Несколько лет тому назад «Морская газета» затеяла игру — «Кругосветное плавание». Путешествие было заочное. Выбирай корабль — фрегат или корвет, бригантину или современный пароход, дай этому кораблю название, какое нравится, — и плыви по морям-океанам. Еще нужно было выполнять задания, решать морские задачи, вести вахтенный журнал и изучать морское дело — самые его основы, — без знания которых далеко не уплывешь.

И вот среди писем, помню, получаю я такое послание:

«В нашем экипаже — одни девочки. Нас четыре человека. Мальчишки в нашем классе говорят, что женщина на корабле — к несчастью. Но мы ведь пионеры и не обращаем внимания на предрассудки. Мы начинаем кругосветное плавание.

Штурман шхуны «Альбатрос» Вера Денисенко г. Челябинск».

Я написал в ответ, что они молодцы, что буду ждать от них рапорты с пути следования шхуны.

Летний поход участникам игры предлагался не заочный, а настоящий. У кого море рядом — по морю, где озеро — по озеру, а если река — по реке.

Если у отряда не было лодки, можно было идти и просто по берегу. Проделать поход нужно было вот почему: моряки-гидрографы дали ребятам важное задание — осмотреть находящиеся поблизости от них знаки навигационных опасностей — так по-научному моряки называют маячные и створные огни.

Многие ребята с этим отлично справились, а один отряд даже смог предотвратить на реке Вилюй кораблекрушение, потому что вовремя сообщил о неисправном бакене, который ограждал опасную мель.

У экипажа шхуны «Альбатрос» ни моря, ни реки, ни озера не было, а имелся небольшой ручеек. Его-то «Альбатрос» и отправился исследовать.

«Командующему «Кругосветным плаванием» от штурмана шхуны «Альбатрос»

Докладываю, что шхуна «Альбатрос» проводила летний гидрографический поход по ручью Безымянному. На берегу мы заметили шалаш, где сидели две маленькие девочки и мальчик. Они играли со спичками. Мы им сказали, что они могут сгореть. Мальчик заплакал. Тут пришли их родители и нас прогнали. Мы отправились дальше. Прошли с полкилометра, увидели дым в том месте, где шалаш. Бросились назад. Шалаш горел. Мы вытащили девочек и мальчика. На девочках обгорели платья, а от шалаша остался пепел. Когда прибежали родители, они увидели своих детей спасенными. Они поняли, в чем дело, кинулись к нам. Но мы повернулись и пошли дальше по ручью.

Навигационных опасностей в походе мы не обнаружили.

Штурман «Альбатроса» Вера Денисенко».

Вот какой занятный рапорт.

Но если подумать, то за тем, что было написано в этом рапорте, виделась еще смелость, находчивость и умение прийти на помощь слабому. А ведь это самое главное!

За спасение детей экипаж был отмечен Почетной грамотой.

«Альбатрос» вполне успешно обошел вокруг света, и фамилии девочек экипажа «Морская газета» напечатала в списках победителей. «Альбатрос» наградили настоящими корабельными часами с двухнедельным заводом и точностью хода необыкновенной.

Игра закончилась, и «Альбатрос» исчез с горизонта. Оно и понятно: девочки подросли, через год они окончили восьмой класс. У них прибавилось забот, и пора было подумать о взрослой жизни и о профессии.

Прошел год, и из далекого города Находка пришло еще одно письмо:

«Дорогая «Морская газета»!

Докладываю, что наш экипаж ушел в настоящую, самостоятельную жизнь.

Я, как видите, уехала на Дальний Восток, где учусь и буду радисткой.

Другие девочки решили стать учителями и разъехались по области.

Я же как выбрала профессию с детства, так и буду верна морю. Учусь я в училище на радиста. Многого еще недостает в моем приеме «морзянки» на слух, да и в передаче — тоже. Ведь радист — тот же музыкант, передача должна быть как музыка. Я люблю свою профессию очень! Обычно говорят: «Все стучит, гудит, и потом не спишь ночами». А я вот наоборот: засыпаю крепко после этих тире и точек.

Через год я собираюсь сдать на первый класс и тогда уйду на корабле в море техником-радистом. С дружеским приветом бывший штурман «Альбатроса»

Вера Денисенко».

Вот какие три истории я вспоминаю, когда читаю письма девочек в «Морскую газету».

Раз уж начали рассказывать про девчонок, то вот вам еще одна история.

Девочку звали Катя. Жила она в городе Азнакаево. Хоть от моря и далеко, но заметки Катя присылала очень интересные и почти морские. У Кати, я бы сказал, дар настоящего журналиста. Она порой находила интересное в самом неинтересном и обыденном. И писала дельно, коротко, без лишних красот. Скажем, вот так.

Наши мальчишки сделали катер величиной с утенка. А мальчишки с соседней улицы тоже сделали катер. Наши уверяли, что их катер — лучше. Решили состязаться. Завели резиномоторы и пустили кораблики. Моторы работали превосходно. И вдруг все заметили, что наш катер идет прямо на гуся с молодыми гусятами! Гусь не испугался и поплыл прямо на катер. Завязалась битва. Гусь бил катер крылом и шипел, но катер шел вперед и только покачивался от ударов. В конце концов гусь в ярости перевернул катер…

Когда я в письме полюбопытствовал, какую профессию Катя себе думает выбрать, она ответила: «Хочу работать в газете, где пишут про моряков».

После восьмого класса письма и заметки от Кати перестали приходить. Напомнила она о себе через два года телефонным звонком в редакцию.

— Не забыли вы меня? Я — Катя…

— Ах, Катя, — говорю я. — Ну здравствуй, Катя. Откуда же ты звонишь?

— Из Ленинграда, из автомата. Понимаете? Я приехала сдавать экзамены в университет, на журналистику. Остановилась у тетки. Вспомнила про «Морскую газету», решила позвонить.

— Это хорошо, — говорю я, — что вспомнила. А как с экзаменами? Сдала?

— Нет, — говорит Катя. — То есть экзамены-то сдала, но не добрала один балл и не прошла по конкурсу. Ну ничего, приеду через год.

— Ага, — говорю, — не унывай. Год пролетит быстро.

— Пролетит, — говорит Катя. — Только у меня к вам просьба. Но не знаю, как сказать…

— Как хочешь, так и говори.

Помолчала телефонная трубка. Потом слышу:

— Можно, я лучше к вам приеду и расскажу? — Ну что ж, приезжай.

А дело-то было вот в чем. Тетка, у которой остановилась Катя, проживала за городом, и ездить нужно было Кате к ней на электричке. В вагоне Катя познакомилась с курсантом морского училища. Они, должно быть, друг другу понравились и условились встретиться в Летнем саду у памятника Крылову. Катя собралась ехать, как вдруг оказалось, что все поезда из-за ремонта дороги отменили на три часа. Катя опоздала. У памятника Крылову никого не было.

И самым печальным было то, что Катя и Никита — так звали курсанта — разыскать друг друга не могли. Он не знал, где живет Катина тетка, а Катя не знала, в каком училище он учится.

Не подумайте, что Катя была легкомысленная, нет.

Когда она приехала в редакцию, я увидел семнадцатилетнюю девушку, славную, стеснительную, очень доверчивую и бесхитростную. Катя просто покорила меня.

Но вот разыскать этого самого Никиту — а вы догадываетесь, что именно об этом она меня и хотела просить, — оказалось не так-то легко. Больше никого в городе Катя не знала, и помочь ей было некому. И пора уже было Кате уезжать домой.

Сначала ее просьба вообще показалась мне совершенно невыполнимой. Представьте себе, что я прихожу в какое-нибудь училище военных моряков и рассказываю начальнику, уважаемому и почтенному адмиралу, эту самую историю. Про Катю с Никитой… Какими глазами посмотрит на меня адмирал? Да и в каком училище искать Никиту? Разных морских училищ в Ленинграде не меньше десяти…