Я помолчал, и, собравшись с мыслями, продолжил.

— В моем случае произошёл сбой. Я очень надеюсь, что закономерный, так как почти сразу прекратил думать нижней головой. Спасибо за это одноклассницам. Вот и нацелился на совсем иную цель, а не стал бегать за каждой юбкой. Вместо этого хаотично распространял знания из будущего, провоцируя изменение хода истории.

Было любо дорого видеть, как джуниор тянет руку, словно младшеклашка на уроке, а потому решил дать ему возможность высказаться, кивнув в знак поощрения головой.

— Но так получается, что каждый путешественник может вызвать изменения в ходе истории по собственному желанию? Тут видна какая-то неувязка в логике.

— Абсолютно верно. Такое возможно, но нужно выполнение некоторых обязательных условий: Во-первых — горячее желание самого путешественника, а тому всего лишь хочется покувыркаться с девочками. Во-вторых — возможность вершить изменения, то есть наличие достаточных познаний и решимость воплотить их в жизнь.

— Вот только не надо нам заливать, что ты такой единственный и неповторимый, прям новый мессия, — влез джуниор без разрешения.

— Два! И не спорь, а то будет три, и я прекращу дозволенные речи.

Джуниор аж подавился желанием ляпнуть ещё что-нибудь колкое, но как ни странно промолчал. Конечно, я бы рассказал им в любом случае, нельзя оставлять их с неполным знанием, что опасней полного неведения. Но очень уж не хотелось превращать наш разговор в базар.

— Всё верно. Мы с тобой не звезда первой величины на небосклоне, где-то на уровне желтого карлика G3. Надеюсь, ты из астрономии помнишь примерный порядок соотношения величин, — и дождался подтверждающего кивка от джуниора.

— Во многом, это явилось лишь выигрышным билетом во вселенской лотерее. Вот представь, Россию и так один юморист, обучающийся ныне в МАИ, назвал её «великой страной с непрогнозируемым будущим, с ещё более непредсказуемым прошлым». История переписывалась не менее двух раз за последние полвека. Сперва переписали то, что было до революции, а затем и то, что было до выноса Сталина из мавзолея. В следующие полвека опять перепишут всё. Но, в конце концов, это лишь рукописная история. А представь себе историю, в которой действует шайка двоечников и кроит её по своему пониманию? Не обуял ужас от такой перспективы? Разрешаю ответить на этот вопрос.

— Да, конечно, перспектива не блестящая, прямо, как фраза в фильме «Доживём до понедельника». Но как такого избежать? Я пока не смог разобраться.

— Я использовал бритву Оккама. И предположил, что такое просто невозможно. Ибо тогда механизм путешествий во времени просто не был бы обнаружен, как в «Конце Вечности» Айзека Азимова. Он инороден упорядоченному мирозданию, поскольку рушит его, внося чудовищную долю энтропии. А раз путешествия были открыты, а мироздание всё ещё не корёжит, то это значит, что существуют механизмы препятствующие этому. Расписывать свои умозаключения не стану, слишком долго и ни к чему, это всего лишь моя гипотеза. Именно поэтому я не стал собирать всю информацию и подгребать её под своё седалище, а наоборот стал разбрасывать в хаотичном беспорядке. А подстрелить целую стаю воробьёв — куда сложнее, чем одного жирного гуся. Ладно, выскажись, а то у тебя предохранительный клапан сорвёт, или рванёт паровой котёл.

Наконец-то я дождался от него хоть какого знака благодарности во взгляде, похоже обиды на время были отложены в сторону.

— То есть ты думаешь, что оказался здесь, только потому, что смог каким-то образом изменить ход истории?

— Я на это очень надеюсь, и мне это стоило чертовски больших усилий, а также полного самоотречения. Я ведь мог потратить это время более приятно, а не на беседы в том кабинете, где ты очнулся. К тому же я мог просто исчезнуть в результате тех изменений — просто стало бы некуда возвращаться, так как не было бы того будущего и моего тела, дожидающегося с системой жизнеобеспечения.

— Блин, вот не люблю эти парадоксы времени. Всегда они с каким-либо изъяном или изворотом логики.

— Да-да. Точно как в песне — «Все мозги разбил на части, все извилины заплёл, и канатчиковы власти колют нам второй укол»[100]. А простого никто тебе не обещал, Я и сам много раз это обдумывал. На то было знаете ли более полугода полной недвижимости. А в результате так и не понял, как я попал в машину скорой помощи и тельце младенца. Да, Верочка я помню всё с этой минуты и далее, даже как выходил наружу и обрезали пуповину. Помню лицо врача скорой. Безусловно помню всю твою любовь и заботу обо мне, но зачем ты меня так плотно пеленала послушавшись тех мамаш?! Ноги станут кривые иначе, наслушалась всяких. А я вот лежал, спеленатый словно ебипетская мумия. Очень ценю твои благие намерения, и давно простил все доставленные неудобства, так как сам доставил немало в свою очередь. Свои люди — родные, и счета между нами неуместны. Я дважды рождённый и у меня две мои любимые семьи. Вот такие пироги с котятами.

Теперь заклинило Верочку, наши рассуждения о мироздании её не очень интересовали, и вопросы «who is who» также. А тут коснулось лично.

— И, кто я для тебя теперь? Есть двоеженцы и даже более, а ты у нас двоемамец? Как делить будем? Сам же мне рассказал притчу про царя Соломона и младенца. Будем кромсать пополам?

— Но-но, потише на поворотах. Тихая-тихая, а в омуте черти водятся. Я и не говорил, что считаю тебя мамой. Всегда стану так называть, если тебе это приятно. Но ты для меня скорее любимая внученька. Уж прости старика, но по возрасту вполне годишься. Наверно сама заметила, как мы хорошо сошлись с Всеволодом Никитичем. Так это потому, что мы с ним почти ровесники. Оттого-то я и этого ершистого к нему на каникулы отправил, чтобы набирался толики мудрости. Надоело, знаешь ли, спорить с самим собой!

— Вот, старый пень, всё опять вывернул и снова вывернулся. Не, Вера, бросай с ним спорить. Бесполезно! Похоже, он в этих спорах собаку съел.

— А как узнал? Будущее прочёл или в мозгу что-то осело? Я мил человек в твоем возрасте чуть не схлопотал справку об окончании школы из-за двойки по поведению. Благо педагогический коллектив отстоял от дебила директора. Успешно завалил сочинение, при поступлении на химфак Универа. А понесло туда, так как не желал поступить, сильно меня достала атмосфера в обучении. Поработал на заводе, где был на лучшем счету. Перевели на наладку, и затем попал в армию. Стране понадобилось достроить БАМ, и брали всех сирых и убогих. Я мог бы не служить, так как имел право на белый билет, но решил, что эту школу жизни пройти необходимо. Именно там нас северокорейцы и кормили той самой собачатиной, когда с ними торговались и спорили. Для тебя я спрямил этот путь, так как нет пользы в повторении. Для тебя уже выделен огромный фронт работ, а время не ждёт.

— Ну, спасибо, и земной тебе поклон. Не заставил мучиться думами тяжёлыми, решать и колебаться. Сам всё за меня решил.

— Я бы возможно и далее щадил вашу молодость и не посвящал в эти познания, чтобы не умножать скорбь… Но нельзя и дальше рисковать вашими жизнями, не уведомив, отчего вы подвержены этому риску. Христос просил отца своего небесного отменить то знание, что принес ему вестник. У вас нет такой возможности, так как я совсем не господь бог. Остальные близкие уже несут свой груз знания, и уверен, что вам он тоже по плечу. Ибо господь не дает нам ноши, что не по силам нашим. Это я вам как демиург изрекаю, пусть и маленький — всего от горшка два вершка, к тому же весьма слабосильный. Однако я пытаюсь влиять на будущее, каждым своим усилием, каждым действием. Я в этом мире пришелец из иного, влияющий на его действительность, и вам самим тоже предстоит этим заниматься впредь.

— Вот обрадовал, так обрадовал. Спасибечко огромное! И что бы мы без вашего всеведения стали делать?! Куда уж нами — простым людишкам, до промысла божия?

— Ерничаешь? Это хорошо, значит отошел от шока. Но в будущем был такой мем, по-теперешнему наверно плакат с лозунгом: — «Шок — это по-нашему!» Так что получайте своё и распишитесь. Значится так, Верочка у нас будет оформляться на третью форму допуска, больше ей не надо, а у тебя родной первая на лбу написана! И станешь впредь знакомиться со многим тебе неизвестным. И не благодари, не надо! Это такие мелочи, «ну как не порадеть родному человечку».