И ведь не поспоришь…

Подошел трактирщик, и пришлось прервать беседу. Амат заказал красного, Арко соответственно белого. Предпочтения в вопросе выпивки у обоих все время менялись и почему-то никогда не совпадали.

– Значит, вам, господин Орвик, «Рубиновую лозу», а вам, господин Тайм, «Гроздь черемухи»?

Близнецы переглянулись и кивнули. Имена мужчина, правда, назвал наоборот, но какая, в пекло, разница? Все равно не настоящие. А путали их постоянно, даже Рене Сигвальд не всегда мог сразу различить сыновей.

– По мне, так надо гарнизон уменьшать, – буркнул Арко, проводив взглядом хозяина заведения. – Не тянем мы содержание такого войска!

Собеседник помрачнел, замялся. Ясно… Отцу в ближайшее время понадобятся солдаты, но обсуждать это с Арко он запретил.

Не желая ставить брата в неприятное положение, махнул рукой и перевел разговор на доспехи. Оттуда он как-то сам собой перекинулся на недавний турнир в Коэре, а после первой кружки перешел на дочь виконта Орила, в которую Арко был влюблен еще с позапрошлых осенних празднеств.

– Вик, да чего ты жмешься? Заговорил бы с ней разок после турнира! А теперь когда еще увидитесь?

Заговорил… А толку?! Так и отдал виконт единственную дочь за наследника баронства, которое и на карте-то без увеличительного стекла не разглядишь!.. Да и сама она… Красивая, как вершины Небесных гор, изящная, образованная. Дался ей Орвик Анней? Ей, наверное, какого-нибудь графа ирейского хочется!

В голове шевельнулась предательская мысль: знай девушка, кем он является на самом деле, может, и не смотрела бы сквозь него… Твою светлость, а выдай он себя за принца Эйверика и выиграй войну?.. Да на весь Эверран, наверно, не нашлось бы женщины, не пожелавшей отдать ему руку и сердце! Не прятал бы глаза брат, не молчал бы отец… Проклятье!.. Может, прав был Амат тогда, говоря о долге перед страной, перед друзьями, бившимися вместе с ним в Асавеле?..

Снова сдавило горло, показалось, что перерубленная некогда ключица начинает ныть. Одуряющий запах черемухи, ухитрившийся просочиться даже в здание трактира, вдруг перестал ощущаться. Вместо этого повеяло терпкой горечью сосен. Амат еще что-то говорил, только голос его звучал теперь словно издалека, сливался в бессмысленный шелест. Арко видел перед собой их лица, такие, какими они были в ту самую, последнюю ночь перед битвой в долине.

Когда восстание только началось, войско Рене Сигвальда насчитывало почти тысячу человек, Арко даже не со всеми успел познакомиться. Теперь их осталось меньше двух сотен… За минувшие полтора месяца они стали для него семьей. Арко помнил каждого по имени, узнавал по голосу, по звуку шагов… Алый отсвет костров выхватывал из безлунной темени их лица, добавлял меди эмблемам на одежде. Над лагерем клубился едва уловимый шелест струн, и тихий голос Таялы заставлял что-то в душе трепетать. Колдунья пела о чести и верности, которых не в силах отнять ни один враг. О победе, за которую не жалко отдать жизни…

К мелодичному женскому голосу примешивались другие. Хрипло, не в лад, путаясь в словах… Только какое это вообще имело значение? Стихи, сложенные кем-то еще во время войны с Отступником, были известны всем, затерты, как старая монета. Но именно сейчас Арко Сигвальд по-настоящему начинал понимать их суть. И эти люди, каждый из тех, кто был рядом той ночью, понимали, о чем шепчут струны. Понимали, чувствовали, верили…

Небо, неужели они хотели бы, чтоб один из них спустя восемь лет обманом присвоил себе венец Фениксов?! Теперь не спросишь… Почти все участники восстания магов погибли, а тех, кто выжил, раскидало по всему континенту, и об их судьбе Арко ничего не знал.

Он заставил себя вынырнуть из воспоминаний. Надолго ли это у него получится?.. Запах вековых сосен и пение труб в последние дни так и преследовали наследника Сигвальдов. Стоило задуматься, отвлечься от повседневных проблем, и накатывало, накатывало…

Кажется, Амат замолчал уже давно. Сидел, уставясь куда-то поверх плеча Арко, судорожно сжимал ручку глиняного кувшина. Будущий граф даже оглянулся, пытаясь понять, что примечательного брат мог там заметить. Ничего не обнаружил, конечно, и вновь посмотрел на Амата. Что-то изменилось в его лице, губы были сомкнуты в тонкую бледную линию, отчетливей проступили скулы. Твою светлость, что это с ним?

– Тэйм? Эй, ты что?

Амат моргнул и перевел глаза на собеседника, словно лишь теперь заметил его присутствие.

– Что?.. Нет… Все в порядке, – отрывисто бросил он и залпом допил содержимое кружки. Налил по новой, едва не опрокинув кувшин. Остекленевший взгляд бессмысленно обшаривал полупустой обеденный зал.

– Тэйм! Да демон… Что происходит?!

Вздрогнул, подобрался. Вперился глазами в Арко, и такая вдруг в них злоба отразилась! Да что же это с ним, а?!

– Не зови меня так. Ненавижу это имя, – раздельно и внятно произнес он звенящим шепотом. – И тебя тоже ненавижу! Я Амат Сигвальд, виконт Агнара. Ты мог вернуть мне все это! Но ты нас предал.

Арко в ужасе оглянулся назад. Слава богам, никто не обернулся: Амат говорил тихо. Хотя чувствовалось, что вот-вот сорвется на крик. Будущий граф ничего не понимал, но разобраться можно и после! Сейчас главное, чтобы блажь, пришедшая в голову Амату, не погубила их всех. Никогда брат не позволял себе озвучить вслух их настоящие имена, если был хотя бы малейший риск, что их могут услышать. Бесы, что же с ним такое?.. На секунду пришла в голову мысль незаметно использовать заклятие тишины, но он сразу же отверг ее: отец был бы в ярости, узнав, что Арко прибегнул к магии в присутствии посторонних.

А брат снова выпил и с грохотом опустил на стол кружку. Компания охотников в противоположном углу начала оглядываться. Проклятье… Арко опять взглянул на близнеца: твою светлость, да он же пьян! С кувшина красного?..

– Тэйм, послушай…

– Хватит! – откуда же столько злобы? Откуда?!

– Я прошу тебя, обсудим это в замке. Нужно ехать, отец нас ждет, – осторожно начал Арко. Если сейчас его отсюда не увести, последствия могут быть любыми… То, что люди видят, как один из баронских сыновей перебрал с выпивкой, – погано, но отнюдь не самое страшное. Со всеми бывает. То есть с Аматом ни разу не бывало, но посетителям трактира об этом знать неоткуда. А вот если кто-то услышит, что он тут несет…

Арко поднялся, бросил на небеленую скатерть пару монет и, обойдя стол, стиснул запястье брата.

– Мы все обсудим, обещаю. Только не здесь, ладно? Давай, пошли отсюда…

К счастью, Амат не сопротивлялся. Арко чувствовал, как тот напряжен – вот-вот сорвется! – но пока он молча шел к выходу, даже руку вырвать не пытался. Только надолго ли его хватит?..

Лошадей отвязал сам, слуг дожидаться не хотелось. Волшебник был уверен, что Амат и в нынешнем состоянии удержится в седле, значит, уже через пару часов они будут в аннейской крепости, и все закончится. Брошенные братом слова жгли и разъедали что-то внутри, но сейчас было не до этого: нужно увезти его отсюда, а там пусть говорит все, что хочет!.. Хотя внезапное преображение миролюбивого, пусть и вспыльчивого Амата пугало.

Пару аттов проехали молча, младший сын Рене Сигвальда бессмысленно смотрел вперед, пальцы, сжимавшие повод, подрагивали, скрючились, будто когти хищной птицы. На траурно-белом лице выступили крупные капли пота. Демоны!.. Вот-вот или в обморок грянется, или – того хуже! – опять чудить начнет. Эх, не ко времени дождь кончился, сейчас вода была бы кстати. Оставалось не так уж далеко, но Арко все-таки решил завернуть к колодцу, кажется, был где-то поблизости. Если Амата не привести в нормальное состояние, кто знает, что он успеет наговорить, когда покажется деревня?..