Кто-то ей помог?
Нет, сама?
Самоубийца, значит. Из Пользователей.
Если уж ей захотелось покончить счёты с жизнью, почему она не выбрала легальную добровольную эвтаназию?
Да, разумеется, вы не знаете.
И много у вас таких?
Ну, таких… без рук, без ног, с раскрошенным черепом?
Понял. Свободные жители Объединённого Союза свободны во всём. В том числе и в выборе способа и времени уйти из жизни. Это предусмотрено режимом Гарантированной Радости и Благополучия…
Что, простите?
Ах да, конечно, вы правы, я должен срочно проанализировать биоидентификатор.
Мне понадобится минут десять.
* * *
Госпожа Кох!.. Ау-у!
Кажется, её что-то отвлекло.
Ничего. Думаю, мы сами найдём выход, правда, Макс?
Брось, Макс! Вовсе нет необходимости торчать в лаборатории без дела. Да и не жарко тут, знаешь ли, возле холодильников. Несмотря на то, что они все теперь предусмотрительно закрыты.
Сдаётся мне, госпожа Кох что-то не договаривает. Про свободный полёт с крыши не знаю, но расчленять себя – вряд ли приятное занятие. Наверняка, это происходит с трупами уже здесь, на месте.
А ты, Макс, разумеется, понятия не имеешь, зачем в крематории расчленёнка. У них что, печка маленькая?
Я так и думал, что не знаешь.
Тогда успокойся и перестань верещать мне в ухо. Я не хуже тебя помню, как пройти к воротам. Только…
А ну, погоди-ка, Макс, помолчи… Да-да, я в курсе, что выход направо.
Да заткнись же, попугай бесхвостый! И дай мне глянуть, что там за мощная лифтовая шахта для здания в пару этажей.
Ого! Ты только глянь, Макс – лаборатория-то у нас вся под землёй!
Вот дела… Ну, и на какой этаж мы поедем?
Перестань паниковать и назови цифру от одного до пятнадцати.
Не хочешь?
Ладно, тогда едем на минус девятый.
То ли от протестов Макса, то ли от гула в кабине не по-детски ломит череп.
Уфф, жёстко!
Похоже, меня сильно расстроил вид этой несчастной девушки. Не думал, что я так впечатлителен, но мой собственный затылок готов треснуть как ореховая скорлу…
Ах ты, ржавый якорь мне в глаз! Что это за инкубатор, сразу за стеклянной перегородкой?
И верно – инкубатор!
Ровненькие такие аккуратные рядочки прозрачных саркофагов, оплетённых проводами и трубками. Обитатели этих сосудов слишком похожи на плавающие в физрастворе человеческие эмбрионы, чтобы быть чем-то иным!
Над бессчётными рядами то здесь, то там вздымаются глыбы многоруких автоматов, накопители с жидкостями, измерительные приборы, станции. И ни одной живой души. Похоже, здесь также, как и на любом другом предприятии Объединённого Союза, человеческий труд не в цене.
Макс, закрой рот! Я просто хочу подойти немного ближе и рассмотреть…
Ах, это вы, госпожа Кох!
Не представляете, как я рад вас видеть!
Да, вы правы, пожалуй, я немного заблудился. Но, вы вновь меня спасли!
Конечно, я послушно последую за вами как цыплёнок за наседкой.
А скажите, многоуважаемая госпожа Кох…
Не показалось ли мне, что сосуды, выстроившиеся несметными рядами на нижних этажах – это искусственные матки?
Утробы, так сказать, для взращивания человеческих эмбрионов?
Боюсь, что вы не просто можете, а должны ответить мне на несколько вопросов служебного характера.
Уровень моего допуска на вашем виртуальном экране.
К тому же, госпожа Кох, будучи Кающейся, вы не должны забывать про субординацию. Ваш долг – не расстраивать меня.
Хорошо, тогда давайте не будем ничего усложнять, просто ответьте на мои вопросы.
– Лейтенант Хэйс, всё, что я могу сказать вам в рамках своей и вашей компетенции, это то, что здесь, как вы убедились, проводятся процедуры по искусственному оплодотворению и выращиванию в синтетических матках генетически очищенных и более устойчивых к неблагоприятным факторам человеческих особей.
Девятимесячный срок созревания плода сокращён до пяти месяцев, чем мы особенно гордимся.
Где младенцев выращивают далее, я точно не могу сказать. Знаю, что многих из тех, кто прошёл контроль качества, отправляют в северные провинции на воспитание и обучение.
Что делают с некондиционными экземплярами?
Разумеется, демонтируют на органы. Предварительно вырастив до необходимого состояния организма.
Оставшийся материал возвращается в эмбриоинкубатор в качестве сырья. Это, практически, безотходное производство.
Как вы, лейтенант Хэйс, изволили выразиться, «расчленёнка» замеченная вами в лабораториях надземных этажей – то же самое сырьё: кровь, некоторые ткани, незаменимые микроэлементы, которые мы изымаем у скончавшихся индивидов, чьи родственники не потребовали иного способа захоронения.
Мгновенная фиксация смерти в Глобальной Кибернейронной Сети позволяет оперативно поместить тело в консервационное хранилище. Затем, по истечении отведённого законом двухдневного срока, Муниципалитет может распорядиться организмом умершего по своему усмотрению.
Полагаю, в этом нет ничего нового для вас, лейтенант Хэйс?
Что? Вы шутите, лейтенант Хэйс?
Я вас не понимаю. К каннибализму это не имеет никакого отношения.
Нет, Сенат ничего не скрывает от жителей Объединённого Союза! Как вы только могли такое подумать?!
Разве вы не слышали в новостях подробные сводки о средствах, потраченных на эмбриологические исследования или на разработку программ для биофизической коррекции функций внеклеточного матрикса? На общественных Конференциях заслушиваются доклады об успехах в области кибернейронной и ксеногенной инженерии наравне с работами по продуктивной инвентаризации населения.
Обратите внимание – вся информация абсолютно доступна.
Другое дело, что она никого не интересует. Все порядочные жители увлечены более насущными заботами. Такими как повышение социальных рейтингов или получение Гарантированной Радости в Мирах. Простите, я не имела ввиду вас, лейтенант Хэйс!
Да, мы не украшаем наши эмбриоинкубаторы яркими вывесками, но ничего и не скрываем. Это бессмысленно.
Вы спрашиваете, как используются усовершенствованные индивиды, получившие образование?
О, это очень ценный человеческий материал. Ведь зачатые и выращенные искусственным способом особи намного здоровее обычных индивидов, не имеют наследственных болезней, гораздо менее подвержены таким порокам как сомнение, сопереживание, коллективизм или творчество.
Все они – среди нас!
Они становятся военными, чиновниками, судьями, врачами, педагогами, Кураторами. То есть самыми ответственными блюстителями Режима Гарантированной Радости и Благополучия и надёжными слугами общества Объединённого Союза.
Что с вами, лейтенант Хэйс? Вы, кажется, побледнели?
Нет, всё в порядке, госпожа Кох.
Покорнейше благодарю вас за беседу…
А, искомый индивид! Нет, это не она. Можете скормить какому-нибудь будущему школьному учителю.
* * *
Кайс, Арно, приветствую!
Заждались, а, парни?.. Ну, то есть, коллеги.
Согласен, мало приятного здесь находиться. Трущобы Покинутого Города нагоняют жуткую тоску.
Надеюсь, долго не задержимся.
Кайс, ты, как Персонаж, бери внешний периметр. Следи за окнами, пожарными лестницами и выходами из здания. Похоже, у объекта ослаблен сигнал биографенового идентификатора, то есть электромагнитные считыватели могут не сработать. Поэтому поднажми на визуальный контроль, пусть на тебя работают все камеры в зоне локации.
Ещё раз, объект – симпатичная светлокожая, светловолосая девчонка, не побоюсь этого слова, хе-хе!
Видеопортрет индивида, поведенческая матрица на ваших экранах.
Надеюсь, тебе, Кайс, повезёт больше, чем мне сегодня утром и представится шанс немного за ней побегать. Заодно растрясёшь свой цифровой жирок.
Ладно-ладно, не куксись, хорошего человека должно быть много. Но можешь передать своему оператору, чтобы не налегал на ксенобургеры, если ты – его проекция, ха!
