– Ага, хорошо. Тебе что-то мешает? – вскинула коричневую бровь Бажена.
К большому удивлению, Солнцеслава ожидала от Бажены больше боевых шрамов, да вот на лице ни одного не заметила. Разве что надкусанное ухо чуть осунулось, а лицо, пусть и не совсем чистое, но без единой отметины.
– Ох, добрая сударыня, любопытство зверское распирает! – сложив ладошки у груди, воскликнула Солнцеслава, подавшись вперед. – Хочу историю твою славную узнать, о прошлом вашем, которое пока остается для меня загадкой.
Не похоже, что Бажену это впечатлило: то самое ухо вскочило, видно, прислушалось к словам Солнцеславы, но стоило той закончить, как оно опустилось, а владелица закатила грозные серые глаза. Не понравилось это Солнцеславе, ой, как не понравилось…
– Так-то зачем тебе это знать? Растрезвонишь на тридевять земель – и не богатыркой я останусь, а тем, чьим именем простой зверолюд ругается, – и склонилась при этом Бажена, да так, что по спине Солнцеславы мурашки пробежались. – Поэтому, будь добра…
– Но добрая сударыня, Бажена! – звонко воскликнула Солнцеслава, отчего Бажена странно дернулась. – Народ должен знать своих победителей!..
– А им имени моего не хватает? – взъелась та.
– За именем кто угодно скрываться может! А кто – народу надобно знать…
– Народу этого не надобно знать. Тебе это надобно знать, Кошка.
Солнцеслава убедилась: не запомнили ее имени. Да как же не запомнили?! Эх, да ну и пусть! Как же убедить эту зверицу, что в таком рассказе нельзя скрывать своего прошлого?
– У меня предписание Великого князя! – козырнула Солнцеслава, не найдясь с предлогом. – Предписание, что надо…
– Грамоту черкануть каждый может, а за слова свои ответить – нет, – загадочно отозвалась Бажена, тяжело вздохнув. – Послушай, Кошка, не стоит совать усатый нос не в свое дело, иначе усики-то пообрывают!..
– Это угроза?! – возмутилась Солнцеслава.
На этом Бажена вздохнула уже так, что показались в ее серых глазах красные искорки. Ой-ей! Никак не этого хотела Солнцеслава…
– А если и да?
Солнцеслава вся съежилась. Матушка-Природа, да эта Собака с ума сошла! Готовилась было Солнцеслава бежать, что только пятки сверкали, но преградила зверине, яростью ослепленной, путь рука, тонкая и бледная, с россыпью блестящих чешуек сверху.
– Не ссорьтесь, прошу вас! Не ради этого мы в пути, а ради подвига, – то был голосок тихий, ненапористый, сразу его узнала Солнцеслава.
– Пусти меня, чешуйчатый, я-то ей за докапывание хвост на уши натяну! – порвалась Бажена, но перед ней возник Лун, сдерживая ту в меру своего уступающего роста.
– Бажена, не серчай, Солнцеслава наверняка не знала, что тебе неприятно говорить… О чем бы она тебя ни спросила.
– Она мне князевым указом угрожала!
– Ну а вдруг ей и впрямь Великий князь так наказал? Бажена, послушай, никто же не заставляет тебя, можете потом все обсудить. Не злитесь, мы же так друг друга поубиваем!
Его уговоры звучали так надрывно, что Солнцеслава тут же ощутила болезненный укол сожаления. Он так старается! Нельзя его подводить, и если Бажена не успокоится…
– Прости, добрая сударыня, – ради Луна перебарывая всю вскипевшую гордость, поклонилась Солнцеслава. – Я не хотела тебя оскорбить своими вопросами и не буду впредь донимать, доколе ты этого сама не захочешь.
– Ага! То-то же! – вскинула нос Бажена, но, завидев скромную улыбку Луна, все же опустилась. – Ладно, только из уважения к Луну! Прости, Кошка… Разукрашивать эту твою сладкую мордашку не хотела, просто как недобрая нападет – сама не своя.
Вдруг Бажена насупилась. Солнцеслава вскинула светлую бровь: неужели Бажена сказала лишнего?
– В общем, поболтайте здесь без меня. Надо собираться – скоро доберемся до границ княжества и ногами топать будем. Наконец-то…
Стремительно скрылась Бажена из виду. Солнцеслава недоуменно смотрела ей вслед, пока не вспомнила о том, что Лун до сих пор здесь.
Обернувшись, Солнцеслава столкнулась с Луном нос к носу. Лун, похоже, тянулся к ней, чтобы что-то спросить, и оказались их лица близко-близко, едва носами они не стукнулись. А кабы стукнулись, было бы шуму!..
Лун же испуганно посторонился, отступив на пару шагов, едва не споткнувшись о веревки. В глазах его сузились зрачки-палочки, точно такие, как и у Солнцеславы, когда ее саму одолевал испуг.
– Прости, прости! Я не хотел так близко…
– А, я… – оторопела Солнцеслава, уставившись в ноги. – Я…
Горела она, от кончиков ушей до хвоста, не знала, что и делать. Но ведь это она, Солнцеслава Соловьиное Сердце, она всегда знает, как поступать! Она, такая сообразительная, такая открытая, она не может так взять и замяться!
– А я принимаю извинения! – рассмеялась вдруг она, но до того громко, что волнение ее сложно было не заметить. – Ну, или нет, тоже прости, я неожиданно так обернулась, ну ты и сам понял, да. Лун, верно?
Протараторив это, Солнцеслава поразилась собственной глупости. Да у нее же были сотни ухажеров! Неужели она оплошает теперь перед этим скромным Ящерко́м? Хотя, какой он ей Ящерок – Ящер, не иначе.
– Я рад, что ты не обижаешься.
Но улыбка его тонких губ и неподдельное сияние в глазах заставили уши Солнцеславы встрепенуться. Нет, что же это? Такой доброты, сочащейся из каждой частички тела, не существует в Зеркальном мире!
Да что же творится?! Солнцеслава застыла, выпрямившись, но теперь-то, понимая, как по-дурацки выглядит, изобразила кривоватую, но от того не менее радостную улыбку.
– Что ж, добрый сударь! Раз ты здесь, может, чем поделишься? А то вот подруга твоя совсем неразговорчивой оказалась, – неловко кивнула назад Солнцеслава, как бы из бахвальства, да и того не получилось.
– Какой же я добрый сударь? – и снова неимоверно милейшая улыбка. – Просто Лун.
– Лун… Ага, я помню, да! – подтвердила она, удивляясь, как тот еще не заметил ее волнения. – Так ты… Не против?
– Ну… Если того и вправду Великий князь требует, я готов, – решительно кивнул Лун. Его серебристые глаза искрились на солнце.
– На самом деле… – замялась Солнцеслава: правду сказать хотелось, да вот что же он скажет на это? – Я соврала. Не требует того Великий князь. Просто я подумала, что народ должен знать!..
– Как же так… Ох.
Видно, Луну стало не по себе: он схватил рукой локоть и призадумался. Наверное, возжелал он уже высказать все Солнцеславе в лицо! Но, в отличие от Бажены, на него не хотелось ни злиться, ни отстаивать правоту, разве что потупиться и искренне извиниться.
– Н-ну… Раз ты так считаешь, я отвечу на… Какой-нибудь вопрос, – смиренно отозвался Ящер.
Чудно́е чувство одолевало Солнцеславу, да вот только тогда она поняла, в чем же дело. Совесть! Редко оно посещало Солнцеславу, даже мать с отцом его почти не вызывали. Казалось Солнцеславе, что все она всегда правильно делает, а теперь… А теперь не кажется так, вот и все.
Как ни странно, в жизни поступки, что другими считались за благостные, Солнцеслава совершала по своему усмотрению. Где не до конца дело доделывала, где и вовсе от него отказывалась. Она певица, а не богатырь, ей не надобно быть совершенством в поступках. Лишь в речах, а речи – лишь отражение красоты. Поэтому она могла позволить себе жить так, как ей велит ее птичье, соловьиное сердце.
Однако на то оно и сердце, что так бездумно склоняется то к одной стороне, то к другой…
– Если не хочешь – не надо, – почти обиженно отозвалась Солнцеслава.
Не знала она, как отвечать, когда ей стыдно. Обижаться? Извиняться? Но ведь он сам сказал, что можно!
– Мне не сложно, если вопрос простой, – ласково улыбнулся Лун, выглядывая из-под длинных белоснежных волос. – Наверное, моя жизнь не такая уж любопытная, чтобы…
– Любопытная, да еще как! – радостно воскликнула Солнцеслава, пытаясь похвалить Луна, да только испугала его. Мгновенно это осознав, она выхватила его гладкие ладони и продолжила, будто так и задумывала: – Да-да, Лун, любопытная! Когда же еще Ящера встретишь на дорогах Звездного Града? Да на дорогах Берского Царства, раз на то пошло! Никогда не видела Ящеров, только на картинках. Плюс ты весь белый-белый, как скрипучий зимний снег…
