Бабушка открыла дверь и предложила гостю проходить в комнату. Он извинился за беспокойство и прошел к столу, присев за него. Верочка тоже стояла и наблюдала, а я попросил её поставить чайник, и спросил Ивана Кирилловича, что он предпочитает.

— Вам чай или кофе? Вы успокойтесь и приступайте пока к сути дела. А также, по какой причине зашли.

— Я зашел извиниться за поведение супруги. Она женщина эмоциональная, и у неё после писем сына просто сдали нервы. Вот она и сорвалась на вас.

— Тут, к сожалению, дела обстоят совсем не так, а значительно хуже. Вот, бабушка вам подтвердит. У неё не просто нервный срыв, а уже где-то прогрессирующая шизофрения. Она живет в выдуманном ей мире, и всё, что ему противоречит, отметает не задумавшись. Это чревато весьма неприятными последствиями, и не только по медицинской части. Наиболее серьёзные, как раз в иной сфере — политической. Вы, пожалуйста, выслушайте меня, не перебивая, и я поясню свои слова. Вы согласны?

— Конечно, ведь я для того и пришёл, чтобы выяснить, что она вам тут наговорила. И судя по тому, что она высказала мне вчера вечером, то мало приятного. Я вчера так долго не мог заснуть и полночи думал, как исправить ситуацию.

— Вы только подтверждаете моё мнение о вашей рассудительности. Это очень хорошо. Потому что я сообщу вам мало приятного. Но начну с хороших новостей. Позавчера мы случайно переговорили с руководителем комиссии союза свободной немецкой молодёжи. Они ознакомилась с условиями жизни немецких студентов в разных городах Союза, и она отметила, что члены комиссии склоняются к тому, что наилучшие условия созданы именно у нас в республике. Всё это они готовы отразить в своем отчете. Вы, несомненно, понимаете, почему была создана эта комиссия, и что это положительная новость. Мы с мамой сегодня лично поговорили с разными студентами, проживающими в общежитии для иностранцев, и они все довольны отличным обеспечением продуктами. Вот я вам и передаю их благодарность. Сами понимаете, как много сейчас значит положительный отзыв комиссии. А теперь перейдём к плохим новостям. Кто-то намеренно, путём обмана, ввёл в заблуждение вашу не очень уравновешенную супругу, и она уже наломала дров. Но она не думает на этом останавливаться. И первым пострадавшим — будете вы сами. Она считает, что мы вас обманули как младенца, а КГБ не желая расследовать дело, быстро прикрыл его. Кто-то ей сообщил, что расследование закрыли в двухдневный срок, и для того решили отыграться на невинных мальчиках, сослав их в жуткую армию. Следующим шагом она собирается заставить нас плакать кровавыми слезами и обратится за помощью к супруге Ивана Ивановича. Мне вам рассказать, чем это для вас кончится? Дай бог захудалым совхозом.

— Я полностью согласен. Но что делать?

— Незачем маяться этим вопросом. Им с середины 19-го века балуется вся прогрессивная общественность, и так не смогла его разрешить. Лечить её надо. И чем скорее, тем лучше. Мы ей приводили статью УК по тому случаю, но она не верит, что совершеннолетних мальчиков можно судить по ней. Вы же знаете, что КГБ быстро закрыло следствие, чтобы не доводить до суда. Вы им ещё наверно и обязаны за эту любезность. И теперь она, как медведь-шатун хочет всё развалить. А это дело контролировал сам первый секретарь. И если оно снова всплывет со стороны супруги, то не мне рассказывать вам последствия.

— Конечно, я всё это понимаю, но как быть с ней?

— А не надо бояться применить радикальные меры. Там ведь в лечебнице есть условия, для лечения особых пациентов. Не может не быть. Там ей и поставят правильный диагноз, а не мой доморощенный. Может, потом и сами будете благодарить врачей, если они вернут её на землю, от которой она оторвалась так давно. Вы тоже немного виноваты в этом, и не обращали должного внимания, на эту сторону её жизни. Вот она и вырастила сына, у которого отрыв произошел в сторону бандитизма. И мой совет на будущее. Возите её почаще общаться с простым народом, не председателями колхозов или совхозов, не с директорами консервных заводов, а с простыми тружениками. Чтобы она ощущала окружающий мир, а не вращалась в кругу таких же небожителей. На Землю падать, ох как тяжело. А произойди такое, она станет заявлять, что вас покарали за правду, которую скрывает КГБ, и за то, что она занималась её поисками. Тогда её уже точно поместят в лечебницу. А она станет называть себя узницей совести, и жертвой преступного режима.

— Тогда мне даже захудалого совхоза не доверят, а партбилет потребуют положить на стол.

— Вот и не доводите до такого, ведь я всё просто и логично спрогнозировал, учитывая будущее развитие ситуации. Пресекайте это в зародыше. Если есть знакомый психиатр, пригласите домой на чай. Даже в простом разговоре он может увидеть, нуждается ли она в срочном лечении. И советую поступить по его рекомендации.

— Вот, я удивляюсь Константин, что в своем возрасте ты рассуждает как взрослый человек, и у тебя столь обширные познания, в том числе и в психиатрии.

— Это и дар, и кара. Она лишила меня нормального детства, а я работаю за двоих взрослых. Вот бабушка не даст соврать, так как работает столько же, и еще делает большинство дел по домашнему хозяйству, тех что за вашу супругу выполняет прислуга.

Бабушка, наконец, дождалась возможности вступить в разговор.

— Вы меня извините Иван Кириллович, но я по-простому по-интеллигентски скажу. Ваша жена просто от безделья с жиру бесится. Вот сама бы выполняла работы по дому, то меньше бы времени было забивать голову своей и своего сына избранностью. Знала бы, как покупаются продукты в магазинах, как готовить для семьи завтрак, обед и ужин. Что и почем на этом свете. Вы бы послушали, в чём она нас только не обвиняла. Здесь, в нашем доме и прямо вот за этим столом. А в коридоре, и вовсе выражалась хуже портовых грузчиков. При этом постоянно обвиняла нас в отсутствии воспитания и недостатке хороших манер.

— Я понимаю, но у Нины был нервный срыв.

— А у кого их не бывает в нашей жизни. А у нас его вчера не было? Выслушивать её беспочвенные обвинения. Вы извините, но я полностью согласна с Костиком — её надо срочно госпитализировать. Она опасна для окружающих. Как женщина я её понимаю, и могу посочувствовать в её горе. Но той нелепице, которую она городит про армию, никак не могу сочувствовать. Муж служил до института, вернулся настоящим мужчиной и защитником. А какая польза с её замечательного мальчика, если он не может пройти того, что до него прошли миллионы?

Тут я не стерпел и влез.

— Вы помните, что Владимир Ильич говорил о декабристах, что были в подавляющем числе дворянами, и только ходили в народ. Именно ходили в него, а не жили одной с ним жизнью. «Страшно далеки они от народа»[123]. Вот и вы, также далеки, и даже дальше. Те хоть стремились помочь народу. Вашей жене такое уж точно в голову не придёт.

— Гм, я правильно понял, что нас сравнивают с дворянством?

— Абсолютно верно, знаете ли вы откуда пошло это слово, и что по табели о рангах, ваш чин, как минимум статский, а то и тайный советник, а это даёт право на потомственное дворянство. И дворяне изначально — были служилыми людьми, и за службу получали денежное или поместное жалование, должны были справлять воинское вооружение[124] и содержать «боевых холопов»[125], представлять это на войсковой смотр. А иначе могли и лишиться поместья. Это потом появился указ о вольности дворянской. После коего, оно превратилось в класс паразитов, не приносивший никакой пользы государству, исключая служилое дворянство, где тоже были свои пороки.

— Вот я удивляюсь, откуда ты столько знаешь. Когда успеваешь всё прочитать.

— Так я занимаюсь с бабушкой изучением истории, как раз с 5 по 8 класс, вот и занимаемся изучением отечественной истории.

— Я заметил, что у тебя на всё готов ответ.