– И тебя приветствую, – голос Златоуста оказался звучным и звонким, поставленным. Но слух все же спотыкался о легкий свист, шипение. – К моему превеликому сожалению, я не знал, что сам Великий князь Драгомир знается с моим простым отцом!..
– Златоуст, не принижай благих деяний своего родителя! Растислав – лучшее, что случалось с Луговым двором за многое время. Без его разумения двор не был бы отстроен вовсе!
– Эм… Ты, князь, конечно, прости мне мою дерзость, – вновь выдала воительница, похоже, жутко удивленная, – но хотелось бы знать, что это за богатырь такой…
– Не богатырь. Всего лишь купец, Бажена, – отозвался Златоуст, похоже, улыбаясь. Он ее знал? – Мой отец помог перестроить Луговой двор, не только распределив средства казны выгоднейшим образом, но вложив в него и свою копейку.
– Как замечательно, что вы знакомы, – доброжелательно отозвалась Царица. – Но, к сожалению, не всем нам выпала такая возможность. Гляжу, этот… Ящерок тоже расстроен таким положением.
Ящер? Шерсть на хвосте Солнцеславы встала дыбом. Великий князь Драгомир решил испытать благословение Матушки-Природы, избрав в богатыри кого-то из народа супостатов? Нет, Солнцеслава не верила, что все Ящеры сплошь и рядом плохие, но… Но сказки, которые она слышала от учительниц Обители, преподносили чешуйчатый народ Империи Лонг не в лучшем свете. Ну, что же! Покажи, каков ты, иноземец…
– М-мое имя Лун, княгиня, – глухо пролепетал тот.
Солнцеслава не видела его, но знала, что он наверняка склонился перед княгиней в пол, пристыдился. Сердечко екнуло: ну же, не стоит так! Даже не видя Луна, Солнцеслава уже укорила себя за предвзятость.
– Лун, – бросила княгиня с плохо скрываемым презрением. – Рада знакомству. А вы, барышня? Признаюсь, видеть барышню-воительницу…
– Ну, да, непривычно, – перебила та. – Бывает. Не все же зверцам оставлять самое сладенькое? Меня Бажена зовут. Отрок Бажена Крепкий Кулак, если со всеми званиями.
– Необычно видеть именно вас двоих здесь, но что же, значит, такова воля Матушки-Природы, – отозвалась Великая княгиня Ведана и прошла несколько тяжелых шагов к престолу. – Скоро прибудет последняя. Приготовься, Драгомир.
Князь поднялся по ступеням и сел за расписной престол. Княгиня же расположилась рядом, неподалеку от двери, откуда подслушивала Солнцеслава.
И вновь двери открылись! На этот раз шуму больше: шуршание ткани по полу, бренчание склянок, непонятный шорох, чей-то удивленный вздох.
Пришедшие поклонились. Новоприбывший победитель, похоже, был обладателем стольких вещей, что при едином движении они создавали целый вихрь.
– Как ты и просил, Великий князь. Спасительница твоего сына.
Спасительница сына?! Судя по судорожным вздохам, не одна Солнцеслава и не подозревала о таком повороте событий. Но она в этот миг менее всего завидовала матери, Великой княгине Ведане, испустившей самый громкий выдох.
– Благодарю. Больше я не нуждаюсь в твоем присутствии, – ответил тонкий девичий голосок, преисполненный сухости и деловитости. Судя по шагам и скрипу, едва вошедшие дружинники покинули помещение, и только после этого незнакомка представилась: – Мое имя – Осока Болотная Ведьма. И это не шутка, а скорее превратности судьбы. Я не занимаюсь…
– Мы прекрасно знаем, кто такие Болотные Ведьмы, – оборвал ее Великий князь. Однако не было в его выражении ни строгости, ни злобы, а наоборот – радушие и доброта, коих Солнцеслава не слышала прежде. В кои-то веки он был искренен? – И я сам знаю, что Болотные Ведьмы больше не занимаются теми гнусными вещами, которые им приписывают. Теперь это всего лишь имя, – и добавил уже строже: – Но я не намерен извиняться за тех своих подданных, кто этого не знает.
– Зверолюд не извиняется за то, что не считаешь постыдным, – уже тише и скромнее отозвалась Осока.
На этом повисло молчание, глубокое. Солнцеслава могла только представлять, какими взорами сейчас обмениваются правители и их избранники. Ох, вот бы их увидеть!..
И ей тут же представилась такая возможность.
– Прежде, чем мы начнем, стоит пригласить к разговору еще одного важного участника подвига, – торжественно произнес Великий князь Драгомир, и Солнцеслава, отскочив от двери, стала поправлять одежду, мех на ушах и хвосте, выпрямлять тонкие усики-прутики. – Ведана, могу я тебя попросить?
В следующие несколько мгновений перед певицей открылась дверь. Солнцеслава уже стояла напротив и, взволнованно дернув усиками, разглядывала неписанной красоты Медведицу, строго ей улыбавшуюся. Нарочито-медленно ей кивнув, Солнцеслава зашагала вперед и, пока не остановилась у одного из дивов, не смела и взгляд бросить на остальных присутствующих. И, только оказавшись на месте, она завидела статного Великого князя Драгомира, огромную воительницу-Собаку, Бажену, покрытого серебристыми чешуйками Луна, гордо выпрямившего спину Росомаху-Златоуста и Медведицу-Осоку, увешанную разного рода ведьмовскими принадлежностями.
Вот они! Храбрецы! Со всей радостью поклонилась им всем Солнцеслава, ее соловьиное сердечко билось по-птичьи часто. Чувствовала она: не зря все это, не зря! Наконец нашелся и для нее подвиг, наконец…
– Мое имя – Солнцеслава Соловьиное Сердце, – чистым, едва звенящим голосом объявила она. – И мне предстоит описать ваш подвиг, чтобы потомки наши знали о деяниях предков!
Солнцеслава видела, как загорелись глаза Бажены, как скромно, будто стесняясь себя самого, улыбнулся Лун, как улыбнулся ее словам Златоуст и… как настороженно уставилась на нее Осока. Последнее Солнцеславу слегка смутило, но не поколебало уверенности.
– Солнцеслава недаром получила свое прозвище – Соловьиное Сердце – ведь нет другой певицы с таким удивительным даром, – похвалил ее Великий князь, заставив заулыбаться. – Но все мы здесь – лучшие из лучших. И тебе, Солнцеслава, стоит встать в ряд со всеми.
Она покорно отошла и, отвесив напоследок ровный поклон, остановилась рядом с Осокой, тут же от нее отстранившейся. Что ее гложет? – задалась молчаливым вопросом Солнцеслава, но ответа на него, конечно же, не получила.
Когда они выстроились ровно, продолжил свою речь Великий князь.
– Слушайте, храбрецы, и повнимательнее, вновь своих слов я повторять не стану, – доброжелательный взор мигом сменился на холодный, грозный. – Давным-давно последний из рода благословленных Матушкой-Природой правителей скончался. Для всех изменился тогда мир: для нас, для наших соседей, для каждого зверолюда, пурина –всех, кто подчиняется Ее воле. Мы, правители, давно ждали Матушкиного слова, что определит, кому теперь принадлежит бремя благословения. И свершилось!..
Солнцеслава затаила дыхание. Подвиг… Нет, не подвиг! Судьбоносный поход!
– Я был в пути, в полном одиночестве, когда мне явился див. – Великий князь обвел рукой птиц под своим боком, и Солнцеслава наконец поняла, почему государь так их почитает. – Долго див смотрел мне в глаза, и казалось, будто мы встретились случайно. Однако нет, вскоре див раскрыл свои крылья и опустился с дерева на голову моей лошади, касаясь моего лба клювом. Тогда я и увидел… – Князь опустил взор, вспоминая. – Увидел нечто, что нельзя описать словами. Я был легче пера и быстрее ветра, я перемещался в разные места мира Зеркал, узрел вещи, которые не могу описать… Я узрел осколки чудесного зеркала, осколки невиданной силы! Я видел один у огромного синего змия, размером с десяток своих сородичей да с крыльями шире неба. Второй я видел среди знойных просторов и пылающих жерл, в которых кипела алая вода. Третий – среди огромных деревьев, охраняемых древними сиринами. И четвертый за высокими крепостными стенами столицы Империи Лонг.
Помедлив, Царь вновь поднял взор и обратился к храбрецам, глядя каждому из них в глаза:
– И я видел вас. Возможно, я точно не знал, кто вы, но теперь могу сказать, что ждал я именно вас. Лучших со всего Единого Берского Царства! – он гордо выпрямился, мечтательно подняв взор. – Мои гонцы доложили, что многим государям пришли такие видения. Я не единственный, и за свою, нет, за судьбу всего Царства собираюсь побороться. Поэтому мне и нужны вы, мои посланцы, кто добудет для меня эти осколки, из которых можно собрать зеркало благословения.
