— В этом то и дело. А вы не заметили охрану возле подъезда? Мы и вчера могли вашу супругу передать им для выяснения причины прихода. И отменить присутствие этой охраны может только один человек, отдавший указание. Так что можете догадаться, кто это был, и для чего такое было сделано.

— Понимаю я. Нине бы кто объяснил?

— А бесполезно объяснять, ведь вы уже старались. Она большинству людей не верит. А верит своему мальчику, и тому, кто её использует. Вы могли бы не приходить, и не утруждать себя. Очевидно, что вы человек способный к принятию правильных решений. И это вас характеризует с положительной стороны. Но оценить положительно, что вы не в состоянии приструнить собственную жену — никак невозможно. Уж, извините великодушно.

— Хорошо. Я понял достаточно, и наверно пойду.

— Постойте Иван Кириллович. Мы заговорились, и мама забыла даже вас чаем угостить, даже неудобно так отпускать гостя.

— Нет, благодарю. Мне наверно надо идти и хорошо обдумать всё сказанное. Что же, благодарю за оказанный прием, и ещё раз примите мои искренние извинения. Пожалуй, я узнал нечто новое о своей жене, и думаю над этим надо тщательно подумать.

Иван Кириллович встал и с достоинством направился к входной двери.

Кода Верочка проводила его и выпустила из квартиры, бабуля нахмурилась и спросила.

— Было обязательно высечь его перед уходом. Я ведь росла в учительской семье и четко это отметила. Так обычно учитель ставит на место двоечника не выучившего урок.

— Бабуля, а вот надоели мне эти большие руководители, что берутся управлять огромной страной, а своих домашних не могут поставить на место, позволяя им совершать разные глупости, а зачастую и потакая их требованиям. Вот и вырастают такие деточки, воспитанные такими неадекватными мамашами. А он ещё и колеблется: лечить — не лечить. А она продолжит разносить всё на своём пути. Её ему жалко, а тех, кто пострадает от её действий, и себя самого не жалко?

— С этим не поспоришь. Но…

— А ты не проецируй это на нашу ситуацию, ты же берегов никогда не теряла, и поступаешь не просто разумно, а мудро. Такого человека и послушаться не грех. А вот по поводу неконтролируемой дамочки мне придётся звонить.

Я позвонил по оставленному Виктором Петровичем номеру, и через некоторое время он сам перезвонил. Чувствовалось, что он чем-то сильно занят. Я извинился и сказал, что могу подождать, пока он завершит текущее дело.

— Рассказывай, тут ещё очень много завершать.

— Тогда, вы точно не обрадуетесь ещё одной проблеме. Вчера к нам заходила одна дама, жена министра, с обвинениями всех и вся. Нас обвинила во всех смертных грехах, мужа в доверчивости, что поверил нашим словам. Вашу контору в стремлении быстро закрыть следствие, и потому выславших несчастных мальчиков в эту ужасную армию. Обещала нам страшные кары и что обратится к супруге самого, чтобы та ей посодействовала в поисках справедливости.

— Я понял, неприятная ситуация, что ещё?

— Сегодня был её муж с извинениями. Очень похоже, что он не сумел ни в чем её убедить. Но меня убедил, что её не контролирует, а обратиться к специалистам по таким заболеваниям колеблется. Вы же прекрасно знаете, кто выразил пожелание о примерном наказании. И отменять своё распоряжение, явно не послужит поддержанию авторитета. Кто будет крайним допустившим такое, уж и не знаю.

— Да, картина неприятная. Но знаешь, я верю твоим аналитическим прогнозам, так как они совпадают с моими. Тут трудно прогнозировать, кому выпадет черная метка.

— Это ещё не всё. Одна старая сволочь, не успокоилась, и желает расквитаться за снятие с должности. Дама почти проговорилась, сказав, что не выдаст источник, так как он недавно пострадал.

— Это точные её слова?

— Абсолютно, могу дать бабушке трубку, и она это подтвердит, Так что его, надо утихомиривать уже по жёсткой схеме. И достаточно будет того, что я просил ранее.

— Хорошо, но это не к спеху. Ты же не для этого так срочно звонил?

— Конечно, не за этим. Надо организовать ей блокировку связи с самым верхом, а то полетят и голова министра и много других. А это никому не нужно. Тем более, что он вполне вменяемый человек. Да и второй серии, почти затихшего скандала, никому не нужно. Кстати немецкая комиссия почти сошлась во мнении, что именно у нас созданы лучшие условия быта для немецких студентов, и это могло бы окончательно погасить тот неприятный инцидент.

— Этого я не знал, а откуда эта информация?

— А мы случайно столкнулись в Университете с главой комиссии, и разговорились.

— Кх-кх-кх. Ясно. Спасибо что сообщил, это важная информация.

— Да не за что. Мы же должны ставить в известность компетентные органы о таких встречах. Я хоть и не давал подписки, но всё-таки считаю себя обязанным.

— Хорошо, я понял. Это всё? А то много дел, да ещё и это надо срочно решать. Кстати, что это за прогулка юноши с одной из членов комиссии по городу? Нам проще было держать их под наблюдением и обеспечить охрану, пока они были в помещении со студентами или в гостинице.

— А это, я попросил его показать немецкой ровеснице, жизнь нашего советского народа. Именно простого народа. Чем он интересуется и увлекается после работы и учёбы. На танцульки он её не потащит. Должен был вечером повести в школу на репетицию новогодней песни к праздничному концерту. Там сегодня генеральная репетиция. Пусть девушка посмотрит. Может быть, затем пригласит домой на чай, если не будет поздно.

— Я чего — то не знаю?

— Не телефонный разговор. Я и сам не знал до вчерашнего дня. Надеюсь, что он не подкачает и сделает всё как надо.

— Ясно, вот чего бы тебе не начать с этого. А то я должен сидеть и думать, куда их ещё занесёт. Сам понимаешь, что после того случая с нас просто со всех посрывают погоны, если с членами комиссии что-то произойдёт.

— Виноват. Что-то не сообразил из-за своих проблем. Но все-таки пусть их хорошо охраняют. И вечером тоже, когда он должен отвезти её на такси в гостиницу. Не стану и далее отрывать от дел. До свидания.

Ну, слава богу, переложил хоть часть груза на чужие плечи. Может его звонок заставит министра действовать, а не ждать у моря погоды. И джуниора охраняют, на их прогулке, что совсем не лишне, если повстречаются с хулиганами.

Правда, скоро они должны быть уже на репетиции в школе.

Вот навязал же мне вундеркинд эту немку, води её по городу и показывай жизнь простого народа. Ещё и гидом работай попутно. И постоянно она задает вопросы. Что, да как? Я уже молюсь скорей бы вечер, чтобы свалить домой. А то, столько за день, не говорил в своей жизни.

Эта Ангела говорит по-русски неплохо, но моё имя коверкает неимоверно, зато хоть не зовет джуниором, как тот, что от горшка два вершка. И какой я ему младший, если ему только годик исполнился. И тоже рот закрытым держать не умеет, а с его легкой руки в школе все меня стали кликать джуниором.

И ещё командует, как будто, так и положено. Если бы не был ему должен, да не занятия, то послал бы его, так далеко, что замучался бы искать. Эта тоже любит командовать, сразу видно. Самой столько же лет, а вон — уже член комиссии ихнего комсомола. Молодая, да видать из ранних.

Ну вот, опять вопросы. Я уже утомился от них и не сразу врубаюсь. Приходится переспрашивать. Наверно, уже считает меня непроходимо тупым, что с первого раза не могу ответить. Что еще там?

Ведь после прогулки по центральной улице и по площади Победы, привел её в центральный парк на аллею классиков. Летом тут хоть фонтан работает, а сейчас только голые лиственные деревья да обгаженные голубями памятники. Сразу вспомнился анекдот про прогулку Ленина с Горьким. Когда очередная птичка попадала на лысину вождя, Максим Горький каждый раз произносил: — Хорошо. Владимиру Ильичу надоело, и он спросил: — А что в этом хорошего? Горький и ответил: — А хорошо, что коровы не летают, Владимир Ильич.

Но эта, не о коровах спрашивает. А, интересуется, почему тут установлен памятник Пушкину? Ох, грехи мои тяжкие, я же могу на эту тему полчаса рассказывать, что был сослан сюда царём Александром I, и тут гулял напропалую всё время пребывания. И вместо ссылки получились сплошные каникулы, так как его местный начальник, вообще освободил Александра Сергеевича от каких-либо служебных обязанностей.