– То, что Кирам не увидит их, не значит, что не почувствует на ощупь! – добивает меня это развратное создание, маскирующееся под ангела. Я не спорю. О том, что между нами ничего нет, мы с Киром договорились не распространяться.
То же самое происходит и с обувью. Она настойчиво показывает мне туфли на безумном каблуке, увещевая, что так мои ноги станут ещё длиннее и мне будет удобнее целовать моего довольно высокого мужчину. Я уже готова рычать, но сдерживаюсь пока, понимая, что она хочет как лучше. Аргументирую свой отказ тем, что длину моих ног он всё равно не увидит, в туфлях или без оных, а целоваться удобнее в горизонтальной плоскости, чем отвоёвываю своё право на несколько пар кроссовок и простых сандалий. И одни смертоубийственные лодочки, конечно.
Дина предлагает посмотреть вечерние наряды и украшения, но я решительно отказываюсь, сил на это уже не осталось.
– А зачем в Палере вечерние платья и украшения? – не сдерживаю любопытство. – Вы же всё время в закрытых одеждах?
Дина смеётся над моим недоумением.
– Но мы-то знаем, ЧТО под паранджой, – объясняет она. И до меня, наконец, доходит. Это как у нас с нижним бельём: никто, конечно, не увидит, но само осознание, что на тебе надето кружевное чудо, придаёт уверенности.
– Это аргумент, – не могу не согласиться.
– И потом, когда твой мужчина, снимает с тебя верхнее платье, этот восторг в его глазах, он дурманит, – добавляет девочка-незабудка. – Тебе, конечно, не так актуально из-за Кирама, ну, ты понимаешь. Но для себя ведь тоже хорошо знать, что ты красиво одета.
И я, само собой, снова с ней соглашаюсь. Не насчет Кирама, восторга в глазах и всего такого, а насчет осознания собственной красоты. Договариваемся с Диной купить мне что-то сногсшибательное в следующий раз. Чуть не забываем про бинты для мальчишки. Посмеиваясь, выбираем те, на которых написано «секс-инструктор».
Я сохраняю все использованные страницы в закладки, делаю для себя пометки, как пишутся те или иные необходимые слова. Хорошо хоть цифры в Палере такие же, как у нас, не запутаюсь с ценами. К сожалению, возможности заказать продукты онлайн в этом райском местечке тоже нет. А это значит, что уже завтра мне предстоит поход в магазин.
Под конец вечера мы уже болтаем с Диной как старые подружки и мне впервые с момента похищения легко и беззаботно. Это очень светлая девочка.
– Мне бы хотелось, чтобы мы стали подругами, – искренне улыбаюсь ей. А она обнимает меня в ответ и шепчет: «Конечно».
Ближе к девяти вечера Дина вызывает водителя и уезжает домой, я же отправляюсь в душ. Долго ворочаюсь в кровати, не в силах заснуть. Но усталость всё-таки берёт верх и мне снится Алекс. Он обнимает и нежно шепчет, что ждёт меня. Слёзы текут по моим щекам. Потом лицо Алекса размывается, он исчезает, и я исчезаю вместе с ним.
КИРАМ
С Джавадом я дружу, сколько себя помню. Неплохо знаю его жену – она милая и не станет чинить козней моей девочке. Поэтому со спокойной душой отправляюсь навстречу развлечениям. Мы едем в новый клуб, который так рекламировал вчера Иса. Брат говорит, что парни уже там. Мы находим ребят в кальянной, и атмосфера дружеских посиделок полностью захватывает меня. Мы долго веселимся, танцуем, мужики играют в бильярд. Но ближе к ночи, после пятого или шестого кальяна меня уже тянет домой, и я прошу Джавада о поездке.
– Что, стал домашним птенчиком, Кирам? – ехидно интересуется Рашид. – Смотри не превратись в нудного подкаблучника, – он смеётся довольный своей шуткой. Несмотря на всю его язвительность, он хороший друг, надёжный, поэтому просто не обращаю на него внимания, как обычно.
– Никогда, – смеюсь в ответ. – Просто завтра рано вставать и денёк обещает быть жарким. Знаешь же моего отца, он не потерпит опозданий, и если я буду на работе клевать носом.
– Так и скажи, что сбегаешь к своей северной красотке, – ухмыляется тот, не давая провести себя. Быстро же распространяются сплетни.– Только вот говорят, что северные женщины холодные как ледышки. Или врут?
Паршивец замолкает и я слышу, что уже все парни прислушиваются к нашему диалогу. Собственно, с палерскими женщинами я как раз дела никогда не имел, так что сравнивать не могу, но вот то, что про аранок безбожно врут, могу поклясться на священной книге. И я уверен, что Мари весьма и весьма горяча в постели, это чувствуется в каждом её движении.
– Тебе даже и не снилось, Рашид, тебе даже и не снилось… – моя улыбка не менее ехидна, чем его, я уверен. Поставив на место друга, ухожу из клуба, и Джавад подбрасывает меня до дома.
В машине он всё же не выдерживает:
– Что, правда огонь-девочка? – интересуется как бы невзначай. – Она конечно красивая у тебя. Прости, брат, не хотел смотреть, она просто неожиданно появилась. – Тут же извиняется друг.
А я открываю в себе совершенно новую черту. Мне нравится стиль жизни Араны, там много открытости, несмотря на холодный климат. И я никогда не понимал жажды наших мужчин спрятать женщину за семью замками, показывать только самым близким друзьям, как редкий бриллиант. Но сейчас осознаю, что в этом плане я стопроцентный палерец. Бесит тот факт, что Джавад, мой названный брат, которому я доверяю как себе, видел мою девочку и оценивал её. В то время как я сам её увидеть не могу. Но я беру себя в руки и отвечаю ему абсолютно спокойно:
– Она – мечта.
8
МАРИ
Новое утро не приносит облегчения. Может завести адвент-календарь и вычёркивать дни в ожидании праздника? Да только вот конкретной даты у меня нет. Все расплывчато и туманно. Так или иначе, надо идти и зарабатывать своё право на этот самый праздник. Нехотя выбираюсь из кровати, выключаю противный будильник и спешу навстречу новому дню. На этот раз Кир уже на ногах и весьма бодр. Съедает на завтрак бутерброд и, что-то мне подсказывает, ему он рад куда больше, нежели своей любимой яичнице в моём исполнении. Он как всегда не особо разговорчив, тем не менее, интересуется, как прошла встреча с Диной. Радует, что он вполне удовлетворяется коротким «всё окей». Чувствуется, что мальчишка напряжён, видимо переживает из-за первого дня на работе. Но я ему не мамочка и не жена, чтобы успокаивать, поэтому, молча, пью свой кофе. Надо не забыть сегодня купить зелёный чай, кофе скоро из ушей полезет. И побольше сыра, ветчины, хлеба и овощей. Это должно спасти нас от отравления. Жаль, на смену ему придёт гастрит, но из двух зол выбирают меньшее.
Кир переодевается в строгий костюм, который чертовски ему идет, и просит меня завязать галстук. Что-что, а это я умею. Завязываю свой любимый узел и, поправив воротничок рубашки, с иронией говорю:
– Ну, вот мой малыш и готов к взрослой жизни.
Он тут же наклоняется к моему лицу и выдыхает на ухо, так что у меня бегут по позвоночнику мурашки:
– Не называй меня так никогда, – парень отстраняется, но говорит всё тем же голосом с лёгкой хрипотцой. – Иначе придется показать тебе, насколько я уже взрослый.
Я сглатываю. Вот только не надо мне угрожать.
– Взрослый, так взрослый, Кир. Не надо со мной играть в эти игры, я не поведусь, – в этом я уверена, до Алекса ему ой как далеко. Так что остынь, малыш, тебе сначала стоит подрасти.
Парень ничего не отвечает, но хитрая улыбка говорит о том, что он намерен и дальше придерживаться выбранной тактики. Да и чёрт с ним, лишь бы руки не распускал.
Вскоре приезжает машина и Кир отчаливает в офис, я же включаю планшет и жду начала увлекательного шоу. На деле всё оказывается довольно тоскливо. Кир знакомится с какими-то мужчинами, говорят по-палерски, от чего видео становится с каждой минутой всё скучнее. Находясь в своём кабинете, слушает через голосовой помощник какие-то документы. Пару раз отправляется в туалет, но, слава богу, быстро отключает меня от трансляции. Иногда в течение дня я не выдерживаю и выдаю довольно едкие комментарии, всему происходящему, на что он только хмыкает. В обеденный перерыв я завидую ему чёрной завистью – у человека нормальная горячая еда, а я давлюсь остатками рахат-лукума. Пока Кирам добирается в ресторан и обратно в офис в компании отца, он меня отключает. И это прекрасно, игрушка оказалась вовсе не такой захватывающей, как рекламировали. Ближе к концу обеденного перерыва раздается звонок в дверь. Быстро выбегаю к воротам, ожидая увидеть Дину. Но это не она, а какой-то парнишка, глядящий на меня широченными глазами. А, точно, забыла надеть дурацкий никаб. Надо привыкать, пока меня не приговорили к розгам за нарушение традиций и бла-бла-бла. Всё же справившись со своими эмоциями, мальчик отводит взгляд и вручает мне большой бумажный пакет. Он горячий и ароматный. Пока я разглядываю пакет, парнишки уже и след простыл. Тем лучше. Возвращаюсь в дом и планирую предаться греху чревоугодия. Наслаждаясь нежнейшим фалафелем и тушёной бараниной, в приступе довольства и жизнелюбия прощаю Киру его утренний демарш. Вскоре возобновляется шоу «Из жизни офисного планктона» и первое, что я говорю мальчишке – это «спасибо». Он один в своем кабинете, поэтому просто отвечает мне: «Не за что». Потом добавляет: