Это было глупо, странно и совершенно необъяснимо, но уже тогда беглый каторжанин не желал Нейду зла. Странное дело! Ведь чем меньше в мире альвировских прихвостней, тем лучше для всех! Но Рик отчаянно не хотел смерти этого человека. Глупо… Наверное, потому он и не стал мешать вельможе идти вместе с ним – один в степи тот очень быстро схватил бы между глаз орбесскую стрелу.

А ведь сам Нейд тоже, наверное, не обольщается относительно своих шансов дойти до границы в одиночку. Видать потому и возился с бессознательным каторжанином. Действительно, его помощь всяко не безвозмездна, Рик просто нужен ему, чтобы выжить. Вполне естественное желание. Так что ничего он, Жаворонок, волчьему прислужнику не должен, все честно!

От этого простого понимания задышалось куда свободней. Даже смотреть на своего спутника стало проще.

Частокол древесных стволов впереди становился плотнее, вот, наконец, и тот склон. Вовремя, а то еще чуть-чуть, и он уже шагу сделать не сможет. Спустились кое-как, Нейд все время опасливо оглядывался на Жаворонка, даже попытался придержать на особо крутом участке, но Рик только отмахнулся.

– Под ноги смотри, ты чуть на змею не наступил, – устало буркнул он, цепляясь за какой-то стебель.

– Да и пес с ней, думаешь, прокусит? – вельможа скосил глаза на плотную ткань штанины, некогда серую, а теперь до колена зазелененную травой.

– Ну, проверь, если хочется! – Пожал плечами и спрыгнул на относительно ровную поверхность. Кое-как отдышался. Глазам открылся вид на узкий, извилистый ручеек, чуть дальше за деревьями угадывалась водная гладь знакомого пруда.

Эверранский дворянин первым остановился и скинул с плеч мешок, утомленно опустился на траву, привалившись спиной к сосновому стволу. Рик не мог себе такого позволить: понимал: если сейчас усядется, то уже не заставит себя встать, а надо сначала разобраться с делами. Дошел до ручья, вытекающего откуда-то из-под земли, и немного прошел вдоль него, внимательно вглядываясь в листья встречных растений. Ага, вот!.. Прошелся еще несколько раз, проверяя, не проглядел ли.

– Нейд, – окликнул он и провел носком затертого башмака невидимую черту. – Вот до этой линии воду в ручье можно брать, дальше – нет. Ни пить, ни умываться, ни трогать – вообще ничего нельзя.

Черно-серебряный мгновенно оказался рядом.

– А если выпью? – с любопытством уточнил он, вздернув широкие пшеничного цвета брови.

– Тогда лучше повесься или жилы своей зубочисткой расковыряй, быстрее будет, – посоветовал Жаворонок. Потом все-таки пояснил, ткнув пальцем в тонкий стебелек с резными перистыми листьями: – Хольта, чтоб ее. Слышал про такую?

Нейд задумался, припоминая.

– Вроде, так звали красавицу в одной сказке. Она еще убивала всех, кто ее… э-э… вкусил.

– Вот-вот, в честь нее и назвали! Так что, если сок попадает в воду, то пить уже нельзя. Даже кипятить бесполезно.

Собеседник совсем не по-дворянски присвистнул.

– Паршиво.

– Да не говори! В общем, осторожно с этой дрянью, следи, чтоб на одежду не попала. Она в основном у самой воды растет, да и не сезон для нее пока, но мало ли…

Нейд присел на корточки возле растеньица, внимательно разглядывая стебель, местами сочащийся белесым соком.

– А ты куда? – опомнился он, когда Жаворонок уже успел отойти.

– Мыться. Если мне повезет найти какую-нибудь лужу, не отравленную этим веником.

Вельможа скептически скривился.

– А стоит? Водичка-то здесь не теплая, а ты и так…

Вот спасибо, можно подумать, Рик сам не знает, что простужен! Но, когда все тело уже чешется от грязи, удовольствие тоже небольшое, а уж про запах и говорить нечего. Да и царапины, того и гляди, гноиться начнут.

– Ну, знаешь! Я вообще не помню, когда мне это в прошлый раз удавалось! А если тебе заняться нечем, костер разведи. Ничего со мной не сделается.

Тот привычно уже пожал плечами и возражать не стал. Только догнал, когда Рик исследовал один из небольших прудиков, и, окликнув, бросил ему какой-то сверток. Жаворонок инстинктивно поймал, а потом возвращать уже было глупо. Ну что ж, новая одежда ему действительно нужна. В обмен на его, Рика, знание степи – это более чем приемлемо.

Сказать, что вода была, и правда, нетеплая, значило некисло так преуменьшить. От нее сначала перехватывало дыхание, саднило рубцы и ожоги, а потом как-то привык, ничего. Бывало куда хуже. Нейдовская одежда висела на Жаворонке как флаг в безветренную погоду, но это ерунда, можно нарезать гибких молодых прутиков и сплести подобие пояса. Зато шелковая камиза не царапала поврежденную спину, а в рубашке из тонкого дорогого сукна не будет холодно спать. Когда вернулся, между деревьями горел костерок, вельможа ловко стругал кинжалом какие-то ветки и насаживал на них неизвестно где взятые куски мяса.

– Надеюсь, зайцы тут не ядовитые?.. – пробормотал он, пристраивая над огнем импровизированные вертелы.

Рик тоже надеялся. Очень-очень надеялся, потому что при мысли о жареном мясе он едва не подавился слюной. А этот, значит, еще и охотиться неплохо умеет… Проклятье, не будь Нейд черно-серебряным, Рик признал бы, что со спутником ему повезло. Придвинулся к огню, чтобы хоть как-то согреться и просушить мокрые волосы.

– Помочь? – предложил он, стараясь не стучать зубами.

– Да нет, скоро уже готово будет. Только я не рассчитывал, что удастся развести костер. Там, – он неопределенно махнул рукой вверх, – я бы не рискнул внимание привлекать и даже котелка не брал… Кто ж знал, что тут такое место? Его и на карте нет.

Еще б оно там было! Не пришлось бы потом жалеть, что показал его альвировскому приближенному. А тот, спохватившись, протянул Рику фляжку, не ту, в которой носил воду, а плоскую, серебряную. Жаворонок, не глядя, отхлебнул и чуть не задохнулся. Словно крутого кипятка хватил.

– Отравить хочешь?! – осипшим голосом выдохнул каторжанин. – Что за дрянь?..

– Переживешь. Альдорская огненная вода. Зато ты сразу перестал походить на окоченевшего покойника!

– Чокнутые альдорцы!.. И ты это… пьешь? – с ноткой суеверного ужаса уточнил Жаворонок, безуспешно пытаясь отдышаться.

Тот покачал головой.

– Редко. Обычно я с ее помощью развожу костер, если растопка мокрая, – она прекрасно горит. Или царапины промываю.

По телу быстро распространялось приятное тепло, сведенные холодом мышцы начинали расслабляться. Ладно, оно того стоило… Жаворонок, зажмурившись, сделал еще пару глотков и только потом закрутил крышку и вернул владельцу.

– Кстати, насчет царапин. Покажи, что там у тебя.

– Где? – не сразу сообразил преступник. Внезапно он поймал себя на том, что соображать вообще расхотелось. Хотелось улечься на траве и смотреть в медленно темнеющее небо. А, д-демон!.. Похоже, с непривычки хватило нескольких глотков, чтоб его повело.

Собеседник придирчиво оглядел их будущий ужин, повертел, сдвинул так, чтобы не подгорело, и, поднявшись на ноги, подошел.

– Брось, тебя же перекашивает при половине движений. Давай, посмотрю. Воспалиться может…

Рик отшатнулся, даже сквозь накатившую после огненной воды расслабленность прорезалась паника. И не потому, что он так уж боялся боли. Промыть поврежденную кожу действительно стоило. Просто вдруг вспомнилось, как именно вычисляют колдунов.

Жестокостью ныне регентствующий граф Ивьен славился на весь континент, поговаривали, что он – земное воплощение верховного демона, и Рик вполне готов был в это поверить. Только идиотом он не был, понимал, что начнется, если обвинять в магии будут бездоказательно. Это же каждая завистливая баба станет тыкать в привлекательных соседок и кричать, что они ведьмы. Такого регент не допустил: за донос на колдуна действительно платили неплохие деньги, некоторые только так и зарабатывали… Уроды. Но, если донос оказывался ложным, тот, кто его написал, отправлялся под суд. А определить, является ли человек одаренным, если он сам не желает демонстрировать свою силу, вполне возможно. Если волшебнику причинить очень сильную боль, такую, от которой напрочь теряется самообладание, магия стремится защитить своего владельца, она выплескивается помимо воли, и удержать ее уже невозможно. Насколько знал Жаворонок, подозреваемых не калечили. Есть умельцы довести человека до предела, не нанося ему особых увечий. Вот они этим и занимались. И что, если сейчас?..