— Вряд ли это было бы хорошей затеей. И никакого позора тут нет, наоборот директор садика тоже была весьма озадачена, и не грех что неспециалисты не знали того, что неизвестно педагогу дошкольного воспитания. Более того она скорее всего нам поможет. Узнает, что таких заведений нет, и они создадут комиссию. Только давай договоримся, что кроме нас и дедушки, никто не должен знать о реальном состоянии дел, и Верочка тоже. Она молодая и вдруг где сболтнет не подумав. Мы же материалисты и в переселение душ не верим, это отдает поповщиной. Зачем нам проблемы. А горОНО может помочь и с решением квартирного вопроса, ведь академикам и научным сотрудникам со степенями положена дополнительная площадь и дачи. А тут феномен — одарённый ребенок. И можно пробить тебе ставку воспитателя и учителя для домашнего образования вундеркинда.

— А ты я вижу уже давно всё продумал и рассчитал? И кем был до рождения?

— Надежда Алексеевна, бабуля моя родимая, у меня было столько месяцев для раздумий, когда ни сказать, ни написать ничего не мог. Да и сейчас весьма посредственно. Но я всегда тянулся к вам, обнимал, целовал, улыбался, даже когда пучило животик. Потому что я вас люблю — вы моя семья, мои родные! Неужто чуткое сердце не подсказывало?

— Да подсказывало, но все же как то непривычно, даже и не знаю.

— Зато я знаю — прожил более шести десятков лет. Во-первых биологически мы полностью родственны, и я ваш потомок. Во вторых мы живем вместе и любим друг-друга. В-третьих у меня не было кроме одной бабушки других живых и место было свободно. И бабушку и дедушку я сразу легко поместил туда. Сложнее было с Верочкой, у меня есть отец мать и сестра, да надеюсь и со мной молодым всё в порядке. Потому Верочку заняла законное место внученьки. Разве не могу я любить внученьку?

— Ладно, пойдем домой, а то нас наверно заждались да и обедать скоро и тебя надо кормить. Надо всё обдумать и вернемся к разговору позднее.

— Я согласен, только когда Верочка уснет и тихо. Она спит крепко, но не будем шуметь. И пожалуйста аккуратно подготовь к разговору дедушку Павла. Ему повезло с женой. Я бы точно сразу женился без раздумий.

— То-то ты на меня всегда так пялился не отводя взгляда.

— А что мне нельзя красотой любоваться?! Сама то, небось, больше не допустишь такого. Вот и представь себя крохой, что еще много лет только и способна что на мечты, правда девочки раньше мальчиков созревают. И как тебе бабуля? И над этим тоже подумай, ведь я сейчас и ходить толком не могу, не говоря о большем. Только вот жалости мне не нужно. Я был достаточно стар, чтобы понимать, что до конца жизни мне такое совсем не так часто светит, а тут новая жизнь в новой замечательной семье. «Давайте же радоваться, Пока мы молоды!» Не пели это в институте? А мы пели, и на латыни тоже.

Бабушка провела предварительную беседу с дедушкой, и подготовила его к серьезному разговору. Чтобы вызволить его с работы — сделали, как в анекдоте: «Сказать Наденьке, что пошел к любовнице, а Инессе, что домой. А сам на чердак — и учиться, учиться и ещё раз учиться!»

Дедушка в тресте сообщил, что поехал на стройку[27] проводить уточнения в проекте, а на стройке, что вызвали в министерство. И вот собрались все вместе, пока нет Верочки. Она ушла сдавать документы в приёмную комиссию Университета, и это надолго.

Так что образовался идеальный момент для столь напряженного разговора. Прошло уже несколько дней после похода в детский сад-ясли и страсти уже поулеглись. Они оба взрослые и ответственные люди, так что самоконтроль у них на должном уровне. У дедушки он и вовсе железобетонный, чтобы его вывести — надо очень сильно постараться. У бабули конечно эмоции превалируют, первое время выплёскивались через край, и она Верочке пояснила, что меня не приняли в садик, вот и переживает. А мы с ней, ещё тогда на обратном пути — многое довольно откровенно обсудили. Она постепенно успокоилась, и всё вернулось на круги своя.

Бабушка первой и начала столь непростой разговор.

— Ну, Костик, что ты нам хочешь сообщить? — и посмотрела на меня испытующе.

— Коммунизм, обещанный Хрущёвым на XXII-ом съезде КПСС, мы в 1980-м году конечно не построим, и это уже сейчас понятно практически всем. Сообщая это, я выдаю секрет Полишинеля[28]. Правда позднее, мы с горечью отмечали, что это и был коммунизм, а мы дураки его, оказывается, не заметили. Думаю, вам должно быть ясно, что не от хорошей жизни вздыхали. Сообщать практически ничего не буду — слишком это опасно. За знания, содержащиеся в моей голове, могут допросить или убить всех посвященных. И не только агенты вражьих разведок. Они скорее постараются выкрасть, для последующего потрошения. А семья станет для них козырем против меня, и средством давления. Внутри страны многие руководители разных рангов были бы заинтересованы, но уже в моем скорейшем устранении, да и всех прочих, обладающих такой информацией. Так что семью не пожалеют. Поймите правильно, издревле известно: «Кто умножает познания, тот умножает скорбь»[29].

Бабушка сразу распереживалась, и чтобы разрядить обстановку я предложил.

— Бабуля, принеси из холодильника початую бутылочку коньяка и разлей вам с дедушкой по грамульке. Вам полезно, и снимет стресс.

Бабушка принесла коньяк. Дедушка разлил, и они выпили, немного посидев, а бабушка продолжила.

— А ты не усложняешь, изображая такие страсти, разве в нашей стране найдутся такие злыдни?!

— В верхних и средних эшелонах власти полно тех, кто туда лез за властью и благами, за них они и мать родную укокошат. Общеизвестный закон природы — дерьмо наверх всплывает, а золото тонет. Вот мы и наш народ, это золото и есть. Например — дедушка Павел, он «Заслуженный строитель РСФСР»[30], и его сюда направили, как уникального специалиста имеющего соответствующий опыт, — заниматься строительством и развитием завода по производству интегральных микросхем. Ты же мне сама рассказывала, и почётный знак показывала. Кстати, пока не забыл, нам с дедушкой надо будет как-нибудь поработать над проектными чертежами «чистых помещений», требованиями к ним, и всему окружающему. Поговорить о производственной дисциплине и соблюдения чистоты в помещениях, о необходимых условиях для этого, к тому же, всё это нисколько не секретно. Однако, многое может быть пока неизвестно. Ведь на наших предприятиях электронной промышленности, всегда был позорно низкий уровень выхода годных микросхем.

Дедушка встрепенулся.

— Это очень интересно, я возьму проектную документацию для работы дома, и мы посидим над ней пару дней. Действительно у нас крайне низок выход годных изделий, и пока нам не удается решить проблему.

— Я не строитель, и только использовал электронику в разработках приборов и установок, но чёртов список элементов «только для оборонки» — меня всегда доставал, приходилось городить такие турусы на колёсах. Многие из этих микросхем производились на строящемся предприятии, но мы не имели права их применять в серийных приборах и установках. Для несерийных, мы договаривались с руководством предприятия, оказывая помощь по контролю на некоторых стадиях процесса производства. Потому и досконально изучал эти процессы — теоретически, и практически, в том числе на местном предприятии, а впоследствии изучал и мировой опыт. Кстати, по другим тематикам — принимал участие в разработке прибора для контроля натяжения при производстве «предварительно напряжённого железобетона», и другого для контроля качества железобетонных конструкций. О таком, пока, даже и не задумывались. И опять, это нисколько не секретно.