Препод, конечно, рад такой старательности Лики в неженском предмете, но тот ещё извращенец – его похвала звучит двусмысленно.

«Девочка моя, что ты здесь забыла?» – звучит сострадательный вопрос в моей голове. Она даже не понимает причины смеха в классе, ассоциации, которые вызвали её слова.

Кроме Лики, здесь ещё несколько таких же отчаянных, которые ненавидят шить и вязать больше, чем толпу спермотоксикозных самцов со всей параллели с их сальными шуточками.

По средам весь день профподготовка. Выбор невелик: швейное дело или автошкола. Для девчонок устроили жесткий отбор – пробный заезд сразу на грузовике. Допотопная колымага с огромным рулем без гидроусилителя заводится отвёрткой вместо ключа.

У отца Лики в гараже стоит ЗИЛ со времён постройки собственного дома. Потому до испытания в автошколе папа успел солидно поднатаскать её. Лика прошла отбор и попала с нами в группу «автошников». Догадываюсь, что не по своей воле, опять руку приложили родители.

Кто в силах шесть уроков подряд сидеть в одном кабинете, изучая железяки и правила дорожного движения? А потом ещё пару часов торчать на улице, ожидая свои десять минут позора за рулем чудо-мобиля.

Лика спрыгивает с подножки грузовика красная, как флаг СССР. На правой кроссовке сверху отпечатался протектор массивной ноги. Она боится газовать, а препод делает это не самым изящным способом – давит своим сорок пятым размером на её тридцать седьмой.

Нам с Ликой по пути до её остановки. По дороге она обнаруживает, что забыла ключи от дома, а родители за городом у бабушки до самого вечера.

Уговариваю пойти ко мне и не мерзнуть на улице. Все-таки январь на дворе. Представляю мамину ухмылку, когда приду домой с девушкой. Впервые. Мне фиолетово, мы же просто друзья.

Лика

Зачем согласилась? Хочется бежать без оглядки, когда двери лифта закрываются за нами. Хотя и нахожусь рядом с Тимом в школе каждый день, в таком узком и замкнутом пространстве между нами повисает почти осязаемая неловкая тишина, а лифт едет слишком медленно.

Как это будет выглядеть в глазах его мамы? А вдруг её не будет дома? Что тогда? Один на один оставаться нельзя – так нас учили в церкви. И как потом объясню родителям, где провела весь день, забыв ключи? Могла бы пойти к Соне, но без предупреждения как-то неудобно. Или просто ищу себе оправдание?

Хоровод вопросительных знаков в голове заставляет нервно теребить серьгу-рыбку в ухе.

Тим открывает дверь, и мы сразу же оказываемся в светлой кухне. В квартире нет коридора – видимо, сносили стены.

Брюнетка с короткой стрижкой и бронзовой, как у Тима, кожей мигом оборачивается к нам. Она на голову меньше меня ростом и, думаю, на десяток лет старше моей матери. Увидев меня, расплывается в лукавой улыбке, будто знает какой-то секрет.

– Мам, это Лика – моя подруга, – Тим делает сильное ударение на последнем слове. – Она забыла ключи, посмотрим что-нибудь на компе.

– Ага-а, девочка «щечки, как яблочки», – говорит она с той же самой улыбкой.

Та-а-ак, откуда ей известно это прозвище? Неравный поединок. Я не владею такими личными деталями о маме Тима, как она обо мне.

По-озорному хохочет и жестом зовет нас за стол.

Пьём чай с простыми гренками из батона и вареньем из дачной клубники, когда из другой комнаты с голым рельефным торсом вываливается старший брат Тима. Который из двоих – не знаю. Почти точная копия Тима, но возмужавшая, небритая и выше ростом. Увидев нас за кухонным столом, парень театрально хватается за живот, из гортани вырывается самый заразительный смех, который когда-либо слышала.

«Наш маленький Тим пришёл поиграть в игрушки с маленькой подружкой, или пришли сообщить, что поженитесь?» – говорит он, саркастично задрав одну бровь.

Краснею до самых корней волос. И как реагировать на такую реплику?

«Простите, не знал о Вашем визите, а то бы принарядился. Я – Алекс», – чмокает мать и садится рядом с ней за стол. По-прежнему без майки. Стараюсь не пялиться на его голое тело.

Позднее убеждаюсь, что брат Тима веселый и открытый человек, хотя и крайне беспардонный. Алекс рассказывает, как создал свою музыкальную группу. До жути стеснялся девчонок в школе, боялся к ним подойти и заговорить. На что его мать дополняет чересчур откровенно: «Я уже подумывала, что Алекс у нас гомосек, пока не нашла чемодан с презервативами».

Мои глаза против воли превращаются в два мяча для пинг-понга от её слов. Такие ужасные вещи для них – норма? И они болтают о них вот так запросто за чаем.

Короче, брат Тима нашёл способ кадрить девчонок, не разговаривая с ними. Все мы, дамы, падки на танцоров и музыкантов. Со временем увлечение, публичные выступления и поддержка зрителей сделали парня более раскованным.

Помогаю маме Тима с посудой, оставшись с ней наедине на кухне. Нашлась общая безобидная тема – у них есть дача, а я рассказываю про мамин сад.

Тим показывает свою комнату, потом куда-то выходит. Детская мебель, книги в жанре фантастики и фэнтези. Беру с полки фотоальбом. Внутри страницы с фотографиями девчонок. Некоторых из них знаю, учились в нашей школе. Здесь же фото Инессы. На снимке она сидит на столе с хищным взглядом и готическим макияжем. Подскакиваю от страха, когда слышу голос Тима за спиной:

– Нашла мою коллекцию?

– Что? – растерялась, что он меня так подловил.

– А твоей фотографии у меня так и нет. Подаришь на память?

– Зачем? Что ты с ней будешь делать? – Если честно, мне даже странно видеть фотографии этих девушек. Они сами ему их отдали?

– Буду смотреть на тебя перед сном. Может, даже целовать. – Увидев мою реакцию, Тим смеётся.

– Это все твои бывшие? – кладу альбом на место.

– Почему же, нет, не все.

Нет, не все они его бывшие или нет, не все, и есть ещё куча девчонок, с которым он был? У себя дома Тим другой. Простой, умиротворённый, спокойные, чуть сонные глаза, ленивая, неторопливая речь.

Показывает одну фотографию и рассказывает, как пережил тяжёлое расставание со своей первой любовью. Она старше нас на год. Короткие вьющиеся русые волосы, большие зелено-коричневые глаза и добрая улыбка.

Хуже всего, что они не поссорились, не разбили друг другу сердце. Девушка улетела с семьей на другой континент. Навсегда. У Тима остались только фотография и несколько памятных вещиц. В аэропорте он ей обещал, что непременно прилетит, когда станет старше, и всё будет по-прежнему.

Это случилось, когда Тим учился в другой школе в девятом классе. Получается, у нас обоих было дурацкое лето накануне десятого класса, оба скучали по людям, с которыми расстались, и оба искали, как забыться в начале нового учебного года.

Они хотя бы пишут письма друг другу. Но всё реже. Тим помнит такие милые детали: как её пудель обожал яблоки и мандарины, как отец девушки научил его дарить возлюбленной подснежники в первый день весны, как он все выходные пропадал у них дома.

Внутри всё сжимается от грустного рассказа.

Тим отгоняет накатившие воспоминания, внезапно взмахивая рукой.

– Ну вот, теперь ты знаешь страшную тайну обо мне. Не такой уж я сухарь. За тобой должок, поэтому тоже задам вопрос о твоей тайне. – Он пытается злорадно рассмеяться, но не выходит. Искренность лишила его уверенности, сделала уязвимым.

– Ну, окей. Спрашивай. У меня нет темных секретов.

– Ну-ну. Кхм… – Чего он тянет-то и не решается никак спросить? Что там за вопрос такой? – А правда, что ты… привязывала ремнём своего братишку к стулу? Ты по части этих самых…садо-мазо? – заговорщицки прищуривает глаза.

– Что-о?! Кто тебе такую чушь сказал? – такой вздор впервые слышу. С чего он взял?

– Инесса… – голос тихий и провинившийся, как у пятилетнего мальчишки в углу.

– Так и знала, что она гадости про меня рассказывает. Значит, слушай сюда. По субботам мать с отцом уезжали на рынок за продуктами. Меня оставляли с братишкой. Но к тому же суббота для меня – день уборки. И никто не делал скидок на то, что я параллельно приглядывала за годовалым малышом. Он то и дело норовил куда-то залезть, откуда-то упасть. Включала ему мультфильм на видеокассете и сажала на стул. Сиденье высоко от пола для братишки, запросто мог грохнуться с него. Я ж у папы инженер – придумала способ в виде ремня безопасности. У нормальных детей есть специальные стульчики с такими ремнями, а у нас его нет. Вот и вся история. Родители даже похвалили за изобретательность. Никаких тебе садо-мазо и в помине не было.