Последние годы не прошли даром. Он не только восстановил утраченные знания, но и нащупал наконец линию, двигаясь по которой можно было создать новый супермозг, не менее мощный, но контролируемый, причем внедрение его в систему обеспечения привело бы в итоге к нейтрализации и полному подавлению деятельности БОГа.

На подготовительную работу ушло бы гораздо меньше времени, если бы Адамс постоянно не сталкивался с трудностями, вызванными происходящими на планете переменами. Чтобы восстановить утраченное, ему пришлось не только переворотить груду информации, но и заново открыть несколько законов. Раньше он мог найти все ему нужное в любой видеотеке, но теперь все они были переведены с технического уклона в гуманитарный, за ненадобностью, и ничего, кроме дурацких фильмов о любви, да отупляющих курсов аутотренинга, найти там было просто невозможно, как невозможно было и посоветоваться с кем-либо по техническим вопросам, поскольку даже в университетах технические предметы были аннулированы.

Хорошо еще, что дома у Адамса сохранился приличный банк информации. Но многого там не было, и пришлось изобретать по ходу дела не один велосипед.

Однако Адамс ни капельки не жалел потраченные на все это десять лет. Теперь он знал больше и глубже, не запрашивал по всякой мелочи справочный компьютер, который к тому же, в настоящее время мог сообщить ему только номер вызова робота-ремонтника для починки домашней утвари.

Конечно, он опять оторвался от жизни, плохо представлял себе, что происходит в обществе, и не имел ни жены, ни детей, ни товарищей, за исключением Смита, с которым периодически созванивался. Зато он снова был творцом, а не простым пожирателем продуктов, изготовленных трудолюбивыми роботами.

Нельзя сказать, что за десять лет он ни разу не выходил из дому. Нет. По вечерам он нередко спускался по кривой, в стиле ретро мощеной булыжником улочке до ближайшего бара, где пропускал пару рюмочек виски, выкуривал сигарету и знакомился с какой-нибудь непритязательной девчонкой, исчезающей из его постели с первыми лучами солнца. Иногда, почувствовав усталость, он выбирался в парк и, гуляя по мраморным аллеям, наслаждался природой, упивался сладковатым запахом цветущих растений, гладил подбегавших к нему животных. Но все остальное время он отдавал работе. И не зря! Путь к спасению найден, надо только идти по этому пути, и в конце непременно засияет золотая звезда победы.

Адамс докурил сигарету и собрался позвонить Смиту. Ему не терпелось обрадовать друга хорошей новостью. Он представил себе, как вытянется лицо Смита, когда последний узнает, что Адамс нашел выход из казалось бы безвыходной ситуации, и самодовольно улыбнулся.

Звонок в дверь оборвал приятные мечтания, и Адамс, бросив окурок в пепельницу, направился к двери.

«Кто бы это мог быть?» — подумал он, не сомневаясь, однако, что беспокоит его в такую рань не кто иной, как Смит.

Смит, по обыкновению, ворвался взволнованный и взъерошенный, как воробей перед дождем.

— Ты посмотри! Нет, ты только посмотри! — завелся он с порога. — Посмотри, к чему привело твое гениальное изобретение!

Он протянул Адамсу кипу утренних газет с обведенными красным фломастером заголовками и некоторыми абзацами. Кое-где, помимо ядовитой обводки, красовались огромные восклицательные знаки, яростно выведенные все тем же красным фломастером. Адамс взял газеты и плюхнулся в кресло.

«БОГ вам поможет!» — гласил обведенный красным овалом заголовок заметки, где речь шла о соревнованиях на четырехколесных велосипедах по пересеченной местности и автор надеялся, что БОГ не допустит поломки техники в процессе гонки.

«БОГ — спаситель! БОГ — надежда!» — горел заголовок статьи в следующей газете, сообщающей о чудесном и моментальном обнаружении роботами поисковой службы, управляемыми БОГом, потерявшейся в горной, лесистой местности девочки пяти лет. В конце статьи известный писатель радостно убеждал, что при любом несчастном случае не стоит отчаиваться, следует обратиться к БОГу и надеяться.

«…да, друзья, слава БОГу! — писал редактор очередной газеты в передовице. — Ведь именно ему мы обязаны нашим счастливым и безмятежным существованием. БОГ поит и кормит нас. БОГ одевает нас и дает нам жилище. БОГ охраняет нас от бед и горя. Все, что есть на планете, создано БОГом. Всем, что происходит в мире, управляет БОГ. Слава БОГу!»

Адамс отбросил газеты, встал и, раздраженно пощелкивая пальцами, стал расхаживать из угла в угол.

— Ну что, убедился? — осведомился Смит. — Нравится?

— Очень, — горько усмехнувшись, ответил Адамс.

— Но как тебе этот козел в «Воскресных новостях», который уже договорился до того, что все создал БОГ?

— Пожалуй, он прав, — медленно протянул Адамс. — Все, что сегодня есть на планете действительно, если не создано самим БОГом, то при его участии, по крайней мере.

— А «БОГ дает надежду»? — не унимался Смит.

— Дает, дает, — равнодушно констатировал Адамс. — Он в самом деле пока и охраняет, и спасает ставших совершенно беспомощными людей от несчастных случаев, катастроф и прочих бед.

— Вот именно — пока! А потом, когда захочет, раз! — и нет на планете никаких людей. Что, не так я говорю? — все еще ерепенился Смит.

Адамс не отвечал. В этот момент в голове его пронеслась жуткая и какая-то нечеловеческая мысль.

«А может быть, — внезапно подумалось ему, — человечество и в самом деле пора уничтожить, как ничего не создающую, только потребляющую без всякой пользы единицу Вселенной?»

Он мотнул головой.

— Ты чего? — не понял Смит.

— Да так… — неопределенно буркнул Адамс.

— Так… так… — передразнил Смит. — Мир на грани гибели, люди — деградируют, а ему плевать.

Он раздраженно махнул рукой.

— Ты опять оторвался от жизни, Адамс. Ты кроме своих идей ничего не видишь. А пользы от них пока — ноль.

— Ну, так уж и ноль… — начал было Адамс, собираясь поделиться выводами из своего труда, но Смит оборвал его:

— Ты хоть раз в клубе был за последние три года?

— В каком клубе? Что еще за клуб?

— Он даже не знает, что такое клуб. — Смит возмущенно поднял руки к потолку. — Проснись, Адамс! Клуб — это сейчас самое популярное место. В каждом маленьком городе, в каждом районе любого из больших городов есть клуб, но разницы между ними нет никакой. Работают круглосуточно. Некоторые индивидуумы вообще там живут.

— И что делают?

— Что делают? — расхохотался Смит. — Да ничего не делают.

— Как так ничего? — недоверчиво спросил Адамс.

— Ничего полезного, — отрубил Смит. — Впрочем, если не веришь, пойдем в ближайший, сам убедишься.

— А почему бы и нет? — пробормотал Адамс. — Давай сходим.

— Только не пеняй на меня, если стошнит. Через пять минут они вышли из дома.

Клуб располагался в помещении крытого стадиона. Издали он напоминал по форме два сросшихся гигантских футбольных мяча, на две трети утопающих в зелени, но при более внимательном осмотре был не чем иным, как огромной, пылающей всеми цветами радуги неоновой задницей. Там, где у аналогичной части человеческого тела имеется всем известный выход, находился вход в клуб, над которым сияла алая надпись: «Заходи — не соскучишься!», что выглядело весьма пикантно.

Адамс и Смит шагнули в автоматически распахнувшиеся перед ними двери и оказались в туннеле, чрезвычайно смахивающем своим интерьером на внутреннее строение прямой кишки.

Появившиеся невесть откуда девицы в дырявых балахонах из грубой ткани, сквозь многообразные отверстия которых проглядывали намазанные кремом тела, потащили пришедших вглубь туннеля, ловкими движениями стягивая с них на ходу одежду.

Адамс попытался выразить несогласие с действиями девиц, но материализовавшаяся буквально из воздуха бутылка виски с мягкой резиновой соской на горлышке, как для грудных детей, только значительно большей по размеру, моментально закрыла ему рот.

«Ладно, — подумал он, посасывая виски, — пока это довольно приятно. Посмотрим, что будет дальше».