– Да, потому же, что и фотографии не ставят в один ряд с картинами. Любой может с помощью технического устройства сделать изображение, но редкий человек наделен способностью воспроизвести образ на холсте или в камне.

А надо мной трудились и художники, и дизайнеры, и инженеры. Просто, пока не существует культуры оценки этого вида таланта.

– А жаль. Было бы к чему стремиться и в этой области. Второй момент, это недостаточное участие биологов и психологов. Понимаешь, в тебе много технического. Уровень почти запредельный. Формально у тебя реакция как у одушевленного существа, но это просто мастерская работа программистов и психологов.

– Имон, когда ты получаешь удовольствие от секса со мной, какая тебе разница, что мною движет: душевный порыв или программа с отсылкой к демонстрации этого порыва?

– Ты права, конечно. Во мне говорит досада, что ты не можешь полюбить меня, как это случается с людьми.

– Ты говоришь о привязанности?

– Это можно рассматривать под разными углами зрения, в том числе как привязанность.

– Довольствуйся тем, что сейчас имеешь. Причем, такого уровня и качества, что вряд ли еще от кого -либо получишь.

– Ты права. Теперь я хочу показать что-нибудь новенькое. Наверняка, в твоем арсенале нет такого. Иди ко мне.

Во второй половине, намеченной Имоном программы, он почувствовал, что его тонкое тело проникает в корпус Майи. Физическое тело, присущее ему, продолжало планово двигаться наверху, а расширяющееся энергоинформационное поле заполняло внутреннее пространство андроида, проникая в носители программ, в информационный блок. Программы и информация продублировались во вновь образовавшуюся в организме Майи структуру попав под управление части сознания Имона. Запрограммированные эмоциональные проявления Майи были блокированы. Теперь ее эмоции были проявлениями чувств и ощущений женского начала Ильи. Майя, в определенном смысле обрела душу.

В ее поведении происходили изменения. Вместо следования модели поведения, навязанной программой и дававшей иногда сбои при переходах, теперь многое зависело от свойств души «вселившейся» от Имона. От соотношения мужского и женского начал в ней. Имон пока не почувствовал перемен. Но Майя начала меняться. Изменился голос и элементы поведения. Новизна ощущений, испытываемых Майей, оказались так сильны, что она прервала сексуальное взаимодействие с парнем.

– Не пойму, что со мной происходит?! Я иная, чем была несколько минут назад. Я по-другому ощущаю все вокруг себя. Я чувствую, что воспроизвожу не программную запись, а вживую воспринимаю среду! Это то, что ты назвал «новеньким»?

– Не совсем. Но так получилось. Тебе нравится, Майя?

– Еще не знаю, но мир стал другим. Вернее, его не было и вдруг, появился. Я не стала понимать его больше, чем прежде. Я стала его чувствовать!

– Теперь ты, наверное, не сможешь контролировать себя как прежде?

– Не знаю. Опыт покажет. Со мной что-то невероятное творится!

Я как ребенок, который не постепенно взрослел, а априори получил чувственное знание мира. Слушай, Имон. Я хочу выпить вина, чтобы отметить полученную новизну и ощутить новый мир и на вкус.

Майя пошла в столовую и принесла красного вина с бокалами.

– Я не пью. Держала для Майера. А теперь, наверное, попробую стать пьяницей, если вино понравится.

Майя разлила напиток в посуду.

– Мне трудно еще оценить. Наверное, надо сравнить с другими напитками, чтобы понять.

– Много не пей. Без привычки быстро опьянеешь.

– Да хотя бы и так. Имею право. Похоже, ударило в голову- так ведь говорится, когда наступает опьянение?

– Надеюсь, до утра протрезвеешь. Иначе отправят в ремонт.

– Совсем забыла, кто я. Правда, отправят! Роботы не должны пьянеть.

– Слушай, Майя, если часть сознания, которая в тебе, вернется ко мне, то ты вспомнишь, что происходило?

– Конечно. Я знаю, что идет запись в мою память. Не пропадет ничего. Ты и вправду заберешь свое?

– Наверное. Если оставить, будет заметно и Майер начнет выяснять, что да как, пока не доберется до меня. Я не хочу навязанной дружбы.

– Ты прав, пусть это останется нашей тайной. Буду скучать по тебе. Но получается, и по себе тоже?! Лучше сказать – по тебе в себе, хотя и звучит двусмысленно, но правдиво. Перейдем -ка от слов к делу, мой дорогой! Скоро утро.

Утром, до начала рабочего дня в офисе, Майя вывела Имона из здания, предварительно отключив камеры по периметру здания. Прощание прошло в квартирке у Майи, когда она выглядела расстроенной.

Вышколенная охрана ничем не выдала своего отношения к происходящему. Пополудни этого дня Имона в аэропорту Адебы ожидала Нефрис. Сила дружеских объятий девушки оказалась значительнее, чем ожидал Имон и от того приятнее.

– Поедем ко мне, я приготовила, вернее заказала, ужин. Надеюсь, тебе понравится. А можем сначала посмотреть квартиру, которую сняла для тебя твоя сестра Ирма. Кстати, я ей помогала.

– Особое тебе спасибо! Поехали, Нефрис, посмотрим.

Квартира, также как дом Нефрис, была на окраине, почти в

пригороде столицы и вполне устраивала Имона. Такой вариант он предусмотрел до того, как попал в руки службы безопасности Майера.

После осмотра, ключи, кроме Нефрис, оставили у консьержки.

До нужного места доехали быстро.

– Ты, наверное, голоден. В прошлый раз не получилось накормить тебя завтраком.

Попробую сейчас компенсировать ужином, – сообщила девушка. – Не знаю угадала я или нет, но взяла красного вина. А взамен расскажешь о своих приключениях.

Пока парочка дегустировала вино, подвезли заказанную еду.

– Я не знаю о твоих предпочтениях, поэтому заказала и мясо с острым соусом и тушеные овощи. Но все очень вкусно, – объяснила хозяйка.

Имону показалось, что девушка сегодня немного взволнована.

– Слушай, Нефрис, я очень ценю твою заботу, но ты вынуждаешь меня беспокоиться по поводу того, чем я смогу отблагодарить тебя?

– Извини, я что-то разволновалась и чувствую, себя немного виноватой в том, что случилось с тобой.

– Успокойся, после ужина я расскажу тебе, как познакомился с твоим отцом и об остальном.

Нефрис перестала суетиться, и они смогли спокойно поесть. Позже Имон рассказал о задании Майера, эльфийках, и как он справился со всем этим. Правда, причину, по которой эльфийки в обоих случаях сбежали, не стал излагать.

Про Майю тоже рассказывать не стал. Почувствовал, что его «супружество» с группой девушек Нефрис не понравилось.

– Ты огорчена, Нефрис. Напрасно я рассказал в подробностях. Но это часть моего противодействия экспансии Майера.

– Должна заметить, приятная часть! – Раздраженно заметила Нефрис.

– Постараюсь в дальнейшем избегать таких контактов, если тебе это неприятно.

– Избегать или скрывать от меня?

– Конечно, же избегать. Слушай, Нефрис, если в тебе говорит ревность, то к кому из нас? К Имону, в обличье, которого я нахожусь или к Илье, который в Имоне?

– К тебе Илья, если говорить прямо. Я Имона почти не знаю, к тому же, когда ты в нем, он не осознает окружающего!

– Вот-вот! Одна из причин, почему я рассказал подробно, чтобы ты могла передать ему, когда я покину его.

– Когда ты собираешься сделать это?

– Сейчас припомню, что я мог упустить, потом завершу экспедицию. Чуть не забыл. Оставляю тебе деньги, которые мне заплатили. Отдай половину ему в качестве компенсации за пользование его телом и другие доставленные неудобства. Его семье деньги не помешают. Да и за аренду квартиры его сестра заплатила.

– Это я заплатила, к слову сказать.

– Спасибо, Нефрис, знаю, что могу на тебя положиться.

– Ты то, можешь, чего не могу сказать о себе.

– Ты все дуешься, Нефрис? Забудь. Даже по вашим нравственным законам меня не за что осуждать.

– Оставим этот разговор, Илья. Но мне не хотелось бы расставаться с тобой так плохо. Когда появишься снова?

– По обстоятельствам. Может быть завтра, а может через полгода.