— Готовьтесь открывать порт, — капитан стоял на мостике, опираясь на перила между раздвинутыми вирт-экранами. От напряжения костяшки пальцев побелели, а сухая кожа, казалось, вот-вот лопнет. Но пока что он волновался напрасно — экипаж подобрали опытный, растерянности на ключевых местах нет.

— Есть готовность три минуты, — навигатор сделал пару пассов над приборной панелью, активируя пневматические системы створок. Пока их челнок подлетит, системы как раз успеют ‘прогреться’.

— Маневр разворота завершен, — отозвался пилот справа.

— Выходим на стыковочную орбиту, — донеслось слева.

— Служба безопасности готова к внештатной ситуации, капитан, — доложила подошедшая Анна.

— Старший медик? — капитан прекрасно знал, какого врач мнения об их спасательной кампании. Как и то, что тот вполне может нарушить свою клятву, отказавшись оказывать помощь пострадавшим.

— Его заменяет Алл'Экс, — безопасница повела плечом. — Конечно, лучше бы в условиях непредсказуемости справился человек, но…

— Уверен, он справится, — только припадочного медика в карантинном блоке не хватало. Уж пусть лучше будет странноватый робот — люди подводят намного чаще, чем машины, пусть и имитирующие поведение своих создателей.

— Так точно, капитан. Группа встречи на местах.

— Осталось только поймать их.

***

Вычислительная мощность бортового компьютера ‘Нунтиуса' была огромной. Конечно, со времен первых полетов техника сильно шагнула вперед — теперь, чтобы вычислить траекторию и построить маршрут между звезд не требовались многотонные шкафы, километры перфолент и сотни сотрудников аналитических и математических отделов — достаточно было нескольких часов и пары метабайт оперативной памяти с квантовым процессором во главе. Но эта легкость справедлива только для Ближнего космоса — относительно исследованного человеком куска пространства, изведанного за пару сотен лет экспансии вдоль и поперёк. Когда же дело доходит до Дальнего космоса, кажется, не справятся даже квантовые машины ведущих институтов Земли, не то, что уже старенький искин военного транспортника, хоть и изрядно прокачанный.

Для этого и нужны были навигаторы — специалисты, не столько знающие переменчивые и таинственные явления Вселенной, сколько умеющие выбрать правильный вариант из предложенных компьютером маршрутов, пускай и учитывающих известные на Земле опасности и законы. Выбор этот был почти мистический, никто не мог сказать точно — интуиция ли играет тут большую роль, или же глубинные процессы подкорки мозга, а, может, это одно и то же. Но выбор, сделанный навигатором, всегда являлся судьбоносным — поэтому остаются асы, на которых уповают и которых боготворят. Плохие навигаторы быстро кончаются, несмотря на бесперебойную работу академий.

Вот и сейчас оставшийся в рубке навигатор корректировал построенную Ангелом траекторию и программу действий маневровых двигателей — что-то ему подсказывало, что лучше будет накрениться еще на пять градусов влево, опустив ‘приемное окно' для челнока ниже по курсу. Пилоты не вмешивались — надев свои шлемы, они как будто синхронизировались в единый организм друг с другом и с кораблем, и сейчас кроме состояния корабля их не заботит никто и ничто. Только приказ капитана или фатальная угроза могут заставить их отвлечься.

Анна нахмурилась, не понимая таких тонких корректировок, но решила не лезть. Получив одобрение капитана, она спустилась вниз, поближе к группе ‘встречающих'. Лучше управлять людьми на месте, не теряя драгоценные секунды на задержки сигнала в допотопном интеркоме. Тот как раз начал барахлить — радиационный фон звезды за последний час подскочил на двадцать процентов, а планетоид сиял, как шарик на новогодней ёлке. Правда, как излучение звезды могло проникнуть сквозь изолирующую обшивку, она представляла слабо. Разве что создавая токи в каких-нибудь внешних антеннах, вспомнила она лекции по космической физике. Те самые, которые она считала бесполезными. И которые ей пришлось посещать вместе с однокурсниками Вика, чтобы закрыть злополучный курс.

Будто услышав её мысли, из-за поворота показался тщедушный ксенобиолог. Облаченный в легкий скафандр, больше напоминающий более изящную версию старинной химзащиты, он тащил за собой операционный стол с оборудованием. Следом за ним Алл’Экс в таком же костюме катил пару блоков, похожих на огромные белые пластиковые чемоданы на колесиках.

— А это еще зачем? — гневно воскликнула безопасница. — И почему вы, Алл’Экс, до сих пор не внутри?

— Я не смогу оказывать первую помощь без оборудования, — улыбнулся синт. — К тому же, я запрограммирован на медицинское обслуживание, если там действительно есть чужеродная жизнь или ее остатки, мне понадобится помощь более компетентного специалиста, — он сделал скромный жест в сторону Виктора, тот картинно поклонился, прижав правую руку к груди.

— Шлюз уже открыт, вы это понимаете?!

— Я не думаю, что нам стоит находиться в отсеке в момент ‘приземления’…сэр, — немного запнулся Вик. — Чужеформы мы сюда не впустим, просто подождем их между дверьми вместе с остальными, — он кивнул в сторону столпившихся в коридоре техников и безопасников.

— Ммм, ладно, — она смягчилась. — Но только попробуйте притащить сюда какую-нибудь гадость, предварительно не убедившись, что она стопроцентно сдохла. Иначе от вас самих останется только горстка пепла.

— Сурово… Но справедливо, — поспешно заметил Вик.

***

Корпус челнока теперь сотрясался, не переставая. Нервная система Криса не выдерживала, грозясь отключиться при особо сильных толчках. Воздушных ям и сопротивления атмосферы, заставляющих дрожать самолеты и флаеры, в космосе нет. Но есть солнечный ветер, гравитация черной звезды и проблемы с двигателями.

Когда до звездолета осталось меньше часа лету, у них вышел из строя левый основной двигатель. Будь у них побольше топлива, добрались бы раньше, но на ‘импульсный’ ход конструкция рассчитана не была — после очередного зажигательного запуска, придававшего летящему почти по инерции шаттлу ускорение, одна из камер сгорания не выдержала — лопнул шлюз, отделяющий камеру от сопла. Теперь они стремительно теряли остатки драгоценного топлива и задние прикрылки.

Корпус снова тряхнуло — отлетел значительный кусок обшивки, обнажив ходовую часть слева. Крис ругнулся, с трудом удерживая мутнеющее сознание. Сейчас он был рад, что с места основного пилота его подвинул андроид — тот явно легче переносил перегрузки.

Или нет?

Андреас крепко держал рукоятки управления основными двигателями, отдав Крису маневровые, но даже его полуэлектронные мозги переживали сейчас не лучшие времена. После повышения электромагнитного фона на планете, радиации местной звезды и полета через Авроры — по сути, поле боя магнитосферы и солнечного ветра — компьютерная часть его разума оказалась в угнетенном состоянии. Так что сейчас он ненамного превосходил второго пилота, и только экранирующая обшивка да шестиугольные нанопластинки изоляции в стекле спасали его чипы от сгорания.

Сказать, что синтетик испугался, нельзя — все-таки настоящий страх в него не был заложен. Но он испытывал то, что ощущал лишь однажды — слабость. Слабость человека, неспособного просчитать сотню вариантов в секунду, замедленность мыслей и реакций, тяжесть псевдогравитации движения и легкость испуга, наступающую на горло в моменты, когда жизнь или рассудок висят на волоске, а в кровь поступает слишком много адреналина. Или его заменителя.

Конечно, Андреас был по-прежнему быстрее человека. Так что, заметив, что второй пилот теряет сознание, он успел нажать кнопку на его наруче. Парень вздрогнул, приходя в сознание под действием нейростимуляторов, снова ухватился за джойстик.

— Я не сплю! Я в деле! — заполошно завозился навигатор.

— До стыковки осталось двадцать минут.

— О, так мы почти прилетели! — борясь с организмом, он приподнял шлем, протирая глаза. — Уф, тяжеловато, хаха. Настоящее приключение… Почти…