— Простите меня. Я не хотела. Но было так вкусно, что не смогла удержаться. Прости, мамочка. Понимаю, что вела себя плохо. Больше не буду так. И ты прости, Олег… — и она опустила глаза.

— Малыш. Ты наелась, наконец? — как будто ничего не произошло, совершенно спокойным тоном спросил Белый.

— Ой, — откинувшись на спинку стула, покрутила ладошкой по пузику девочка, — я бы и ещё сьела, но, чувствую, места уже нету. Мам, — дернула за рукав блузки Виктории дочь, — А ты доешь мороженое Олега? Если нет, то я попытаюсь сама. Не оставлять же его?

— Катя. Мама сама сьест. Ей и так мало вкуснешек досталось, — заметила Вика, крепко сжимая в руке вазочку. — А тебе плохо станет, это точно. Ты и так сегодня умяла две порции, которые и взрослые-то с трудом могут сьесть. И как в тебя, в твой маленький пузик, это всё поместилось-то?

— Поместилось как-то, — с недоумением ответила девочка и с удивлением посмотрела на свой появившийся животик. — Во, там всё, — и ткнула пальцев в пузо.

Взрослые улыбнулись такой непосредственности.

— Виктория, Вы что желаете из напитков — чай, кофе или сок? — спросил Белый.

— Мне сок, лучше… яблочный, — встряла Катя и захихикала, — а маме кофе. Она больше его любит.

— Катя, — опять с недовольством посмотрела на дочь мама.

— Виктория, Катя угадала Ваше желание?

— Да, если можно, кофе.

— Почему нет? Сегодня всё можно.

И Олег, встав, подошёл к стойке, а через некоторое время вернулся с двумя чашками кофе и стаканом натурального яблочного сока.

— Солнышко, — спросил Белый, увидев все вазочки пустыми. — Только честно ответить. Мороженое мама сьела или снова ты?

— Мама, честно. В меня уже ничего не влезает, — ответила малышка, вытянув через соломинку уже полстакана сока.

— Ну, наблюдая, с какой скоростью исчезает в твоём стакане сок, можно предположить, что у маленького создания необътное пузико — с ехидством отметила Вика, наблюдая за дочкой.

— Мам. Сок — это не мороженное. Это жидкость. А для неё у меня специально приготовлено место.

Олег улыбнулся, неторопливо отпивая из чашки кофе. Он наслаждался этими минутами покоя, что были так редки в его жизни. Когда не надо было куда-то мчаться. В данный момент было приятно, что рядом — красивая женщина и чудесная девочка, которая стала ему очень близка. Улыбнувшись своим ощущениям, посмотрел на малышку.

— Кать. Сейчас немного посидим и поедем. Ты только не вставай резко со стула. Может случиться, что упадёшь и покатишься как шарик на выход. Смотри, как пузик выпирает. Может перевесить.

— Ты серьёзно, дядь? — с недоверием взглянула девочка на мужчину.

— Абсолютно серьёзно, — с непроницаемым лицом ответил тот. — Поэтому вставай аккуратно и держись за стул.

— Вика, может ещё что хотите?

— Нет, спасибо за угощение. Я и сама так давно не была в мороженице… Спасибо Вам огромное за приглашение. Чувствую, что запомню этот необычный день.

— А я-то как запомню, — почти прошептала Катя. — Кажется, мамино мороженое было лишним. Ой, как я объелась…

— Тогда я рассчитаюсь и доставлю Вас домой.

— Белый, — вдруг с каким-то испугом в голосе спрсила Виктория, — но Вы же обещали, что будете вечером у нас. А сейчас уже и вечер скоро. Через час, скорее всего, папа приедет, а он ТАК хотел с Вами поговорить.

— Дядь Олег, я тебя сейчас никуда не пущу. Ты сам сказал дедушке, что сегодня вечером будешь у нас в гостях. Так что выполняй свои обещания. Вот с мороженицей выполнил, ты молодец. — Поддержала маму дочь.

— Да… — выдохнул Белый. — Куда ж я от своих обещаний денусь-то… Раз обещал, значит надо выполнять. Тогда меня немного подождите и поедем к Вам в гости.

Когда Катя первой пошла к выходу, Белый, наклонясь к уху Виктории, тихо сказал.

— Не волнуйтесь за Катю. Я сделаю так, что и простуды не будет, и переедания. Только это уже у Вас дома. Пусть малыш сейчас сам ощутит, что обжорство не самое лучшее…

Виктория с удивлением посмотрела на Белого. Эти мысли в данный момент беспокили и её.

— Вика, а ведь в кафе Катька просто дурачилась, специально привлекая к себе наше внимание. И мне это… очень понравилось.

* * *

Уже в квартире, сняв верхнюю одежду и переобувшись, Виктория предложила кофе и перекус, обещая позже праздничный ужин, но Белый, поблагодарив её, подмигнул, и был утянут за руку девочкой в её комнату.

Там Солнышонок хотел показать всё, что у неё есть интересного, но Олег, остановив ребёнка, попросив Катю лечь на кроватку, помог ей раздеться до трусиков. Сосредоточившись, начал проводить диагностику. Белому было убедиться, что никаких рецидивов не было.

Виктория, заглянув в комнату дочери, увидела, что мужчина занят и не стала мешать, тихонько прикрыв дверь, ушла на кухню.

Проверив организм, немного помассировав тело Кати, Белый удовлетворённо распрямился. Организм девочки функционировал нормально. Более того. Все внутренние органы не требовали дополнительной коррекции — приняли естественное положение и стабилизировались. Олег ранее тревожился именно из-за этого. На острове он не мог просто по своему физическому состоянию привести ВСЁ в порядок, но, как оказалось, было намного лучше, чем она предполагал. Ещё немного поработав пальцами, попросив пару раз перевернуться со спины на живот и обратно, Олег открыл глаза и выдохнул с облегчением.

— Всё, Солнышонок. Одевайся. Я закончил. С тобой всё хорошо. Даже лучше, чем думал.

— Спасибо, дядь Олег. Я и в самом деле чувствую себя хорошо.

— Тебе не было больно, когда я надавливал пальцами? Если где было больно — покажи.

Катя показала пальцем на две точки.

— Здесь и здесь. Только не очень больно, просто неприятно.

— Это нормально, не волуйся.

— Олег. Ты прости меня за мороженицу. Знаю, что вела себя плохо. Но я… специально. Мама на тебя смотрела, не отрывая взгляд. Она как влюбилась, — и Катя смущённо опустила глаза.

— Малыш. Мама не влюбилась, поверь. Просто это её благодарность за твою жизнь. Твоя мама пока не знает, чем отблагодарить меня за то, что я сделал. Но самое интересное будет сегодня вечером, когда придут твой папа и дедушка. После этого разговора, как я думаю, наши отношения немного изменятся. Хочется верить, что в лучшую сторону.

— Дядь. А разве отношения плохие? И дедушка, и папа — все тебе благодарны за меня. Так что не придумывай ничего. Ты и сам увидишь.

— Хочется верить. Так. Сейчас одевайся, а то замёрзнешь. Катя…

…Олег увидел на подоконнике крупный цветочный горшок, в котором из земли рос не один стебелёк с колокольчиками, а уже несколько. И тот, что был первым, не осыпался. Даже с расстояния было заметно, что цветки на нём стали ещё крупнее.

…- Неужели это тот колокольчик, что я тебе привёз? — Олег с удивлением смотрел на это чудо.

— Да, это тот цветочек, с поляны, — девочка нежно провела рукой по стебельку. — Мы с мамой его посадили, и видишь — он прижился. А сегодня рано утром мне показалось, что они словно пели. Не наяву, а у меня в голове. Как мелодия звучала.

— Удивительно, — задумчиво проговорил Белый. — Я, если честно, думал, что он не переживёт поездки на машине. Это ведь не комнатный цветок. Ну, раз прижился, то ухаживай за ним. Жалко будет, если погибнет по твоей вине.

— Я за ним смотрю. Поливаю вовремя, и он на солнышке стоит. Не переживай. Пойдём.

Пока они говорили — Катя успела одеться и потащила Белого за руку к маме. Как оказалось, уже и папа девочки и дед были дома.

Олег, глянув на часы, сам удивился. Он рассчитывал, что будет заниматься с Катей минут пятнадцать, а прошёл уже почти час…

Познакомившись с Дмитрием и выслушав слова благодарности, пожал руку Сергею Павловичу.

— Рад видеть Вас, господин генерал, в здравии. Немного пришли в себя после приключений?

— Спасибо, Олег. Немного оклемался.

— А почему такой бледный?

— Голова сегодня с утра болит невыносимо. Уже столько таблеток выпил, что страшно, но не помогает.