Что-что я там думал насчет того, что зараженные не могут прятаться за этими дверцами?
Но когда из шкафчика под громкое «Нейт!» вместе со швабрами вываливается долговязый темнокожий парень в джинсах и толстовке, я понимаю, что мои предположения все-таки были верны. И, тем не менее, рвущуюся обнять друга Мартин я останавливаю и возвращаю к себе за спину, игнорируя ее возмущения.
– Подожди. – Я подхожу к Нейту, проверяю его на наличие укусов и сверяюсь с интуицией. – Чист.
Ну, что ж, сомнений нет. Это тот самый таинственный друг, который помог Еве сбежать из полицейского участка. Честно говоря, я думал, он несколько… смелее и взрослее. Учитывая ту прорву зараженных, которая собралась там на «обед», мне представлялся бывший или действующий военный, не меньше. На крайний случай – офицер местной охраны. Но не тридцатилетний диджей радиостанции.
– Ой. Здрасти.
Боже, за что мне это?
– Это же он?
Возможно, Нейт думает, он хорошо скрывает свой вопрос, но у меня для него плохие новости: я все равно все вижу.
– Надо вернуться к станции и попытаться выйти на связь с отрядом… – говорит Ева, и я внимательно смотрю на нее в ожидании не самых лестных слов в адрес моих людей, – …его отрядом. Нужно вывезти из города выживших.
– Ага. Супер. Только я туда не сунусь. – Нейт тыкает пальцем в дверь. – Они там повсюду!
В этот момент на меня наваливается слабость вперемешку с раздражением.
Да вы издеваетесь? Мало мне было Мартин с ее «не пойду», «не буду», «я тебя ненавижу» и «вот тебе мой дробовик под нос», а теперь здесь появился и представитель группы «я лучше вернусь к своим швабрам». Нет, так дело не пойдет. Если мне придется искать компромисс с каждым встречным выжившим, мы все останемся навечно в этом городе, пока нас не зальют напалмом.
Игнорируя высказывания Нейта, я подхожу к двери, внимательно прислушиваюсь к звукам и к голосу интуиции, и обращаюсь напрямую к Еве:
– В коридоре тихо. Мартин, нужно уходить, если не хотим столкнуться с теми, кто слышал наше путешествие по вентиляции.
Это ее друг, вот пусть сама с ним и договаривается. Вряд ли она захочет оставлять его на этом гребаном заводе.
– Идем, – кивает Ева, и Нейтан сдается.
Аллилуйя, мать вашу.
Я отключаю светящийся шар, кладу его в карман пальто и, направив винтовку на дверь, первым выхожу из подсобки.
Мы быстро, но осторожно продвигаемся по коридорам. На удивление, на нашем пути не встречаются зараженные, но подобное везение, конечно, не длится долго. Я замечаю впереди угрозу, и мы втроем быстро прячемся в закутке.
Но через секунду я осознаю, что мы буквально прижаты друг к другу. Мартин утыкается носом мне в плечо, а Нейт сопит позади нее, явно желая уменьшиться в размерах еще сильнее. Я замираю, упираюсь затылком в холодную стену и стараюсь не обращать внимания на тот факт, что Ева Мартин в своем желании держаться от меня подальше оказалась настолько близко, что я опасаюсь опустить голову. Если наши лица окажутся рядом, мне такое испытание не удастся выдержать с достоинством. Поэтому я смотрю прямо перед собой, поверх растрепанной шевелюры Нейта, и очень надеюсь, что Мартин не слышит, как быстро колотится мое сердце.
Я почти не двигаюсь – только чувствую, как Ева поворачивает голову, и ее взгляд останавливается на моей шее.
Черт возьми, зараженные, а можно там бежать как-то побыстрее?
Но внезапно на меня накатывает смирение. Я чувствую тепло, исходящее от Мартин, и не ощущаю холода стены.
Черт…
Мой взгляд прикован к стене напротив. Все, о чем я заставляю себя думать – это топот зараженных в соседнем коридоре.
Один… Два… Три… Четыре… Пять…
Счет доходит до десяти, и шум, наконец, стихает – но не буря эмоций у меня внутри. Мы движемся дальше, и весь оставшийся путь я стараюсь не смотреть на Мартин и не вспоминать о том, как она поправляла кофту, когда вышла из закутка.
Ну их к черту, такие эмоциональные качели.
– Связи нет, – озвучивает свой вердикт Ева после осмотра панели управления.
Класс. А я надеялся никуда не уходить с этого завода. Здесь как минимум можно забаррикадироваться и ждать Фрэнка – это последний известный мне пункт, где мы можем встретиться без связи. А дальше придется рассчитывать только на мастерство Мартин в настройке какой-нибудь другой станции в городе. Если она есть, конечно.
К слову, у каждого Инспектора есть небольшой маячок, введенный под кожу, который помогает активировать сигнал SOS в случае атаки, но, боюсь, без работающей техники он бесполезен.
– Спутниковая станция! – вдруг выдает Ева.
Я очень вовремя вспоминаю, что с нами находится и ее друг (вот сюрприз-то), но озвученная Евой новость звучит очень и очень хорошо.
– Полгода назад мы собрали небольшую спутниковую станцию, чтобы…
Я недобро прищуриваюсь.
– …узнавать о визитах проверки заранее.
Так-так, Ева Мартин, нарушаем закон, значит. Причем, как всегда, с энтузиазмом.
– Но потом у вас обновилось оборудование, и мы перестали использовать станцию, чтобы нас не, кхм, линчевали.
Я закатываю глаза, но сдерживаюсь, чтобы не напомнить этой парочке про статьи из новых законов, согласно которым за такое их бы отправили в трудовой лагерь или сразу в тюрьму.
Мартин, конечно, не перестает меня удивлять. И еще больше меня поражает непосредственность, с которой она выдает всю эту информацию. Хотя, учитывая финал ее речи, бояться ей пока что нечего.
– Если доберемся до нее, я смогу подключить тебя к твоему отряду, – говорит Ева.
Ладно-ладно, пожалуй, я ненадолго перестану быть Инспектором и не буду ничего комментировать. Вместо этого спрашиваю:
– Насколько это далеко отсюда?
– В офисе нашей радиостанции, – отвечает Мартин. – Это ближе к центру и… в паре кварталов от площади.
А вот это новости неважные. Придется лезть в самое пекло.
Я подхожу к ним и скептически смотрю на обоих. Надеюсь, мы переживем этот самоубийственный поход.
– Так, Мартин, проверь свой дробовик и посчитай патроны. Нужно точно знать, какой у нас боезапас. А ты, – что-то мне подсказывает, у Нейтана было оружие, когда они с Евой покинули полицейский участок, и его отсутствие вызывает определенные сомнения, – один момент.
Пожалуй, оставлю пистолет при себе.
Я подхожу к пожарному щиту за спиной Нейта, сбиваю замок прикладом винтовки и достаю топор, а затем вручаю его другу Мартин.
– Но, ради бога, не заруби им себя и нас. Можешь бить рукоятью, если так будет удобнее.
Когда приготовления закончены, я еще раз проверяю комнату управления – вроде ничего не забыли, – смотрю на Еву и, поймав ее взгляд, киваю.
Пора.
Нам приходится попетлять по заводу, чтобы выйти незамеченными, но в итоге мы относительно спокойно добираемся до одного из аварийных выходов на улицу.
Не скажу, что скучал по солнечному свету – уж лучше бы тут было немного темнее. Видимость на улицах максимальная, но я надеюсь, это станет нашим преимуществом, а не возможностью попасть под внимание зараженных.
Нейт и Ева показывают кратчайший путь к радиостанции, но под угрожающий рык из соседних кварталов нам неоднократно приходится менять маршрут, чтобы избежать столкновения. Помимо критично зараженных я слышу редкие выстрелы со стороны площади и шум двигателя какой-то машины. Фрэнк это или нет, остается только гадать.
Мы несколько раз натыкаемся на убитых жителей, брошенные автомобили и кровавые следы около входных дверей домов – картина угнетающая. Несмотря на весь мой опыт и не первый прорыв зараженных на моей памяти, внутри меня закипает гнев. Людей и так осталось мало, а сколько их могло выжить, если бы один священник не решил, что способен исцелить… чем? Словом Божьим? Бред.
Даже наука до сих пор не может найти лекарство для подавления вируса на последней стадии. Было бы неплохо, если вместо расстрела мы бы просто вводили моментально действующий препарат. Хрен знает, в чем сложность создать хотя бы вакцину (при наличии иммунов с разными побочными способностями), но ученым явно виднее.
