводи меня в спальню.

От наглости предложения у меня аж дыхание перехватывает:

– Эмм… Кир. Можно же тебя так называть? – он кивает в знак согласия, – Пойми меня правильно, но я не буду с тобой спать. По множеству причин никак не связанных с тобой. Без обид.

Он несколько хмурится:

– Да, я помню. Ты старая, у тебя есть жених и тебе нравятся блондины.

– Когда это я говорила про блондинов?! – не удерживаюсь от возмущения. Хотя да, Алекс – блондин у меня.

Кирам улыбается, на этот раз по-настоящему:

– Только что. Я слышу в твоём голосе гораздо больше, чем тебе хотелось бы. Уж такая особенность, лишившись одного органа чувств, начинаешь больше полагаться на оставшиеся. А вообще, я просто хотел, чтобы ты меня проводила. Буквально. Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к дому.

И он протягивает мне руку. Похоже, что перемирие достигнуто.

Ещё раз показав ванную комнату и спальню, без единого намёка на продолжение знакомства, я спокойно отправляюсь к себе. Всё-таки, это будет очень долгий путь домой.

КИРАМ

После весьма познавательной беседы с собственной бейгали, наконец, остаюсь один. Хочется броситься на кровать прямо в одежде, но я всё же отправляюсь в душ. Ванная комната в точности повторяет ту, что осталась в отцовском доме, все вещи на своих местах. Так что проблем не возникает, делаю всё по инерции. Стоя под прохладным потоком воды, и потом, лёжа в кровати, размышляю о прошедшем дне и о своей помощнице. Казалось, от усталости меня вырубит на подлёте к подушке, но нет. Мысли бегут и бегут по кругу. Прокручиваю в голове все события последнего дня зимы. Улыбаюсь, вспомнив какие-то смешные моменты, особенно пространную речь Джавада, когда он понял, что лопнула покрышка. Немного ностальгирую над тем, что больше не вернусь к родителям, но быстро отбрасываю это чувство, пройденный этап. Снова и снова возвращаюсь к Мари. Неужели мечты, правда, порой сбываются? Так хотелось, чтобы в моём доме жила девушка из внешнего мира, и вот, пожалуйста. Мне импонирует её прямота и то, что она не скрывает своих намерений вернуться домой. Немного смешит горячность, с которой она доказывала свою профнепригодность в качестве бейгали. Для кого угодно, только не для меня. Это то, что нужно именно мне. Честность, отсутствие страха, дерзость. Как мило она соврала насчёт цвета волос и глаз. Более чем уверен, что отец, зная мои вкусы, выбрал то, что придётся мне по душе. Странно только, что она настолько старше. Но, полагаю, в этом тоже заложен некий смысл – она достаточно опытная и рассудительная, из неё должен выйти неплохой помощник. И очень сомневаюсь, что Мари девственница. Что мне, в общем-то, тоже только на руку – с раскрепощённой девушкой в постели куда как интереснее, чем с зажатой и целомудренной. Чего меня лишила Арана, так это предрассудков. Пытаюсь представить, как она выглядит. Судя по хрупкой ладошке, девочка стройная, да и ростом едва достаёт мне до плеча. Немного напрягает, что девушка похищена, наверное, стоит поговорить с отцом об этом. Её будут искать? И что написано в документах, которые он мне дал? Я думал, бейгали придёт в мой дом добровольно, но она стремиться сбежать как можно скорее, и это коробит. То, что она отказалась разделить со мной кровать, тревожит не сильно. Тем интереснее будет её заполучить. Я вполне могу себе позволить растянуть удовольствие. И сделаю всё, чтобы к оговорённому сроку она не хотела возвращаться в свою Арану. Она не устоит, уверен. Скорее всего, мы действительно сможем съездить и навестить её родственников, но жить Мари будет здесь. А жених – не муж. К тому же за это время он, скорее всего, уже найдёт ей замену, я знаю нравы их страны. Надо обязательно завтра с утра обсудить с ней все нюансы нашего взаимовыгодного сотрудничества. Думаю, не стоит кому-то знать, в какие игры мы здесь играем. Даже друзьям. Пусть для всех Мари будет просто бейгали, приятная компания для томных ночей и не более. На этой мысли мозг, наконец, отключается, и я засыпаю.

МАРИ

Утро начинается бодро – расписание у Кира плотное и подъём весьма ранний. Даже, несмотря на то, что сегодня воскресенье, там значится утренняя тренировка. Стучусь к нему в дверь, чтобы удостовериться, что проснулся. Ответом мне служит тишина. Стучусь несколько громче, с тем же результатом. Чёрт, придется заходить. Кир спит, раскинувшись на кровати, и никак не реагирует ни на мои шаги, ни на свой будильник, жужжащий где-то в ворохе одеял. Слава богу, он хотя бы в белье, иначе вышло бы неудобно. Тихонько трясу его за плечо. И тут же оказываюсь прижата к смятой постели. Что за? Это вовсе не похоже на объятья с целью соблазнить, скорее на бойцовский захват. Кир потихоньку приходит в себя, но отпускать не спешит. Поза, где я лежу, уткнувшись носом в подушку, а он навалился сверху, радует своей откровенностью и не добавляет мне хорошего настроения. К тому же заломленная рука просто космически болит.

– Извини, – говорит хрипло со сна. – Ко мне не стоит подходить неожиданно. Не больно?

– Жить буду, – отвечаю, ужом выворачиваясь из-под мальчишки. На руке похоже останется синяк. – Ну и реакции у тебя… Пора вставать, через час приедет машина на тренировку. И больше так не делай, пожалуйста.

– Зайди за мной, когда завтрак будет готов, – говорит Кир мне вслед. – Это только пока я привыкну к расположению комнат, – добавляет с милой улыбкой.

Выхожу за дверь и отправляюсь мастерить завтрак. И, похоже, это будет квест. Готовить я не люблю, потому что не умею. Или не умею потому, что не люблю? В путешествиях я обычно питаюсь в ресторанах и кафе, дома всегда готовили мама и Лиз. В те редкие дни, что мы жили вместе с Алексом, ответственным за завтрак был он, а в остальные приемы пищи мы шли в ресторан или заказывали доставку. Как говорит мой благоверный, «во избежание неприятных последствий». Перед глазами встаёт одно утро. Мы оба только вернулись в Арану из своих поездок, а до этого не виделись две недели. Ночь воссоединения выдалась бурной, но и этого нам было категорически мало. Мы продолжали обниматься на кухне, пока Алекс ваял какие-то чудо-бутерброды. Кидались друг в друга кусочками багета, много смеялись, целовались и вообще вели себя как два подростка. Закончилось всё тем, что завтрак мы ели уже совершенно раздетые. Ну вот, зачем я вспомнила про Алекса? Глаза тут же наполняются слезами, а на душе становится до противного тоскливо. Тряхнув головой, я смаргиваю непрошеные слёзы. Надо постараться выполнить условия нашей с Киром сделки, это всего лишь работа, а заработная плата за неё – билет домой.

Джахиза говорила, что Кир любит на завтрак яичницу с беконом. Я сотни раз видела, как делают яичницу, должно получиться. Но это не точно. Яйца не желают разбиваться так, чтобы на сковородку не попала скорлупа. Бекон ожидаемо подгорает. Ну, хоть посолила я вроде нормально. В целом не самый ужасный из моих кулинарных «шедевров». Запустив кофе-машину – эспрессо для Кира и капучино для себя, отправляюсь за своим ниндзя.