Меня не обрадовала эта новость. Ребенок совершенно не вписывался в мои планы. Я вообще не думала о детях, я их не замечала. Помню, когда я жила в общежитии, мои подружки покупали детские вещи и целовали их, представляя, что это их ребенок, а я недоуменно смотрела и не понимала их. А подружки уже в училище и не будучи еще замужем готовились к материнству!

Я решила избавиться от ребенка. Я выпила таблетки, которые когда-то мне дала Анжела. Но после таблеток меня рвало два дня. Тогда я начала носить тяжести, парилась, но ничего не помогало. На аборт я, слава Богу, не решилась.

Беременность проходила тяжело. Меня все раздражало, особенно то, что я не смогу поступить в медучилище. Наконец, 26 ноября 1993 года я родила дочь

Роды прошли тяжело, больница не отапливалась, в родильном зале было так холодно, что у меня стучали зубы и сводило все тело. Доченька родилась с родовой травмой, и из роддома нас отвезли в Одессу, в областную больницу. Дочке поставили диагноз «травма третьего шейного позвонка».

В больнице я была одна, поддержать и успокоить меня было некому. Мне на ум ничего не приходило, кроме как молиться. Но молитв я не знала, хотя в детстве бабушка учила меня молитве «Отче наш». Но это было так давно, и, хоть я и выучила молитву, но никогда не молилась. Спросить у кого-либо было неловко. Был 1993 год, вера в Бога не афишировалась.

И я, слово за словом, начала вспоминать молитву. До сих пор не понимаю, как я ее вспомнила. Память у меня была не очень хорошей, а молитве меня бабушка учила, когда я была еще совсем ребенком.

Я молилась, молилась бесчисленное количество раз в день. Мне было жалко этот маленький розовый комочек. Мне было жалко себя, мой ребенок мог расти инвалидом.

В патологии новорожденных нас держали целый месяц, палата детей находилась очень далеко от палаты мам. Кормление было по часам, каждые три часа. Но кормить грудью мне не разрешали, мне приходилось сцеживать свое молоко, а на это уходил целый час, потом нужно было перепеленать малыша, накормить, потом процедуры, капельницы, обход, и так бесконечно. Я почти не спала, детей ночью кормили тоже.

Нас, мамочек, называли «мачехи», потому что многие из нас, когда кормили детей из бутылочек, делали это, не беря детей на руки. Моя девочка лежала на специальном бублике, и ее нельзя было лишний раз тревожить из-за травмы. Но я, если честно, и не горела желанием. Любви я особой к ней не испытывала, только жалость.

В первый раз я поцеловала свою дочь, когда ей исполнился месяц от роду, и поцеловала без особой любви, а просто так. Полюбила я девочку позже, и любовь эта росла с каждым днем. Нас выписали из больницы полностью здоровыми. Дочку мы назвали Богдана. Я была счастлива, что в моей жизни появилась эта кроха.

Даночка росла красивой девочкой, у нее были зеленые глаза. Особенно зелеными они становились, когда она плакала. У моей девочки были красивые белые волосы и белая кожа. Удивительно, я с детства мечтала, чтобы у меня родилась дочь-блондинка. Лет в семь я даже решила, что перед родами покрашу свои волосы в белый цвет, чтобы доченька родилась блондинкой. И позже, прочитав роман «Унесенные ветром», мечтала, чтобы у нее были зеленые глаза. Так и случилось!!! Я обожала свою девочку и думала о том, как же я раньше жила без нее.

Вскоре муж потерял работу, и не он один. Страна переживала перестройку. Теперь Витя, как я и хотела, был всегда рядом.

Продуктами нас обеспечивала моя мама. Она держала свое хозяйство: поросят, курей уток, огород был засажен картошкой и разными овощами. И еще мама подрабатывала в молочном приемном пункте. Так что благодаря ей продуктами мы были обеспечены полностью, но денег нам не хватало, мы жили на детское пособие.

Друзья мужа, потеряв работу, начали искать другие пути заработка, но Витя упорно ждал, что в Сельхозтехнике, где он работал, все же появится работа.

Мы часто с Витей ездили к моей маме в село Виноградовку. Витя помогал ей во всем, а мама снабжала нас продуктами. Но я понимала, что нужно искать работу. Чтобы помочь нам, мой брат предложил открыть у нас в городе магазин автозапчастей. Товар он мог передавать из Харькова. Из этого мог бы получиться неплохой бизнес, но Витя мечтал быть дальнобойщиком.

Когда нашей доченьке исполнился 1 год, я узнала, что снова беременна. Это было неожиданно, мы предохранялись. Но на этот раз я не расстроилась, а даже была рада малышу, хотя и понимала, что будет трудно. Но мы с Витей все равно хотели двоих детей, ну пусть это случилось намного раньше, чем мы ожидали. И меня не пугало даже наше безденежье. Я была очень рада зародившейся в моем теле новой жизни. Я рассказывала своей доченьке, что у меня в животике растет малыш. И как-то после этих слов она ткнула мне в живот свою соску. Это было мило. Доченька меня радовала каждый день.

Когда я рассказала моему брату Вове, что опять жду ребенка, он сказал:

– Таня, ты что, дура?!

Но я была счастлива. Витя наконец нашел работу, как и хотел, дальнобойщиком, и стал пропадать надолго, а мы с доченькой оставались одни.

Как-то Витя уехал, не заготовив нам нарубленных дров. И, как назло, сгорела вилка на электроплитке. Газа у нас не было, и мы сидели с дочкой в холоде, готовить было не на чем. И тут ко мне пришла моя подружка Таня Иванова и спрашивает:

– Чего вы мерзнете?

И я обиженным тоном начала жаловаться на Витю, дескать он оставил нас без дров, еще и плитка не работает. На что Таня ответила:

– Это разве проблема? Показывай, где дрова.

В пять лет моя подруга потеряла правую руку, и теперь она вела меня в сарай, чтобы нарубить мне дров! После того, как она нарубила дрова и затопила печь, она еще и отремонтировала вилку от плитки, заменив ее на ненужную, от старого магнитофона. Мне стало стыдно, что я такая беспомощная, и с того момента я старалась сама находить решения проблемам.

Как-то Витя уехал в командировку и сообщил, что задерживается неизвестно на сколько. Деньги у меня закончились, и я решила сходить к родителям Вити, так как мы давали им в долг. Телефона у нас не было, и я с Даночкой и малышом в животе отправились к родителям мужа. Свекровь открыла дверь, я ей сообщила причину нашего визита, на что она ответила, что денег у них нет, она их вчера потратила на продукты. Свекровь перечислила продукты, которые она купила и в подтверждение своих слов принесла показать свой пустой кошелек. Дальше порога нас не впустили, и нам пришлось уйти. На следующий день свекор принес нам два яйца…

Но, слава Богу, у меня была мама. Мамы – они чувствуют, когда детям нужна помощь. Она привезла мясо, яйца, творог, сметану. Так мы и выжили.

Когда вернулся Витя, дочь его не узнала, и ей пришлось заново привыкать к папе.

Когда я забеременела во второй раз, то знала день зачатия и день родов. Так и случилось. 10 августа у нас родился сын, крошечный маленький мальчик. Я только научилась любить дочь, а у меня уже родился сын, и я не знала, что мальчиков тоже можно любить. Я очень переживала, что не полюблю сына. Тем не мнение, сына я полюбила еще быстрее, чем дочь. На этот раз мне понадобилось всего две недели. Зато Дана полюбила брата с первого взгляда, она не отходила от малыша ни на шаг. Сына мы назвали Вовой.

У нас в доме шел ремонт, который не успели закончить до родов, и мы на время переехали к родителям Вити. Сестра Виктора жила с родителями, у нее был сын, на полгода младше моей Даночки. И теперь в квартире оказалось трое детей, мал мала меньше. Но квартира была большой, и места хватало всем. Витя по-прежнему уезжал надолго, но мы были под присмотром, как мне тогда казалось. Но мне это только казалось.

Когда родился Вова, Даночке был всего 1 год и 9 месяцев, совсем кроха! Как-то ночью у Даночки начался лающий кашель, ларингит. Вова проснулся от шума и начал плакать, требуя внимания и еду. Дана кашляла и плакала от боли в горле. Я пошла в кухню и стала заваривать травы для ингаляции, чтобы смягчить кашель. Я разрывалась между двух плачущих детей, но никто из родных Виктора не встал, чтобы помочь мне. Я еще раз поняла, что я чужая в этой семье. Но обиду я не держала, ведь никто не обязан любить меня и моих детей.