– А-а-а…

– Никаких – «а-а-а»… Слушайся меня, отрок! И все будет о`кей. Бесконечно и бессмертно только абсолютное зло. Сама идея зла бессмертна. А мы, бандиты, – зло временное. Исчезнем сразу, как только колоссу кто-нибудь заменит глиняные ноги на железные. Как долго будут пристраивать колоссу железные ноги? А как только нынешний главный смотрящий отвалит с кремлевского мостика, так и начнут. Если, конечно, к тому времени останется, к чему их приделывать. В Кремль пришли не те, кто хочет дать нам волю. Туда пришли жулики, воры, пришли с единственной целью: разграбить все, что нажито  новой исторической общностью людей, то есть советским народом. И не надо так на меня смотреть: тут нет никакого пафоса, – Махурин усмехнулся, и демонстративно, без необходимости, почесав затылок, сказал. – Нет, все туловище колосса даже за пятнадцать лет разворовать невозможно. Но железные ноги ему приделают быстро, можешь не сомневаться. Главное, чтоб вслед за ногами не приделали железные руки и не одели их в ежовые рукавицы. Если так произойдет, то будет полный абзац! Жулики и воры в Кремле – это, брат, в сто-пятьсот раз хуже революционеров. Жулики и воры будут защищать награбленное на государственном уровне. Как – не знаю. Скорее, путем мочилова всех несогласных. Пардон, мы отклонились от вопроса.

– А…

– Что – а? Слушай меня, брателло, и не перебивай. Второй вариант действий в твоем случае – стать сильным самому. Хотя бы на время. И потом – соединить второй вариант с первым. Или сначала осуществить первый вариант без себя, а потом, став на время сильным, сработать по первому варианту.

– Я ничего не понял! Яснее можешь?

– А что тут понимать-то! Отправляешь семью за кордон. Подготавливаешь свой отъезд. Берешь у меня автомат и – мочишь их всех, когда придут. Потом уезжаешь. Я помогу. Уйдешь по подлинной ксиве под другим именем. Да, они тебя будут искать. Хотя, возможно, и не будут. По слухам, Мамонт опасается Седова как конкурента. Седов – в авторитете, он лидер, за ним братва может пойти. Легко. Я думаю, Мамонт будет рад, если кто-то замочит Седова. Но ручаться не могу. Мамонт – человек оригинальный. Может и команду дать твои на поиски…

– А менты? Они же тоже будут искать!

– Искать? Менты? Тебя? Они тебя объявят в розыск, но искать тебя никто не будет. Ассенизаторов, санитаров, произведших санитарный отстрел, менты не ищут. Не будут они тебя искать. Даже если бандиты их попросят, а ментовское начальство, – за «бабки», разумеется, – отдаст соответствующий приказ. Уж поверь мне: приказ – будет, а поисков – нет. Не… ну, если ты, конечно, не захочешь скрываться или будешь делать это плохо, то тебя, конечно, возьмут. Потом могут осудить и посадить.

– А почему ты говоришь, что могут осудить?

– А потому, что до суда ты, если возьмут, не доживешь. Братва тебя еще в СИЗО придушит. Только сначала заберет все твое имущество. Вот так.

– Нет, мне такой вариант не подходит. Слишком много проблем потом.

– Ну, менты могут еще устроить тебе побег из СИЗО – до того, как тебя придушат. Только помощь в побеге нужно заслужить. Да и хлопотно это для них…

– Сань, я что-то не догоняю…

– Что тут не догонять? Тут все просто. Не взять тебя, если ты не скрываешься, нельзя. Тебя возьмут. А потом, поблагодарив за содействие «в устранении и искоренении», устроят побег. Да ладно, не загоняйся. Это не твой путь.

– Я понял, о чем ты. Только это…точно, не мой путь.

– Не твой.

– Ладно. А третий вариант какой?

– Третий? Третий такой: обратиться к отрядам вооруженных людей. Но это – теория. Никакая бандитская бригада не будет из-за тебя меряться приборами с Седовым, а по факту – с Мамонтом. Никто не пойдет против. Хотя… Да нет, никто не пойдет.

– Тогда, значит, есть и четвертый вариант – менты, – сказал Николай.

– Менты… Ох, стремный это вариант, ох, стремный! Менты будут действовать по закону. В этом их слабость. Сильны только те менты, которые действуют не по закону. А так… Ну, возьмут они по твоей заяве седовских братков… и самого Седова, может, возьмут. Но поверь мне: их тут же выпустят! Под залог! И твоя крыша станет твоей крышкой. Крышкой твоего гроба.

– Не пугай. Я пуганый. А почему их должны выпустить под залог?

– Потому что всех мамонтовских братков выпускают под залог. Всех. У них в прокуратуре своей человек – некто Огарков, заместитель прокурора области. Он курирует следствие.

– Прокурор – их человек? – удивился Николай. – Ты, Сань, ничего не путаешь?

– Я давно уже ничего не путаю. Путают от незнания и тупой самоуверенности, а у меня знания твердые, и я все сомнения – свои и чужие – проверяю. Поэтому еще жив. Огарков даст команду – и любой следователь выпустит их под залог. Verstehen? Никто не попрет против Огаркова. Кто попрет, может легко стать покойником.

– Сань, что делать-то, а?

– Надо стать сильным на время. Всего на несколько часов.

– Нет, я, наверное, не смогу, – как-то задумчиво сказал Николай. Махурин удивленно посмотрел на Николая.

– Что – не сможешь? – с расстановкой спросил Махурин, сделав ударение на слове «что».

– Расстрелять их не смогу, – твердо сказал Николай      .

– Не сможешь? Ну, значит, не допекло еще. А может, и правильно: за оружие надо браться тогда, когда уже все – вилы, когда вся жизнь – одна большая проблема, и чтобы разрешить ее, надо кого-нибудь замочить. Вопрос – кого? Это очень серьезный вопрос. Тут, брат, сразу вопрос о вине возникает. «Кто виноват?» А вопросами вины и невиновности, как сам знаешь, занимаются судьи. То есть ты судьей становишься, Богом становишься, можно сказать… И судишь. Если ты действительно честен и если признаешь, что ты сам виноват, то честь не позволит тебе взять у себя самого взятку в виде подленького аргумента: «Это все они – другие, которые вокруг. Моя вина лишь в том, что я вынужден жить среди них, этих козлов, считающих себя людьми, а стало быть – сам я невиновен!». Если эту взятку возьмешь, то все – верносудия не будет, будет передергивание, сплошной подлог и фальсификация, – правосудие будет. Твоя совесть, если ты честен, такого правосудия не вынесет. И тебе – для разрешения проблемы под названием жизнь – нужно будет сделать лишь одно: пустить пулю в башку. Но у тебя-то ситуация иная! У тебя, мне думается, все ясно: вот ты – честный предприниматель, а вот – бандиты, загнавшие тебя в угол и сделавшие твою жизнь сплошной проблемой. И ты не виноват, в том, что жизнь стала невыносимой. Ты – не ви-но-ват. Я даю тебе автомат, и ты, сжав зубы и сощурив в ненависти глаза, от бедра, одной очередью – та-та-та-та-та, валишь всех, а сам сваливаешь потом из страны с моей помощью. И все! Не надо эмоций! «Прости, Билл, ничего личного. Это бизнес». Деньгами я тебя обеспечу, да и у тебя тоже, наверное, припасено на черный день.

– Интересно излагаешь, – усмехнулся горестно Николай, – но я не смогу. Да и прятаться тоже, знаешь, не хочется… Да и нельзя всю жизнь прятаться…

– Почему всю жизнь? Я же тебе уже пояснял: не долго! В России ничто не вечно, кроме отсутствия дорог, наличия дураков и воров, да желания произвести очередную революцию. Все прочее в России – временно!

– Нет, Сань, я все-таки думаю, что вы еще очень долго будете в России.

– А я уверен, что нет! Умные бандиты уже задумались над тем, как стать честными предпринимателями. Вот твой Седов, например, он среди нас пионер, один из первых, если не самый первый. Сейчас он отбирает, чтобы обеспечить свое будущее. Потом, когда наберет под себя предприятий и разной недвижимости, бандитские дела станут ему не нужны. Седов, он умный. А что касаемо тебя, то у тебя, Коля, другого выхода нет. Или ты получаешь от них три штуки баксов за свой магазин, или они получают от тебя по девять граммов. Если пойдешь по последнему варианту, то ты после этого исчезнешь, а через несколько лет, предварительно сделав легкую пластику лица и еще разок поменяв документы, возвратишься в Россию. К тому времени твоя супруга, если останется в России, хотя, конечно, лучше ее забрать с собой, признает тебя по суду умершим, а ты, возродившийся под новым именем и немного с другим лицом, снова женишься на ней. Идиллия, блин!