Просторная спальня, оформленная в серо-коричневых тонах современной, весьма аскетичной мебелью, являла пристрастие владельца к порядку и дисциплине. Незамысловатая, обтянутая кожей мебель, практичные светильники, большие, зеркальные двери встроенной гардеробной, все легко и ненавязчиво гармонировало друг с другом, при этом не выделяясь. Картины современных художников на стенах – несомненно, подлинники, были оформлены абстрактным содержанием в кровавых тонах. Обстановка вполне соответствовала положению и статусу хозяина: четко, лаконично, по делу.
Сам синьор шумно сопел рядом, крепко прижимая меня к себе. Спокойное, сосредоточенное выражение его лица являло пример самодисциплины, даже во сне. Потёртый медальон, свисающий с широкой шеи на затейливой золотой цепочке, оказался так близко, что нестерпимо захотелось рассмотреть его подробнее. Но стоило тронуть украшение, как Анжело открыл глаза и больно перехватил мои пальцы.
– Не смей, Паолита, – прозрачный, янтарный взор сверкнул раздражением.
– Чего в нем такого секретного? – невольно обиделась я.
– Это личное, малышка.
Валлара медленно провел тыльной стороной пальцев по моей щеке, словно сомневаясь в реальности происходящего, а потом склонился к губам. Голодный, горячий, жадный поцелуй вновь с напором накрыл меня, подобно штормовой волне. Тело мгновенно отозвалось на такой однозначный призыв, натягивая мышцы в мучительно-остром влечении. Крепкие ладони собственнически заскользили по мягким изгибам вниз, напрочь сбивая дыхание…
Громкий стук в дверь внезапно разнес чувственную атмосферу в дребезги. Я мягко попыталась высвободиться из крепких рук, но синьор Валлара прерываться был определенно не намерен.
Не дожидаясь ответа, в спальню нервозной походкой вошёл Валенсио. Янтарный взор остановился на мне, сверкнув смесью удивления и разочарования. Крупная фигура среднего брата натянулась, высокие скулы очертились резче, подчеркивая сжатые в раздражении челюсти.
С силой сжимая мои плечи, цепкими пальцами, Анжело мучительно медленно продолжал целовать, не позволяя отстраниться. Минуты тянулись будто века. Смущение грело щеки, разливалось огнем по венам, но поделать что-либо с ситуацией я была не в силах.
Наконец пресытившись комедией и надменно ухмыляясь, неаполитанец неспеша оторвался от моих губ. Показательно огладил спину, чуть спуская одеяло с узких плеч, чтобы продемонстрировать брату женскую наготу, а потом приподнялся на локтях и, нехотя отвлекаясь, с любопытством уставился на Валенсио. Так победитель с высока взирает на поверженного.
– Мать одинаково учила нас приличиям. Почему я помню её уроки, а ты нет?
– Сегодня две встречи в Риме, – средний Валлара старательно отводил взгляд, потому щеки снова вспыхнули помимо воли, побуждая спрятаться в недра постели до самого носа.
Коротко, ёмко выругавшись, Анжело откинул шуршащий покров и поднялся с кровати, совершенно не стесняясь собственной наготы.
– Соберусь за полчаса. Распорядись, чтоб готовили вертолет, – бросил он через плечо, направляясь в ванную комнату. Брату при этом открылась изрядно поцарапанная мной за ночь спина неаполитанца.
– Хорошо, – Валенсио коротко, раздражённо кивнул, проведя ровным рядом белоснежных зубов по широкой, чувственной нижней губе, и быстро вышел из комнаты, оставив нас вновь наедине.
– Для чего было так наглядно демонстрировать то, что здесь произошло? – сразу вскипела праведным негодованием я, лишь только резная дверь захлопнулась.
Синьор самодовольно, чуть издевательски усмехнулся, приподнимая черную бровь.
– Валенсио не дурак, и без того понял, что мы с тобой не в покер всю ночь играли.
– Тем более, демонстрация определенно была лишней.
– Горе побежденным, – процитировал знаменитого варвара неаполитанец, и, равнодушно пожав плечами, скрылся за мутным, темным стеклом двери в ванную комнату.
Как правильно вести себя в подобной ситуации, представлялось смутно. Ещё никогда я не просыпалась в постели мужчины, с которым не была связана официальными отношениями. Строго говоря это Майкл оставался ночевать у меня, потому по утру неловкость приходилось испытывать именно ему, если конечно приходилось…
Чуть мокрый хозяин вернулся через пару минут, обернутый темным, махровым полотенцем. С влажных волос мелкие капли стекали по рельефу плеч на грудь и напряжённый живот, вызывая взволнованную дрожь по разгоряченному вмиг вскипевшим воображением телу. Уловив мой внимательный взгляд, итальянец усмехнулся и коротко провел кончиком языка по нижней губе.
– Мне нравится твой настрой, малышка.
Он отошёл к шкафу и непринужденно принялся облачаться в своей обычной официальной манере. Хотелось спросить, что теперь будет дальше, как мне смотреть в глаза Джулии и вообще, как вести себя с окружающими? Но слова застревали в горле, потому я лишь молча взирала на него в некоем подобии смятения.
– Не скучай, – Валлара вновь направился ко мне, застёгивая на запястье металлический браслет крупных часов. – Возьми с собой Лучо, поезжай по магазинам. Развейся.
Мое недоумение стало граничить с паникой. Что он делает? Покупает меня, или расплачивается таким образом за предоставленные услуги? Кем вообще я должна приходиться теперь этому эксцентричному итальянцу?
Не обращая внимания на совершенное, слегка изумленное молчание своей женщины, Валлара отрешённо притянул мою голову и коснулся губами лба, будто думал уже о другом. Потом синьор, не оборачиваясь, вышел из комнаты, глухо хлопнув дверью.
Смятение сбило дыхание, подкрепляясь возмущением. Я вновь оставалась на Вилла Эмануэлла, и ничего… Решительно ничего в моем положении не поменялось. Похоже прошлая ночь не имела для него особенного значения… Или имела? Да и сама я ведь уступила желаниям, не собираясь устраивать нам обоим проблемы с политической женитьбой. Так может Джулия отнесётся к новостям прохладно? Или мне уготована роль одалиски при постели повелителя? Такое положение вещей согревало грудь негодованием, заставляя злиться на себя ещё больше.
Дверь бесшумно отворилась и в нее скользнула молчаливая служанка. Я вздрогнула, вновь натягивая одеяло на себя. Девушка остановилась и застыла, окинув меня вопросительным взглядом, мол, не соизволит ли госпожа покинуть хозяйское ложе? Благоразумие подсказывало, что подходящих моющих средств среди банных принадлежностей синьора Валлара не обнаружится.
– Подождите за дверью, – я уверенно повысила тон, намекая на ее непрофессионализм.
Девушка вздрогнула всем телом, будто очнулась, и поспешно выскользнула из комнаты, оставляя меня в одиночестве. Наскоро одевшись, я обнаружила служанку в коридоре, стоящей сцепив пальцы у стены. Пришлось просить ее проводить меня к себе в комнату.
Горничная шла чуть сзади и смотрела мне в спину с любопытством или даже некоторым высокомерием. Создавалось впечатление, что низкосортную шлюху выпроваживают из дома в ранний час окольными путями. Однако стоило оглянуться, как девушка сразу опускала взгляд, стараясь скрыть собственное отношение. Очевидно, вышколенная прислуга боялась гнева хозяина и привыкла к частой смене девиц, обнаруживающихся в его спальне поутру. По коже растеклось неприятное ощущение, словно ее покрывала тонкая, липкая пленка грязи, смыть которую просто так не представлялось возможным.
Раздражающе длинная дорога пролегала через половину поместья. На каждом повороте сознание с облегчением возносило хвалу небесам за ранний час. Ведь коридоры теперь ещё оставались пустыми.
Добравшись до собственной комнаты, я обернулась в дверях, чтобы отпустить служанку и снова столкнулась с укоризненным, осуждающим взглядом. К горлу подкатил ком, но расплакаться прямо при ней значило бы ещё больше усугубить свое, и без того нелестное положение.
Докатилась. Деградация от всеми уважаемого эксперта до дешевой, низкосортной потаскухи за пару дней. Прелестно.
Дверь моей спальни закрылась, и невольный облегченный вздох сорвался с губ. С раздражением сбросив одежду, я отправилась в душ. Тугие горячие струи тропического дождя ударили по плечам, растеклись тонкими дорожками по телу, снимая напряжение, смывая следы произошедшего ночью, уменьшая смятение. Приведение мыслей в порядок заняло много времени, но постепенно душевное равновесие вернулось, уступая место проблемам насущным. Нещадный голод сводил живот неприятной судорогой. Поразмыслив, я решила все же спуститься к завтраку на террасу, вместе со всеми.
