Солнцеслава непонимающе склонила голову. А вот Бажена злобно покосилась, недобро взмахнув хвостом:

— Тайны-загадки у вас… Скажите уже, откуда знаете, всем любопытно!

— Из дневника, — повёл плечом Златоуст, подхватывая Осоку за плечи. Та лишь уставилась в пол: то ли постеснялась упоминания дневника, то ли Златоустовых объятий. Или всего и сразу. — Давай, не тяни, открой сундук! Что же там?

— А я думала, ты и так знаешь, раз такой умный, — оскалилась Бажена, но крышку сдвинула.

Не успел Златоуст ответить, как послышался грохот, причём совсем близко. Судя по движению, прямо под Солнцеславой!

Изящно отпрыгнув, Солнцеслава застыла на одной ножке, расправив ручки. А прямо под ней дырки появились, глубокие, тёмные! Не отпрыгнула бы — ногой бы застряла, и с концами пропала.

— Молодец, Солнцеслава! Ловкачка! — улыбнулась Бажена.

— Отдам должное: никто из нас не смог бы так же, — поддакнул Златоуст.

— Надо было догадаться, что ловушка будет! — не приняла похвалы Солнцеслава, хоть и вскинула гордо головушку. — Но я-то всё знаю, всё слышу!

— То есть сундук открывает четыре дыры в полу? Но для чего? — удивлённая, Осока склонилась, чтобы поглядеть Бажене за спину.

Подпрыгнув ближе и взмахнув на последок хвостиком, Солнцеслава поглядела в сундук. Нутро его, будучи под светочём, видно было хорошо: переливались алым деревянные куриные яички, изрисованные хохлатыми петушками, пухлыми курочками и жёлтыми, как солнышко, цыплятками.

— Смотри, на тебя похож! — воскликнула Бажена, выхватывая одно из яичек и поднося к Солнцеславе.

Сощурившись и обиженно надувшись — она что, и впрямь похожа на глупенького цыплёнка? — Солнцеслава не стала ничего отвечать на клыкастую улыбку Бажены и взяла яйцо. Покрутив его, Солнцеслава пыталась вспомнить, чего же такого знакомого она помнила, что точно было связано с нарисованными птичками и обрядами Империи…

— Может, в дневнике посмотрим? — предложила Бажена, оборачиваясь на корточках.

— Я бы с радостью… Но бабуля о загадках не говорила, — вздохнула Осока.

— Как так? Совсем?

— Ну да…

— Что же это она всё описала, а самое важное позабыла?!

— Может, хотела проверить нашу смекалку, — предположил Златоуст. — В любом случае, она достаточно нам помогла. Надо уже и самим что-то сообразить!

— Да мы постоянно что-нибудь соображаем… Ни мига покоя! — вздохнула Бажена, усаживаясь прямо на пыльный пол.

Может, то пылинка в нос Солнцеславе попала, но она чихнула и — вдруг! — её осенило. Присмотревшись к рисункам, она точно поняла: она знала эту загадку!

— Ох, как же моя горе-головушка могла забыть?! Мне об этой загадке рассказывал один из моих учителей! — подскочила на месте Солнцеслава и, прыгнув под Баженов бок, принялась рыться в сундуке. Точно так, как она думала!

— Вот, бабуля Осоки была права, не такие уж мы и безнадёжные! — гордо выпрямился Златоуст.

— Мне кажется, нам просто повезло с Солнцеславой, а так мы бы тут на вечность застряли, — буркнула Бажена.

— Я уверен: дай вы мне долю, я бы сообразил…

— Ну, у тебя была доля, не сообразил! — хихикнула Бажена.

— А я прошто не думал! — оправдался Златоуст, сшипилявив.

— Златоуст, это не самое хорошее признание, — с нежной усмешкой обратилась к нему Осока, прикрывая рот ладошкой.

Сперва Златоуст хотел ей возразить, но, увидев её, смеющуюся, погладил её короткие волосы. Солнцеслава, видя ту ласку, ушки повесила: был бы рядом милый Лун, она бы его держалась и не отпускала никогда-никогда.

— Так что за загадка? — вернула её к разговору Бажена.

— Эх, Бажена, как без любви жить… — вздохнула Солнцеслава, хватаясь за болевшее сердечко.

— Легко и просто, — злобно буркнула та. — Я понимаю, вы тут все такие нежные, но вы мешаете своими мурчаниями-урчаниями, правда! Матушка-Природа упаси, сосредоточьтесь!

После её гневного всплеска все на миг застыли. Зная Бажену, она могла что-то опасное сотворить… Но не стала. Просто скрестила руки и злобно на всех по очереди покосилась.

— Прости, мы просто… Это не нарочно, — очень смутился Златоуст, в светочах его лицо казалось красно-рыжим.

— Я знаю, — вздохнула Бажена. — Просто я вас не понимаю. Мне кажется, лучше голову на плечах сохранять, нежели поддаваться чувствам…

— Кто бы говорил, — вставила Солнцеслава. — Ты же на меня чуть с кулаками не набрасывалась!

— Ну… Любовным чувствам, — оправилась та. — Ладно, надеюсь, уяснили, усатые и мохнатые! А теперь к загадке.

Откашлявшись, Солнцеслава начала:

— С давних времён, чтобы поступить на государеву службу в Империи Лонг, любой её житель должен был выполнить несколько заданий. Это было одним из самых известных. Когда не каждый змеелюд умел считать, выполнение этого задания считалось почти невозможным!.. — увидев усталый взор Бажены, Солнцеслава обиженно надулась: — Бажена, новые знания всегда полезны!

— Я слу-у-ушаю, — показательно зевнула она, показав клыки.

— Ну и слушай! — гордо кивнула Солнцеслава и, уже не смотря на Бажену, продолжила: — Выполнившие попадали в тяньгуань, где работают сборщики налогов. Ими руководил — и руководит — тай-цзай, отвечающий за казну. Сама загадка такова: если петух стоит пять медных монет, курица — три, а цыплёнок — по три штуки за одну монету, то сколько петухов, куриц и цыплят будет в ста птицах, купленных за сто медных монет?[1]

Сперва все замолчали. Солнцеслава, что знала наизусть эту загадку, но ответа так и не нашла, хлопала глазами, надеясь, что все её поняли.

Однако, судя по взорам, не очень-то поняли.

— Так… Петухи по пять, курицы по три, трое цыплят по одной… Сколько петухов, куриц и цыплят в ста птицах за сто монет? — повторил точь-в-точь Златоуст.

— Ого! У тебя такая хорошая память! — удивилась Солнцеслава. — И ты её решить можешь? Задачку!

— Ну… Мне понадобится кое-какое время. Только на меня не пеняйте, попробуйте сами тоже что-нибудь придумать! — тут же оправился Златоуст.

— Я… не очень хорошо считаю… — попыталась отговориться Бажена, но Златоуст её перебил:

— Давай, Бажена, я в тебя верю! Примени всю богатырскую силушку и направь в голову!

— Очень смешно, — смущённо отвернулась Бажена.

— Ты какая-то злая… Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Осока.

— Да ничего. Просто стены давят, не подумайте… — буркнула та, поведя хвостом. Поднялась такая пыль, что Бажена чихнула, причём раскатисто, из-за чего вся грязь поднялась в воздух. — Что ж это так!

Подождав, пока вся пыль опадёт, Солнцеслава попыталась записать на полу задачку. Насмотревшись, Бажена за ней повторила, Осока достала из-за пазухи припрятанное писало и стала рисовать в дневнике, а Златоуст продолжил считать в уме.

Сперва Солнцеслава попыталась посчитать — не получилось. Потом начала гадать. Стала писать случайные числа, а потом прикидывала. Подумала-подумала и краем глаза подметила: у Бажены числа почти такие же, только чутка изменённые.

— Бажена, не списывай! — вскрикнула Солнцеслава. Вот это да! — Как так можно?! Сейчас не время для лени!

— Не списываю я! — отвернулась Бажена. — Просто похоже получилось, и всё.

— Да у тебя тут, как у меня, только у меня четыре петуха и восемнадцать куриц, а у тебя четырнадцать петухов и восемь куриц! А цыплят столько же: семьдесят пять!

— А какая разница? Тоже ведь подходит!

— Что? Как так?! — выгнулась Солнцеслава над полом. Чуткий носик наглотался пыли, и она чихнула так, что все числа раз — и сдуло. — Ой…

Сперва она хотела высказать всё Бажене: вот, если бы не списывала, так бы и не случилось. Но вспомнился Лун — какая же грустная у него бы была мордашка, сделай она так! Милого Луна нельзя расстраивать, даже если он не рядом. Повесила Солнцеслава хвостик: зачем только Бажену оклеветала?

— Ну вот… — грустно вздохнула Бажена. — А я старалась, думала… Не всё сама, но думала!

— Прости… Надо было поверить, — пристыдилась Солнцеслава.