Нет, не станут они с Анирадой повторять ошибок Эверранского Волка. Они дождутся дня, когда вся страна в едином порыве сама попросит их принять корону. А она попросит, надо только уметь к этому подвести. И маневр с воскрешением Феникса мог стать хорошим началом. Как все-таки жаль… Отчего же твердолобый безумец Рене вдруг стал осторожен?

– Проклятие! – пробормотал герцог, опускаясь в кресло напротив жены.

– Если он разгадал наши планы, это может стать проблемой.

– Что? – женщина нервно рассмеялась, откинула со лба прядь волос.

– Рене? О чем ты?.. Он же за собственными амбициями неба не видит! Рене по-прежнему остается нашим союзником. Проблема в его сыне: Арко отказался.

– Хочешь сказать, мальчишка умней, чем кажется?

– Возможно и так, – Анирада поднесла вино к губам, но пить не стала, зло отставила кубок. – А если вмешался старый лис?! Рене сказал, тот ни о чем не догадывается, но я не верю, что Сольгре Сигвальд мог проглядеть заговор у себя под носом!

– Перестань, ты его переоцениваешь. Не знаю, что двигало Арко, но мальчик вряд ли понимал, что своим отказом спасает жизнь и себе, и отцу. Однако не стоит ссориться с графом, он будет полезен и при других раскладах.

– Знаю, – собеседница провела ладонью по распущенным волосам. Она редко собирала их в прихотливые прически и никогда не украшала камнями и жемчугом. Сафиру это нравилось: ей не нужны были драгоценные цацки, рядом с совершенной красотой Анирады любые украшения смотрелись жалко и ненужно. Впрочем, было одно-единственное, достойное ее

– крылатый венец, хранившийся вместе с другими артефактами в подвалах эверрского замка. Однажды Сафир сам возложит его на голову этой женщины.

– Мы просто будем действовать так, как собирались, хорошо? – Я веду переписку с Дионом, Иреем, Аделью. Возможно, получится договориться с горцами или степью… Корона будет нашей, осталось не так уж долго ждать.

– Она должна была стать нашей двенадцать лет назад! – вскинулась Анирада, и в золотистых глазах зажглись нехорошие искры. – И, раздери демоны, она бы стала нашей, если бы ты убил мальчишку!

– Я? Рада, оставь! Ты сама знаешь, что прикончить Лиара должен был не я, а Феникс. Меня там и близко не должно было быть. Я сделал все, как мы собирались, не моя вина, что Эйверик нарушил наши планы. Я до сих пор не понимаю, что тогда произошло… Но это уже неважно, главное, не ошибиться теперь.

Она вновь вцепилась в кубок, залпом осушила половину и прикрыла глаза.

– Ты прав! Небо, Сафир, я знаю, что ты прав! Но это клятое ожидание, оно… Я схожу с ума! – Женщина судорожно вздохнула, словно ей не хватало воздуха. Подняла взгляд и продолжила с лихорадочной решимостью.

– Я видела его сегодня ночью… Эйверика! Знаешь, он никогда раньше мне не снился, а теперь я видела его, и мне казалось, что я чувствую его силу… Сон прошел, но мне до сих пор так кажется, Сафир! Словно он действительно жив, понимаешь?! Это так страшно!..

Герцог поднялся на ноги, обошел стол и опустился рядом с ней на колени. Вот ведь как… Такая сильная, такая целеустремленная, она тоже может бояться теней. Эйверик Аритен давно мертв, они оба знают это лучше, чем кто-либо, но старые кошмары преследуют Анираду. Она пришла не для того, чтобы обсудить с ним планы, не корректировать детали замысла и уж точно не обвинять его в провале двенадцатилетней давности. Они еще обсудят все не раз и не два, но это будет потом, а сейчас ей просто нужны ладони на плечах и тихие уверенные слова.

– Мы справимся. Слышишь, мы с тобой справимся, – шепнул Сафир, обнимая жену. И она поверила, уткнулась лицом в его плечо, позволяя гладить русые пряди, которые в пламени свечей казались золотыми и медными. Да, ей определенно пойдет Венец Фениксов, очень пойдет.

В отличие от Анирады герцог не был одаренным, да и в сказки о выжившем Фениксе не верил. Но он тоже кое-что чувствовал. Сафир не смог бы объяснить, откуда взялась эта уверенность, но он точно знал: все то, что двенадцать лет зрело в самых разных концах континента, проросло. Этого еще не видно, но что-то стронуло с места лавину. Вскоре континент вскипит новой войной, той самой, которую они с Анирадой ждали двенадцать лет.

Держаться позади Рика становилось непросто: мальчишка начинал сбавлять темп и все чаще спотыкался, но ускорить шаг, пустив его себе за спину, Лиар не мог. Рассудив здраво, он вообще начинал сомневаться, что набиться в компанию к беглому каторжнику было хорошей идеей. Демон же знает, за что его вообще осудили! Может, он неосторожным принцам во сне глотки резал? Да, опасным беглец не выглядит, но внешность – штука порой невероятно обманчивая. С другой стороны, они с этим парнем сейчас в одинаковом положении: попадись они «лошадникам», те не станут разбираться в тонкостях их происхождения. Пристрелят обоих, и дело с концом! Так чего ради Рику причинять ему вред?

Да и, положа руку на сердце, Нейд все-таки сильно погорячился, когда влез на территорию Орбеса. Карты он знал хорошо, но этого недостаточно. На карте все казалось демонски простым, принц и сейчас мог закрыть глаза и во всех подробностях воссоздать в памяти лист плотной дорогой бумаги, слегка обтрепанный с краев. Гладкая зеленая лента, расчерченная редкими узорами водоемов, тянется до самой Рионы – реки, за которой начинаются эверранские земли. Темнеют вверху очертания Агаре и Фиор-Тиммина – единственных в Орбесе укрепленных городов; отмечен красным пунктиром старый тракт, который теперь зарастает травой за ненадобностью. В том месте, где собирался пройти Альвир, степь сильно сужалась, казалось бы, преодолеть столь небольшой участок нетрудно! Но фениксовы перья, на старой карте не отмечены ни стоянки, от которых им стоит держаться как можно дальше, ни пастбища, ни маршруты фиорских разъездов. А Рик, кажется, знает об этой местности немало.

И, если так, то Лиар все же был прав, предпочтя общество преступника: это, по крайней мере, безопасней, чем подставляться под орбесские стрелы. Хотя неплохо бы хоть что-то узнать о человеке, рядом с которым предстоит провести не один день. Только разговаривать с чьей-то спиной было неловко, а потому завести светскую беседу не получалось. Наверное, Нейд все же задал бы интересовавшие его вопросы относительно сомнительной биографии беглеца, но стало не до этого.

Хлестнувший по глазам порыв ветра донес голоса. Звук был совсем тихим, на грани слышимости, но ударил по ушам не хуже пожарного колокола. Рик, шагавший впереди, на секунду замер, прислушиваясь, потом ускорил шаг.

– Подожди, ветер оттуда! Мы им навстречу идем, – не выдержал Лиар, догоняя мальчишку.

– Ну, спасибо, я-то и не заметил! – через плечо бросил тот, слегка задыхаясь. – Расслабься, если успеем добраться до Разлома раньше, чем нас увидят, то проблем с местными у нас не будет. Туда они не пойдут.

Если успеем… Бесовски обнадеживает! Не будет ли лучше сместиться в сторону и переждать, пока всадники пройдут мимо? Да, здесь хорошая видимость, так что их запросто могут заметить… Но хоть какой-то шанс будет!

Рик остановился так резко, что Альвир едва не налетел на него, и обернулся к принцу.

– Эй, что-то не нравится? – поинтересовался беглец, вскидывая брови.

– Мне все не нравится, – честно признался тот. – И вообще, ты уверен, что нам действительно стоит бежать к этому твоему Разлому, а не уйти с дороги фиорских всадников?

Мальчишка смерил Пиара снисходительным взглядом. По правде говоря, это начинало задевать.

– Слушай, если впереди разъезд, то в нем не меньше двух дюжин человек, идут они растянутой цепью… И зоркие, не хуже соколов со своего герба, поверь на слово! Уйти так далеко, чтоб они нас не заметили, мы не успеем. Значит, надо дойти до Разлома, а дальше уже будем думать… – преступник недовольно поморщился, очевидно прочтя сомнение на лице собеседника. – Знаешь, у тебя сейчас негусто с вариантами, так что придется довериться мне. Или иди, куда хочешь, и крутись сам!