— Город огромный. Быстрее пройти его насквозь, — пожала плечами Осока.

— К тому же я не против был бы посмотреть на дворец. Нам же надо понять, как нам удирать из этих подземелий, потому что путь назад уже будет закрыт, — добавил Златоуст.

— Ладно-ладно, умники. Вы и впрямь молодцы, — клыкасто улыбнулась Бажена. — А теперь — вперёд и с песней. Да, Солнцеслава?

— Угу! — кивнула та со смелым блеском в глазах.

Отхлебнув гадостного зельица, они растворились в воздухе. Сперва испугалась Бажена: увидела, что её как будто нет больше на свете, потрогала себя — нет, вот она. На это Осока — точнее её голос, доносившийся из ниоткуда — предупредила, что ни в коем случае нельзя ни с кем столкнуться, иначе тут же заметят. Бажена хоть и согласилась, но про себя тяжело вздохнула: с её-то туловищем как идти, никого не задевая?

В любом случае, внутрь спутники прошли легко. В воротах широчайших, изукрашенных и рисунками исписанных, стояли двое Ящеров. Странно, но ни они, ни жители города на Луна не походили: все разные, разноцветные, с разными чешуйками, хвостами. Глаза разбегались! И белых Бажена ни одного не увидела. Может, Лун какой не такой? В Царстве такие вот белые тоже были — бледные, белоглазые, беловолосые, точно стариками при рождении стали. Но то делало Луна лишь более особенным!

Кто Бажену больше Ящеров поразил, так это Змеи. От пояса у них были не ноги, а хвосты, длинные, как у древних аспидов из сказок. Но лицами они вроде ничего, бояться нечего.

Не сказать, что лонгцы выглядели дружелюбно, как беры это понимали. Их язык шипел и казался гораздо тише, нежели берский. Бажене даже от страху попасться казалось, что её шаги услышат, но нет — гудение хоть и было тихим, но достаточным, чтобы её топот перекрыть. Но что Бажене явно нравилось в Ящерах, Змеях и Черепахах (которых тут, к слову, было маловато, по сравнению с остальными), так это их спокойствие. Может, они и не пировали на широку ногу, зато выпить с ними чайку вечерком наверняка было бы приятно.

От красного света Бажене невольно хотелось спать, до того он был уютным. Город окунулся в ночь, как только они подошли, и зажглись красные огни. Они озаряли узкие улочки с домами, что лишь отдалённо напоминали те, которые они видели у Черепах. Эти были покрепче, побольше, по… покраснее? Они очень любили красный — это Бажена уяснила.

А ещё Ящеры явно любили угловатость. На их домах были угловатые узоры, окна и двери отдавали угловатостью, немного изогнутой, но в целом — резкостью. Крыши их походили на сложенную пополам прямую грамоту, слегка поднятую и изогнутую внутрь. На углах сидели странные животные с тоненькими усиками сомовьими и большими клыками, от которых даже Бажену в дрожь бросало. Между крышами висели верёвочки, а на них — красочные кусочки тряпок или местной бересты, похожие на маленькие молнии и шуршащие на ветру.

Некоторые здания от других отличались. Какие-то были круглые и высокие, как блюдца, положенные друг на друга. Или просто высокие, угловатые. А некоторые — возвышались над другими и удлинялись так, что не видно было им ни конца, ни края.

— Это наверняка дворец, — пробурчал где-то под ухом Златоуст. — Пойду осмотрю его, подождите тут.

Заслышало чуткое Баженово ухо, как он подошёл к одной из лавочек. Оттуда веяло запахом мясца скворчащего, и Бажена многое бы отдала, чтобы отведать этой вкусности. На них изобильно лили подливкой, дающей в нос сильной остротой, Бажена аж рот приоткрыла, язык вытащила. Сглотнув, вспомнила она, что её Собачьи привычки здесь могли её выдать, и старалась в сторону Златоуста даже не смотреть (хотя как посмотреть, если его и не видно?).

Вдруг послышался грохот. И вскрик. Бажена тут же обернулась на звук и увидела, как от локтя и по всему телу стала спадать Златоустова невидимость. Рядом стоял Змей в доспехах, а у него на груди — сияло зерцало.

Рассеял чары! Супостат! Уже обнажила Бажена диковинный меч, ещё от Нидахасая оставшийся, но удивлённо застыла — заметила на устах Златовских едва промелькнувшую усмешку.

Опешив, Бажена не успела защитить Златоуста, когда его попытались схватить, но тот успел увернуться. Точно готов был! Иначе как, обычно неловкий, он бы так увильнул? И бросился вперёд, только хвост сверкал!

Бажена и сама стоять на месте не стала: поторопилась за ним. Толпа перед Златоустом расступалась, и ей было относительно свободно, чтобы её не касались. Где же остальные — она точно не знала, но надеялась, что поблизости. И что объяснят ей, что Златоуст вообще творит?!

Рано или поздно им пришлось нырнуть в толпу — рынок, заполненный головами, им было не миновать. Тогда-то Бажена и раскрылась миру, но стражники её всё ещё не заметили. И — пока выдался миг — Бажена разогналась и разорвала двух стражей, что бежали бок о бок. Не ожидавшие подвоха, они упали в толпу, а Бажена — прыгнула меж ними и настигла Златоуста без труда.

— Зла-а-ат! — взревела она, перекрывая вскрики толпы. — Что ты задумал, мара тебя подери?! А ну стоять!

— Беги, Бажена! Беги-и-и! — кричал в ответ он и, посмотрев назад, только припустил ходу.

А на лице его — улыбка клыкастая, Росомашья. Бажена готова была ему уши поотрывать: он так шутит над ней?! Но сейчас не время для шуток!

— И ещё! — вдруг добавил он, его голос сливался с гомоном. — Не используй чудеса!

Бажена и не думала, но… И вправду, можно было бы. Но раз Златоуст сказал не надо — значит, не надо.

Вдруг он к ней обернулся и было рот открыл, но Бажена поняла быстрее — услышала за спиной свист. Остановившись так, что обувь заскрипела, она встретила вражеский меч и, вывернувшись, поторопилась дальше.

Казалось, этот меч преследовал её хвост и готов был оторвать, пришлось прижать, чтобы и впрямь не отрубили, супостаты. Стражи-Ящеры оказались половчее и сквозь толпу петляли поизящнее — рано или поздно, они их явно нагонят. Эх, был бы Лун, он бы по скорости с ними сравнился! И, может, будь он здесь, смогли бы они дать врагам бой.

Но Златоуст всё бежит! Да куда?! У Бажены не хватало внимания одновременно вопросы задавать и от врага отбиваться, пришлось выбирать.

А вот и ещё одна головушка! Осока оказалась совсем рядом: может, она и не была юркой, зато достаточно низкой, чтобы хвостиком маленьким увильнуть меж высоких Ящеров и Златоуста за руку схватить. Уже вместе бегут. Похоже, знают куда! Бажене уже обоим захотелось уши поотрывать: задумали что-то и молчат!

Однако ж Солнцеслава оказалась Бажене союзницей. Она успевала быстрее всех и пустыми местами-закоулочками преследовала их на отдалении. И в лице у неё отразилось такое же непонимание. Бажена пожала плечами: как будто она что-то знает?!

Показался конец рынка — буйства красок. Сменилась толпа большой площадью, где мирно гуляли лонгцы, но, завидев погоню, тут же поторопились прочь. Златоуст выскочил с Осокой под руку вперёд и, обернувшись, как вскрикнет:

— Давай, Бажена! Дай им бой!

А Бажена вырвалась и, пройдя несколько шагов, остановилась. Как это — дай бой? Он же только что бежать просил! Что за резкая смена приказов?

Но Бажена лишних вопросов задавать не стала — задумали что, пускай. Надо им довериться. Не зря же они эту кутерьму сотворили… Правда ведь?

Проследив, чтобы Солнцеслава юркнула ей за спину, Бажена обернула лезвие к стражам, которые ловко остановились точно перед ней.

— Ну, что? Поигр-р-раем?! — прорычала Бажена с клыкастой улыбкой.

Первого стража меч угодил ей по оружию, пока второй к ней не подходил. Был то узкий меч, искусно сделанный, сразу видно — режет головы, как ножичек масло. Но Бажене удавалось от него увернуться или оружием его останавливать. Хоть что-то выходит!

А вот с чем не выходит, так это со вторым Ящером-воином: он подошёл к остальным, навострил меч. Осока отошла подальше, руку на пояс положила — готова защищаться. Солнцеслава спряталась за ней. А Златоуст, подняв руки, показал острые когти.

Эх, не видывала Бажена таких когтей! Росомахи — сильнейшие среди хищников, безумейшие, один, как тысяча мар разъярённых.