Зверица, зверица… Бажена кипела, аж хвост дыбом встал. Любил же Тихобор ее этим понукать! Как будто она виновата, что такой уродилась?

Но он прав. Без него не зачислили бы ее в училище. Без его доброты не было бы здесь Бажены, так и померла бы она на улицах, либо заделалась в головорезы.

– Слушаешь, Бажена?!

Она встрепенулась и закивала. Капли с уха захлестали во все стороны. Волк, казалось, не обратил на это никакого внимания, только сморгнул от неожиданности.

– Слушай-слушай. Но я буду к тебе добр! В последний раз, Бажена, поняла?

Солнышко заискрилось в сердечке Бажены. Клыки сверкнули в радостной улыбке.

– Да-да, гридь Тихобор! Больше не буду по наливайкам ходить, обещаю! – завиляла хвостиком она, но тот ее перебил:

– Не нужно мне твое обещание, Бажена. Дела твои нужны.

Волк обычно умел скрывать свои чувства, да вот сейчас оплошал. Собака прекрасно услышала тень сожаления в его голосе.

– Ну, что ты, гридь Тихобор? Я стараюсь, видишь, сколько я больших зверов за раз вынести могу? – всплеснула руками Бажена, но рык гридя ее остановил. – Гридь Тихобор, не надо так…

– Учиться ты учишься, Бажена, да вот ничего в тебе нет особенного, – неожиданно бросил Волк. – Такая же громадина, как и большинство наших дружинников. Что тебя от них отличает, помимо телес? Ну, зверица и зверица, никто на это скидку не даст, наоборот, запросят лишь больше.

Тихобор вздохнул. Бажена прекрасно знала: он хотел для нее лучшего. Иначе не взял бы он ее тогда, давным-давно, когда она лучше всех на поступлении сразилась, а другие дружинники выступали против ее принятия. Единственный Тихобор-гридь вступился за нее, единственный защитил малышку-зверочку, единственный разглядел в ней что-то особенное! И не в теле особенное, не в умении, а в жгучем, неумолимом рвении.

– Да я всем покажу! Вот увидите, гридь Тихобор!.. – подскочила Бажена, да так, что камешки под ногами заскакали.

– Вот и покажи! Поезжай на княжеские соревнования, там и покажешь, на что способна.

Похоже, бросил он это случайно. Но совсем не случайно для Бажены.

– Что за соревнование?

Тогда-то звер и осознал, что зря упомянул о соревновании. Остановился, пригладил пальцами густые белые брови.

– Нет, Бажена, для тебя – никакие…

– Не-е-ет! Гридь Тихобор, я же не отстану…

– Прикажу – отстанешь.

– А вот и не отстану! Я всегда чую, когда что-нибудь любопытное намечается: нюх-то у меня – ого-го!

Посмотрел на нее Тихобор, вскинув брови. Но поздно: этот огонек в ее глазах ничем не загасить.

– Великий князь Драгомир, похоже, себя потешить решил. Послал во все Высшие Школы и Военные училища гонцов и сказал, мол, пусть желающие приезжают в Звездград и поборются за возможность совершить для него «подвиг». Что за подвиг – ни слова, конечно. Зато награда обещается большая: деньги, слава и любое желание.

Хотела ли чего-то Бажена? Деньги нужны только скупцам, желания – отпетым самолюбцам. Тем более, всего-то князь не выполнит, разве что станцует на столе разодетым в петуха – потеха да и только.

А вот слава…

– Я знаю, о чем ты думаешь, Бажена! Не вздумай…

– Гонец еще в училище? – обернулась к Волку Бажена, взор нельзя было понять: то ли он решительный, то ли – безумный.

– Бажена, ты не понимаешь! Ладно, закроет глаза князь на то, что мы приняли зверицу в училище, да ты всем противникам горла передерешь!

– Гридь Тихобор! – схватив того за плечи, рявкнула вдруг Бажена так, что тот удивленно застыл. – Гридь Тихобор, что я сразу сказала, когда сюда поступала?

– Я думал, ты отступилась…

– От мечты не отступаются! Гридь Тихобор, ну, что я сказала?

– Что ты мечтаешь стать богатырем?..

Бажена знала, что это невозможно. Как же это, зверица – и богатырь? Прославленный в веках воин, о котором знает все Царство! О котором сказаний – не перечесть! И зверица? Но на то жизнь и дана: слишком много возможностей, чтобы не воспользоваться.

И это соревнование – Бажена знала – та самая возможность, которая может и не повториться.

– И стану, гридь Тихобор, – уверенно кивнула она.

Тогда-то ее глаза горели пуще всего. Волк не мог этого не заметить. Он слишком хорошо знал этот взор.

– Он еще здесь, Бажена.

Она тут же сорвалась с места – только хвост замелькал. Пока дыхание не перехватило от бега, Бажена выкрикнула напоследок:

– Твое имя запомнят в веках, гридь Тихобор! Вот это я точно обещаю!

Волк не сдержал улыбки, ведь знал: это обещание Бажена точно выполнит.

[1] Кметь – младший дружинник.

Глава четвёртая. О Невидимой Чешуе, добрейшей души воре

Из ворот постоялого двора под оглушительный грохот тень выскочила. И не больше – не больше тени увидели завсегдатаи, когда обнаружили, что их кошельки пусты, без единого гроша.

За тенью метнулись сразу, и трое плечистых Медведей. А с кем-кем, а с ними связываться точно не стоило. Тень это знала (или же знал?) и мчалась со всех ног по Звездграду в надежде, что хоть какой-нибудь зверолюд оставит свой дом пустовать на случай чьей-нибудь погони. Ноги несли, казалось, быстрее, чем свищет ветер: во взоре заплетались переулки, нагромождались тупики, расплывались лица удивленных прохожих. И ничто не подгоняло так, как слова:

– Я тебя достану, Невидимая Чешуя, поганый оборванец!

Ну, и что-то ругательное, тень предпочла не вслушиваться, а дело делать – бежать без оглядки.

Когда горящие серебром глаза ослепились красками, тогда-то владелец и осознал: вот и рынок! А на рынке-то проще простого этих неповоротливых зверов запутать. Вор юркнул меж юбок каких-то звериц. Только эти зверицы-то и заметили, как из-под черного плаща на долю мгновения выглянул хвост с серебристыми чешуйками.

Ныряя, прокатываясь, выворачиваясь и прыгая, вор мелькал то в кольчужном ряду, то рядом с новенькими кинжалами, то где-то между грозными щитами. А Медведи-то не отставали, какие молодцы! Внутренне их похвалив, незнакомец все же не собирался сдаваться, ведь он знает тех, кому эти медяки будут нужнее!

Нет, подрезали! В белых глазах вора мелькнул испуганный зрачок, превратившийся в тонкую палочку, а владелец рванулся в сторону, чуть не повалив бедных старых зверух. А те, в свою очередь, обругали его так, что шквал перекинулся и на преследователей, задержав их. А вор в жизни бы не подумал, что ему помогут зверухи!

Раз, два, три – и он уже почти оторвался! Едва-едва его ловили взоры Медведей. Осталось только выйти из рынка и попасть на созвездие Корогуша, оттуда – вниз, под город.

Вырвавшись из духоты рыночных рядов, вор рванул так, что слезы полились из глаз. Вот это скорость! Теперь-то его точно не достанут!

Опять! Опять подрезали, умники. На этот раз всего один, но как ни крути, обходить-то негде! Чуть не столкнувшись нос к носу с громадным зверолюдом, он поднырнул и чудом смог проскользнуть меж ног. В замешательстве Медведь оглядел себя, но и этого хватило вору, чтобы скрыться в дверях соседнего дома.

Правда, звонкие крики владелицы этого дома все же выдали вора с головой. Не важно! Тихо и навряд ли слышно извинившись, черный плащ мелькнул у нее перед глазами, проникнув на лестницу, откуда – в горницу и к ближайшему окну. Вот оно! Точно оно!

Стоило беглецу выглянуть наружу, как из его уст раздался свист. За свистом – топот позади, но это вора уже не волновало.

Внизу с треском распахнулась дверь в подпол. Вор вылетел в окно, словно ворон, расправив плащ, точно крылья.

Когда преследователи ввалились в горницу, они уже никого не обнаружили. Где-то внизу беззвучно закрылся проход.

А вор тем временем приземлился на хрустящее сено. В спину отдало тяжестью, но не сильно. Голова кружилась, видимо, все-таки ударилась, и будет шишка. Ха. Обошлось лучше, чем вор думал.

– Лун, ты что, с небес свалился? О, смотри! Как луна, с небес свалился!

Услышав звонкий детский голосок, Лун с трудом приоткрыл глаза. Взор по-прежнему расплывался. Лун поднял руки – серебристые чешуйки по-прежнему на месте. Потрогал лицо – и тут все чешуйки на месте, не оборвало, на резких скулах и впалых щеках ни царапинки. Пошевелил хвостом – сильный пластинчатый хвост, достигавший чуть ли не самых пят, без всякой боли раздвигал сено.