— Ладно, Коль, не шуми, только что делать с печатями на мешках?

— А, что на них?

— Да так «Торговый домъ купцов Лаптевыхъ» и «Круппа гречневая. Масса три пуда, цена шесть копеек».

— Сколько?

— Так иди почитай! Шесть копеек за три пуда?

— Это где ж наш мальчик такое место нашёл?

— Не знаю, но есть мы это будем год, не меньше. Пойдём, отец, говядину будешь в морозилку нарезать, а я пока её пожарю. Гречу с мясом же будешь?

— Когда я от такого нос воротил?

— Посмотрим, что через год будет.

— Ты хочешь сказать, что это меню на ближайший год и других блюд можно не ждать?

— Почему, вон еще бочонок мёда наш «пчёл» привёз.

— А на нём что написано?

— Двадцать пять копеек — улыбнулась мать.

— За ведро мёда и бочку? Может к нему переедем?

— В начале узнать надо, может у них зарплата рубль в год.

— Ага. Стал бы Егор тогда нам тушу говядины, шесть кулей крупы и сахар вести.

— Кстати, сахар по чём?

— Дорого, двенадцать копеек куль-ворчливым голосом сказала мать Егора и они с отцом громко засмеялись.

— Быстро ты Егорушка обернулся. Не уж то с родителями поругался?

— Нет, Лизонька, с родителями нормально по общались. Только следят за домом, вот я по быстрому и слинял.

— Может их сюда перевезём? — предложила Лиза.

— Это дело непростое, и не уверен я, что за хотят они. Если только через года три, четыре, когда и тут электростанция появится.

Разговор прервался. В ворота стучали. Унтер офицер из наряда охраны протянул Егору тонкую полоску бумаги.

— Вам-с, Георгий Николаевич, от государя.

— Благодарю — коротко ответил Егор. И взглянул на текст. «Капитану Грачёву от ЕИВ тчк Жду с утра тчк». Лаконично — подумал он.

По понедельникам обычно в расписании было окно, поскольку после выходных белорусам требовалось тоже время на составление колонн и загрузку железнодорожный платформ. Со стороны империи тоже постоянно не успевали сгружать привозимую технику, станки и прочие ящики с оборудованием. На скорую руку построенная железнодорожная станция нуждалась в мостовых кранах, но их монтаж только начался. В общем в каждый понедельник капитан Грачёв и так прибывал в кремль на индивидуальную встречу, для корректировки планов, расписания на предстоящую неделю. Вот и вставал вопрос, что случилось, что Пётр Иванович вызывает его телеграммой? Оставалось дождаться нового дня.

— Доброе утро, Пётр Иванович.

— Доброе, Егор Николаевич — государь отложили пишущие принадлежности. — Расписание на предстающую неделю у нас прежнее, но у меня к тебе просьба.

Егор изобразил на лице, абсолютное внимание и государь продолжил.

— Насели на меня представители нашей академии наук. Очень им хочется с тобой пообщаться. Именно по этому я и прошу тебя дойти до них.

— Надеюсь, что идеи вскрыть мой череп у них не возникает?

— Пусть только помыслить на эту тему попробуют… — суровым тоном проговорил Мамаев.

— Так, телеграмма была только по этому поводу?

— Надо было, чтоб они отвязались, вот я и отдал распоряжение тебе телеграфировать-с извиняющейся интонацией проговорил император.

— Хорошо. Придётся уважить людей науки-с ноткой обречённости проговорил Егор.

— Я тоже рассчитываю, что твоё общение с ними не навредит нашим планам. Спросишь там академика Болдырева Антона Степановича. Как понимаешь, пришлось посвятить некое число людей в обработку информации того мира. Все, Егор Николаевич, ступай. Дела не ждут уже извини — император взял следующую бумагу и, дождавшись церемониального офицерского поклона от капитана Грачёва, продолжил работу.

Здание академии наук находилось в десяти минутах езды на извозчике и добраться до него труда не составило. В фойе академии размещался большой стенд с фотографическими карточками и надписями, кому принадлежит сей портрет и номер кабинета в котором можно лицезреть в живую того или иного персонажа с этого стенда. Академик Болдырев А.С обитал на пятом этаже в кабинете с самым большим числовым значением. Само здание академии имело форму буквы «П» и делилось на два крыла центральной лестницей. Егору повезло сразу угадать верное направление и уже через несколько минут он стучал в закрытую дверь кабинета, но не смотря на усилия дверь по-прежнему не открывалась.

— Замечательно-Егор даже обрадовался, но подавил предательское желание тихонечко уйти, поскольку все равно придется сюда тащится. Да и борзеть в глазах государя не хотелось.

Подёргав двери соседних кабинетов Егор нашёл открытую и постучав в не стал ожидать приглашения войти, но в распахнувшуюся дверь вышла дама в рассвете лет и внимательно посмотрела на Егора.

— Здравствуйте, я ищу академика Болдырева по распоряжению государя.

— Антон Степанович занят в научном эксперименте, по этому вам придется молча дождаться когда он к вам обратится.

Егору пришлось утвердительно кивнуть и проследовать за дамой.

Помещение лаборатории было весьма большим и во множестве шкафов и стеллажей содержало массу разного оборудования, большую школьную доску и некий объём мебели. В данный момент на столах красовалась собранная установка из фанеры, к которой были подведены провода от шлемов на головах двух операторов. В незакрытой части была видна спираль, которая была скручена из более мелкой спирали из светлого металла. Рядом с ней стоял чугунный редуктор от сепаратора с приделанным к нему фанерным диском по торцу которого были приклеены поисковые магниты. Редуктор крутил молодой лаборант, а сам академик сидел с другой стороны установки и внимательно что-то рассматривал в явно мощный микроскоп. Завершал композицию аккумуляторный шуруповёрт фирмы «Интерскол», пачка саморезов и несколько катушек с тонкой проволокой. Еще за соседнем столом сидела девушка, смотрящая на стрелку секундомера с листами бумаги, пером и чернильницей.

— Еще уменьшите скорость — проговорил академик.

Лаборант убавил количество оборотов, а девушка отметила время на бумаге и сделала запись. Минут через десять академик оторвался от микроскопа и устало сказал:

— Поздравляю, коллеги, мы получили небольшую пластинку графита.

Слова академика вызвали дружные аплодисменты.

— Антон Степанович, к вам господин капитан по распоряжению государя — проговорила встретившая Егора молодая женщина.

— Счастливое лицо академика просияло ещё большей улыбкой.

— Замечательно. Наташенька, организуйте нам, пожалуйста, чай — вежливо попросил академик и переведя внимание на Егора поднялся со стула. — Надо понимать, что именно вы привратник?

— Грачёв Георгий Николаевич. Честь имею дамы и господа — представился Егор.

— Антон Степанович Болдырев, а это мои помощники, Алла и Татьяна Игоревны Морозовы — академик указала рукой на девушек, приводящих в порядок свои волосы после странных шлемов, секретарь Настасья Петровна Фокина, второй секретарь Наталья Сергеевна Жукова и Игорь Корнеевич Чапун-лаборант.

— Очень приятно, дамы и господа.

— Георгий Николаевич, пожалуйста, присаживайтесь к вот этому столу и мы будем счастливы, если вы ответите на наши вопросы.

— Раз уж я пришёл, то конечно.

Дождавшись когда все займут свои места, академик начал задавать вопросы.

— Скажите, Георгий Николаевич, каким образом вы соединяете миры?

— Честно — понятия не имею. Моя задача заключается в удержании чёткого образа места, с которым необходимо установить переход и это место должно находится в другом мире.

— Вы хотите сказать, что напрямую от сюда, к примеру, в кремль вы переход не сделаете.

— Совершенно верно. Мне приходится открывать окно в другой мир и от туда прыгать сюда. Накладывать два образа одновременно — увы, у меня не выходит.

— А откуда у вас взялась исконная база образов другого мира?

— Я от туда пришёл.

— Как? — удивился академик принимая от Натальи Сергеевны свою чашку чая.