— Кто станет спорить с очевидным? Но как это воспримет большинство народа?

— Все по-разному, но не стоит опасаться. Лишь чётко при этом соблюдать строжайший контроль и жёстко карать за злоупотребления. Китайцы не стесняются громогласно говорить о таких случаях и прислонять к стенке. При соблюдении этих условий может получиться, но важна принципиальность в этом вопросе… И обязательно нужно установить непроницаемый барьер, чтобы избежать перекачку средств из госсектора экономики в зарождающийся частный. Установить четкое разграничение сфер для частных предприятий. В противном случае, средства быстро перекочуют в карманы заинтересованных лиц, обличенных властью, или их подставных.

— Это уже не нам решать, и не на нашем уровне. Когда будет принято решение, тогда и будем выполнять его.

— Да, но это-то может только ускорить крах, если пустить всё на самотёк, как было у нас. Ибо местные князьки, «захотят царствовати и всем владети». К такому надо быть готовым и подавлять жесточайшим образом. На ум приходит только: — «Карфаген должен быть разрушен»[73], для блага всей страны и народа, в этом древние римляне были единодушны. Не должны пройти всякие там тяньаньмэни, чтобы страна могла успешно развиваться в будущем. У нас же просрали всё, что можно было просрать в той ситуации.

— Я читал все твои записи, и ты мне это уже рассказывал. Думаю, что в настоящий момент руководство страны не остановится перед принятием самых жёстких мер.

— Ой, хорошо бы так. Вашими устами, да мёд пить. Сейчас Америка увязла во Вьетнаме. Китай ещё не превратился в откровенного врага, и можно попытаться наладить: если не дружеские, то рабочие отношения. Мао Цзэдун страстно жаждет стать лидером мирового коммунистического движения, надо уступить ему эту честь, пусть тешится. Нехай, они там себе углубляют «большой скачок»[74] и «культурную революцию»[75]. История многое может простить, кроме глупости и предательства.

Тут в дверь комнаты заглянула бабушка и пригласила к столу, Что всё уже готово. И взаправду она действовала по наставлению, «Что есть в печи, на стол мечи». И чего там на столе только не было? Сразу обильно началось слюноотделение. Но мне губу раскатывать особо не приходилось и бабушка мне уже положила в тарелку, то что мне можно есть. Так что губозакатывательная машинка очень бы сгодилась. Она подсадила меня на мой высокий стул, на который я сам влезть бы не смог, и потом предложила Виктору Петровичу выбирать, что на него глянулось, а немного позже она ему принесёт горячее.

Так что на разговоры времени не было да и рот был занят более важным делом.

Виктор Петрович выпил пару рюмашек коньячку, и бабушка немного налила себе для поддержания компании.

Прозвучали тосты за именинника, затем за молодую маму, а потом ответный от бабушки за всех присутствующих и отсутствующих. И пусть им хорошо работается и учится. Посидели душевно, гость попробовал всего, что приглянулось. А потом стал собираться, но бабушка сказала, что без кофе не отпустит, и что он уже заварен и дожидается своей очереди.

Они еще немного поговорили о разном, и Виктор Петрович поблагодарив, откланялся. А бабушка, убрав со стола, вернулась к прерванным делам, и мы углубились в дебри школьной программы. Да, все же верными были слова: «Сытое брюхо к учению глухо.», и, немного помаявшись, я отправился на боковую, чего и бабуле посоветовал, чтобы восстановить ясность мышления.

Всё-таки я переел, а то глаза не могли насытиться деликатесами. Вот маненько на сон сморило. Да и бабушке не грех после вчерашнего и утренних хлопот поспать пару часиков. Готовить не надо, итак в холодильнике едва помещается. А на сытый желудок скакать и заниматься чем-то активным не стоит.

Верочка прибежала с занятий голодная, так как не стала портить аппетит в их столовке, и сама села на кухне поесть пока мы с бабулей дремали. А затем и её сморило после вчерашнего. Так что у нас было натуральное сонное царство.

Когда я выспался решил не будить женщин пусть поспят подольше, а то вымотались с готовкой к празднованию, а сам стал взвешивать и анализировать полученную информацию.

Безусловно, отлично, что она дошла до Брежнева. А какие делать выводы и принимать меры — пусть у него голова пухнет. Тут я могу выступать только аналитиком, обладающим информацией из будущего. В коридорах власти вращаться не привычен, и не имею таланта к интригам. Меня там враз схарчат те зубры подковёрной борьбы. Да и доступ к современной информации, явно куда меньше, чем у них.

А принимать решения на основе недостоверной или неполной информации, крайне безответственно. Надо заниматься своим делом и стараться максимально сократить представительство бюрократии в процессе принятия решений. Для того то и надо развивать электронику и проектировать новые архитектуры ЭВМ. Те, что на западе появятся не ранее следующего десятилетия. Архитектуру оставил открытой и предусмотрел первоначальный перечень периферии, по принципу — минимум миниморум[76].

Устранив излишек клерков из процесса согласований и подготовки решений, я принесу гораздо больше пользы. Практически, сократив министерства в разы, я останусь неизвестным героем, но народную любовь явно заслужу.

И тут судьба опять меня приводит к Глушкову. Так что от этого не убежать и надо налаживать связи. Благо я с самого начала нашей беседы передал Виктору Петровичу все заготовки для Глушкова, там итак система общения с Киевом расписана досконально. Использовал старую заготовку про пониженный иммунитет и невозможность общаться с кем-либо, кроме родных. С целью соблюдения карантинных условий.

Думаю, такая отмазка прокатит. Не до выяснения академику будет, что да как, стоит ему только увидеть содержимое. Всё же там опыт прошедших полста лет. Все детские болячки проанализированы и устранены. Кое-где я сразу отсекал старые реализации и отказывался от совместимости с ними, что на порядок упростило многие решения.

Нам всё равно разрабатывать большинство с нуля и потому самим себе создавать проблемы, чтобы потом их доблестно преодолевать — глупость несусветная. Итак тут жесточайший дефицит кадров в нужных областях, а программистов и вовсе нигде не выпускают. Только на математических факультетах университетов. И тут уж не стоит плодить сущности сверх необходимого.

Вот сидим и переглядываемся в комнате. А что остается делать? Нас заперли, и эти утырки о чём-то спорят в другой комнате. Слышно плохо, так как в элитном жилье звукоизоляция отличная, и двери капитальные, сделанные из толстой древесины, а не ДСП. Высадить такие — весьма сложно, даже если бы было кому. Но нас тут трое, две девушки и я. Вот думаю, и как мы вляпались в такое дерьмо?

И ведь день начался как обычно, и ничего не предвещало такой жопы. Утром с Верочкой позавтракали и пошли в Универ. Я решил сделать перерыв в занятиях и всё-таки попытаться претворить планы в жизнь. В Универе мы сорвались со скучной философии, и пошли разыскивать Хайди.

Татьяна сказала, что у них кажется лабораторные на кафедре биохимии. Сама пойти с нами не смогла, так как должна была присутствовать на паре. Ну, так мы и сами с усами и пошли в другой корпус, где размещается кафедра биохимии. Чтобы не брести в обход всего периметра, решили пройти через столовую, благо двери в неё были как с улицы, так и из самого главного корпуса.