Ну а пока готовиться не к чему, присел он и, расслабленно потягиваясь, смотрел на птиц, рассекающих небеса над Неизменным дворцом. Эх, жить бы во дворце…
Очнулся Златоуст, только когда его чуть ли не задавили две смердящих Медвежьих туши. Испуганно дернувшись, Златоуст хвост ощетинил и уши торчком поставил, взглянув на тех, что так нагло прервали его покой. Те же, как ни в чем не бывало, разгружали повозку, заставив ящиками место сидения Златоуста.
– Ч-что происходит?! – воскликнул тот, чем привлек внимание рабочих.
– Ну, это, сударь… Товар твой, – неловко буркнул один из них.
Его тупое выражение лица заставило Златоуста брови вскинуть.
– Который я должен продавать? – уточнил он.
– Ага, сударь.
– И сколько я должен продать?
– Просто больше всех заработать, сударь. Ты что, на объявлении не был?
Мысли Златоуста перевернулись с ног на голову: так вот, в чем дело! Он, видно, уснул, потому что пришел слишком рано, вот и пропустил все на свете. Ну, главное, что он понял суть: больше всех заработать. Ага. Хорошо.
– Н-нет, но все понял. Спасибо, – задумчиво отозвался он, и Медведи, учтиво кивнув, потащились с повозкой дальше.
Златоуст был достаточно сдержан, чтобы не застревать на одной неудаче, поэтому быстро забыл про неловкость и раскрыл один из ящиков.
Смрад ударил Златоуста в лицо. Кулаком. Златоуст отскочил со звериным воем. Братья по ремеслу удивленно покосились на него. А тем временем Златоуст заткнул свой чуткий нос и осторожно подобрался к ящику. В них лежали невинные на первый взгляд горшочки. Подцепив крышечку одного из них носком сапога, Златоуст закашлялся от накатившей вони: похоже, именно содержимое горшочков так его отвращало. Внутри же покоилась (по-другому и не скажешь, ведь запах был чуть ли не трупный) жижа, напоминающая болотную тину.
– Хей, зверец, может, переедешь отсюда? Боюсь, к моей палатке никто не подойдет из-за такого запаха! – пошутил сосед, и окружающие дружно рассмеялись.
Все еще прикрывая половину лица, Златоуст сощурился.
– А у самого-то что? – пробурчал он в ответ.
– Тряпки… Всяко лучше твоего, – гордо отвернулся тот и вернулся к себе.
Ну-ну, лучше… Может, они и пахнут лучше, зато тряпки не нужны никому! А вот под личиной этой зловонной… Златоуст мог продать что угодно!
Хотя через какое-то время он убедился, что оказалось это несколько сложнее, чем поначалу думалось. На его речи завлекающие никто не велся, мало того, в его спину прилетали такие слова, от которых Златоусту становилось тошно.
Спустя какое-то время после раскладки народ хлынул, как бешеный. Как-никак, редко на Луговом дворе проводятся рыночные дни! А сейчас товаров оказалось великое множество, есть, на что посмотреть. Или что понюхать.
Последнее приводило Златоуста в бешенство. Почему именно он?! Вон, кому-то ведь зонтики иноземные достались, а ему – эта бадья! Благо, спокойствие Златоуст сохранял до последнего. Так или иначе, несколько покупателей нашлось, все же «плохо пахнет – значит, лечебное» оказалось хорошим предлогом. Только вот с такими успехами Златоуст далеко не уйдет: соперники-то уже десятками серебряники считают.
А время-то сквозь пальцы утекает…
– Лечебный отвар, особый лечебный отвар, одобренный царскими знахарями! Налетай, разбирай!
– Царскими знахарями? Взаправду? – раздался под боком медовый голосок.
– Конечно же! Царскими…
Невольно дыхание Златоуста перехватило. Совсем под ним исподлобья на него с любопытством смотрела неземной красоты зверка. Недлинные темные волосы ее были собраны в косу, оплетающую голову и огибающую Медвежьи уши. Плотное, но невероятно расшитое платье подчеркивало ее притягивающий взоры стан. А миндалевидные голубые глаза искрились мудрой хитринкой.
Златоуст не мог не признать: впервые он видел столь красивую зверку. Но он не смел желать ее, ведь такая непростая обаятельность ему вовсе не подходила, да и Златоуст не был из тех, кого в зверицах привлекала в первую очередь красота.
– Н-ну… Она сохраняет молодость! – наобум выдал он, прекрасно понимая, что незнакомка ему в жизни не поверит.
– Оскорбляешь, сударь… – обиженно надула губки она, и Златоуст тут же понял свою ошибку:
– Не сочти за грубость, сударыня! Навряд ли тебе и впрямь нужна такая вещь.
– Не беспокойся так. Рано или поздно все стареют, я не исключение, – усмехнулась Медведица и плавно, точно лебедь, плывущий по озеру, прошлась вдоль стола. – Ты ведь и впрямь не знаешь, что это такое, верно?
Златоуст задержал дыхание. Ну, конечно же он не знает! Об этом не так сложно догадаться. Но к чему она-то клонит? Хочет его уязвить?
– Но участвовать в соревновании как-то надо, – недовольно пробормотал Златоуст.
– И то правда, – просто повела плечом незнакомка, в ее исполнении все отдавало необычайным очарованием. – Недобра сегодня к тебе Матушка-Природа.
– Я не привык полагаться на слово свыше, – взметнул взор кверху Златоуст. – Успех всегда лежал только в наших руках.
Похоже, Медведицу подобное впечатлило, и та удивленно изогнула брови с неизменной улыбкой.
– Какой любопытный подход, добрый мо́лодец, – нараспев ответила зверка и вдруг засунула ладони в рукава, шурша и звеня чем-то. Отыскав это самое что-то, она кивнула и продолжила: – Так и быть, пускай Матушка-Природа все же улыбнулась тебе… Если ты, конечно, сообразишь, что стоит с этим сделать.
На стол опустилась сверкающая, словно только-только отчеканенная, золотая монета. Златоуст раскрыл рот от удивления и было хотел поблагодарить загадочную незнакомку, а той и след простыл. Да ну и пусть!
Золотой! Его первый золотой за соревнование! И горшочек один исчез со стола. Дело набирает обороты!
Только вот вопрос остался прежним: что эта Медведица имела в виду. Что такого мог сделать Златоуст, чтобы при помощи одного-единственного золотого всех обыграть? Хм… Что она там сказала? «Матушка-Природа улыбнулась тебе»? Ну-ну, много же это значит!
Хотя… Златоуст прикинул. Золотая монета. Такая чистая, блестящая. А что, если засунуть ее в эту отвратительную жижу?
Ну, теперь она стала грязной. Так, значит, Златоуст до сих пор не знает применения к содержимому горшочков. Но… Нужно ли это ему?
Поставив горшочек в один из серединных рядов, Златоуст запомнил, где он стоит. Ну, не бросается в глаза, и то хорошо. Ух, вот бы сработало! Тут-то благословение Матушки-Природы ему бы и впрямь пригодилось.
– Внимание, внимание! – прокричал Златоуст со всей мочи. – Не проходите мимо! Розыгрыш! Всего пятьдесят медяков – и возможность выиграть один золотой!
Народ не сразу сообразил, о чем шла речь, однако начал оглядываться. Златоуст же продолжал восклицать одно и то же, горло начинало побаливать, но громогласное объявление, тем не менее, подействовало.
– То есть я плачу тебе полтинник медных, а ты мне – один золотой? – на стол облокотился крупный Медведь, да так, что горшки зазвенели.
– Не совсем так, но почти, – выкрутился Златоуст. – Смотри, сударь: ты мне – медные монеты, а потом выбираешь один из горшочков, в одном из них – золотая монета.
– Звучит, как обманка, зверец, – недоверчиво покосился тот на свою спутницу, суетливо прыгающую за его спиной.
– Вовсе нет, сударь мой, – повел плечом преисполненный уверенности Златоуст. – Поверь, у меня достаточно денег, чтобы этот золотой мне окупился.
Вытащил он из-за спины денежный мешочек и потряс им. Было не похоже, что Медведь понял, что в мешочке-то одни медяки.
– Ну, если не веришь, можешь идти. Выиграет кто-нибудь другой, – высокомерно отвернулся Златоуст и было собирался крикнуть, но улыбнулся, ведь смекалка его на этот раз сработала как нельзя лучше:
– Дорогой, деньги-то совсем маленькие, а ты даже заработать не хочешь! – взвизгнула полненькая жена неуверенного Медведя. – Так и будем сидеть, как в болоте. Представь, на золотой мы и целое коровье стадо сможем купить, а то и баню нашу разваливающуюся отстроить, вот соседи обзавидуются!..
