– Без проблем, шеф. Рада быть полезной для вас. У меня там подруга в штабе занимается финансами, попью с нею чего-нибудь и посплетничаем. Я заходить к вам не буду, свяжусь по мобильнику. Сообщите, пожалуйста, его номер.

После ухода женщины, Майер сообщил помощнице об условиях контракта и работе Мирки и стал обдумывать складывающуюся ситуацию.

Пока ничего, влияющего на позиции партии «Согласие», не происходило, а Майер сам не хотел становиться инициатором скандала. Тем более, пришлось бы расстаться с большей частью добытых денег и не факт, что до выборов власти признали бы коррупцию, а не вели расследование негласно.

В итоге он решил встретиться с Битком еще раз и вызвал к себе Майю. Она должна была сопровождать его в необычной и для него поездке. Сначала он, выйдя из тела, определил, где находится Биток и куда едет. Затем, вернувшись в свою материальную оболочку, с Майей вылетел на частном самолете в город, ставший целью поездки бывшего вице-премьера. Они встретились через два часа в местной гостинице. Биток, несмотря на крепкие нервы, был впечатлен. Его сопровождали жена и двое детей. Очевидно, особый предмет его беспокойства. Оставив семейство вселяться в номер, он подошел к Майеру и довольно грубо спросил, что тому еще надо.

– Остался один пункт, который ты не выполнил – развалить предвыборную кампанию партии. Для этого ты передаешь мне документ с признанием своих нелегальных общественно опасных деяний. Чем громче дела, тем лучше.

Причем, должна подтверждаться та часть признания, которая тянет на превышение полномочий с наказанием на небольшой реальный или условный срок. Я не кровожадный и уверен, что у тебя приготовлена версия, и не придется ничего придумывать. У одна минута. В противном случае утром за тобой приедут из столицы и будь уверен, получишь в итоге пожизненный срок с конфискацией имущества. Я даже не уверен, что сможешь дождаться суда.

В твоем деле столько важных людей, которые просто не станут ждать суда, а проведут его сами. Если подумаешь, поймешь, я проявляю человеколюбие.

– Ты во многом прав, но все неожиданно. Дай мне час, чтоб я все взвесил и составил, как надо.

– Хорошо, но этот час ты проведешь со мной и помощницей в ресторане.

Предупреди семью. Да, я не адвокат, всех юридических уловок не могу знать, поэтому твое признание будет публичным, пройдет здесь в гостинице в присутствии прессы. Ты меня не увидишь, но я буду рядом и если окажется, что ты говоришь неправильно, то сразу почувствуешь. Но репетировать будем вдвоем, а я запишу. Через два часа, когда импровизированный брифинг завершался, был вечер.

Майер был вполне удовлетворен. От Мирки пришло сообщение, что финансирование остановлено. Остаток на счете не позволяет продолжать или начинать предусмотренные мероприятия. Кроме того, в кармане у него была запись признания Битка. Суть каяния сводилась к тому, что он использовал программный сбой андроида при проверке роботом сделок на коррупционную чистоту. Обнаружено это было случайно несколько лет назад и позволяло участвовать организациям и физическим лицам. имеющим аффилированные связи. Названа была сумма полученной выгоды в несколько сотен миллиардов энуров. Майер передал запись в прокуратуру и в одну из телестудий.

Эхо получилось настолько громким, что Биток был арестован в тот же вечер и увезен в неизвестном направлении.

Майер не позволял себе расслабляться, и продолжал держать дело на контроле. Местонахождение арестованного он выяснил обычным для себя образом и привлек Майю для наблюдения за действиями органов следствия и заинтересованных, но неофициальных лиц и организаций. Она должна была собирать сведения из всех доступных источников. Примерный перечень таких источников ей дал Майер. Гере отводилась роль исполнителя акций, если бы понадобилось их совершить.

До выборов оставалось несколько дней. Результаты опросов показывали резкое падение популярности партии «Согласия» и заметный рост рейтинга Правой партии. Проплаченные блогеры и журналисты намекали, что разоблачению могла способствовать молодая поросль Правой партии.

Майер не имел склонности читать политическую трескотню. Он старался ее формировать в нужном для себя направлении. Обычно утром или вечером обзор СМИ ему делала Майя или он давал ей конкретное поручение о том, что его интересует. За неделю до выборов, в гостинице, где остановился Майер, освободилось несколько номеров и те, кто относился к ближнему кругу андроиды и Мирка с Герой смогли туда переехать. У Майры еще продолжались гастроли по городам Галнии. Майер был готов прервать их: после крушения партии «Согласия», он считал, что траты на агитацию следует уменьшить. Но

Майра пребывала в восторге от своей новой деятельности, и к тому же ее пока занять было нечем. На всякий случай Майер распорядился, чтобы Гера и Мирка занялись изучением основ шоу бизнеса: «Возможно, после выборов, Илия продолжит концертную деятельность. Ей понадобится надежная охрана, а вы лучшие».

Наступивший день выборов, Майер встречал с ощущением предстоящего праздника, но предпочел, чтобы оно грело сердце, как ладони греют бокал с хорошим вином, и решил на публике не появляться, а провести время в саду гостиницы. Внешний периметр – вход в гостиницу охраняла Гера, на внутреннем- вход в сад охраняла Мирка. Там же прогуливался Филипп, а Майя готовилась к брифингу по итогам выборам. Майер дал ей необходимые указания.

Сам он устроился в кресле качалке под навесом и потягивал красное вино. Постепенно он с трудом стал отделять реальность, в которой находился от реальности прошлого. Перед ним в своей спальне на кровати предстал Президент.

Очевидно, после последней встречи с Майером прошло немного времени, так как внешне он не поменялся, но он был перевязан бинтами на правом боку, и они кровоточили.

Маейеру пришла мысль, что в машине произошла схватка и Белла успела ранить Президента. У кровати высилась капельница, но из персонала никого не было. Раненый пытался встать, но рана мешала этому. С матерками он лег обратно. Постепенно он затих, вероятно, заснул или задремал. В сумерки в комнату вошла женщина, которую Майер определил, как врача. Она включила ночник и осмотрела место ранения, не поднимая рубаху. Огорченная увиденным, она вышла из комнаты.

Президент отчетливо застонал и повернулся на правый бок, скрючиваясь в позе эмбриона, но поворот только усилил болевые ощущения и он, потеряв ориентацию, повернулся еще раз в том же направлении. Кровать была невысока, но падение в этом состоянии могло оказаться фатальным.

Раненый закричал, призывая помощь. Но ожидаемого не получил. Не прибежали врачи, не появились соратники. Крики быстро прекратились и перешли в стоны. Руки у него оставались прижатыми к боку и были залиты кровью.

Когда у всемогущего прежде человека изо рта потек ручеек крови, Майер понял, что смерть рядом с ним. Человек успокоился, рана не болела и не беспокоила его больше. Через минуту он затих совсем. Майеру показалось, что от тела потянулись вверх белые облачка. Вскоре картины исчезли. Видимое пространство стремительно темнело. Показалось серое темное небо. На его фоне обрисовывались громоздкие контуры зданий. Они все были много ниже тех, стояли в современных городах и напоминали древние строения. Между ними в пространствах, напоминающих улицы, перемещались фигурки в лохмотьях или совсем голые. Они прижимались к стенам, что-то отрывали от цоколя зданий и торопливо поедали. Когда, кто-то сошел с предполагаемого тротуара, сверху на него свалилась темная масса и снова поднялась вверх, унося жертву в сторону одной из крыш. Насколько смог разобрать Майер, это была крупная птица.

Его глаза постепенно привыкали к восприятию в темноте, и в одной из фигур он признал Президента. Не по фигуре, но лицо данное крупным планом не позволяло ошибиться. Облик его напоминал заключенных из тех лагерей, которые возводились по его приказу по всей стране. Но выражение глаз оставалось беспощадно жестоким, что и было присуще диктатору при жизни.