Опять же, по отдельности вполне допустимые вещи. Но не всё сразу! Этот долбанный киборг выглядел средоточием такого количества запредельных навыков и умений, что я на его фоне казался сельским фокусником! Нет, я конечно был бесконечно далек от вершин познания высокой магии, но некоторые вещи уже умел и практиковал.
По крайней мере, я представлял себе примерные границы возможностей обычного человека. Думал, что представляю их. То, что вытворял воин эмиссаров, приводило меня в настоящий ужас. Тайные заклинания удаленного убийства, контроль чужого доступа в сеть, чудовищной силы боевые навыки и посмертный вампиризм в придачу.
Я бы ничуть не удивился, если бы через несколько дней после моей смерти и смерти моих ближайших помощников вокруг тела киборга начались бы таинственные смерти горожан, а еще чуть позже этот монстр бесследно исчез. По сути, тварь просто выкачивала всю энергию в зоне своей досягаемости. Даже прямые атаки были заточены на пополнение внутреннего резерва.
Именно поэтому меня так высекло столкновение с кольцом пламени. Чужак использовал его для доступа к моей энергосистеме. То же самое он сделал с Никитой и Прохором. Силы двух десятков поляниц просто пополнили его резервуар энергии. Вот только упорство моих подчиненных киборг не учел.
Совместная атака двух военачальников сильно повредила физический носитель странного существа. Не убила его. Не лишила всего. Просто испортила. Подобная формулировка казалась мне очень правильной и уместной.
Думать о воине эмиссаров, как о живом человеке мне не хотелось. Тогда придется признать, что люди могут добиться гораздо большего, чем я себе представлял. А мне и так было тошно от разгромного поражения. Ничем другим подобные потери от короткой стычки я назвать просто не мог.
Смех пары моих помощников сместился в сторону и начал быстро приближаться. Я наконец поднялся на ноги и угрюмо уставился в сторону улыбающейся парочки. Никита немедленно почуял напряжение и попытался придать лицу более серьезное выражение. С лица Прохора улыбка исчезла на мгновение позже.
— Что будем делать? — хмуро спросил я, — Есть предложения?
— Сжечь нечисть эту, да и дело с концом, — ответил Никита, — Что тут ещё делать, княже? Я тварей таких за всю жизнь не видел ни разу, а повидал я немало. Прохор не даст соврать.
— Верно Никита говорит, — степенно кивнул воевода, — Урод какой-то. Видать, переродился из человека в пакость такую. Хорошо, что один он такой на свете. Уродам подобным боги запретили род свой продолжать.
— А вы хорошо его рассмотрели? — вкрадчиво уточнил я. Тело чужака лежало за моей спиной и оба воина тут же начали тянуть шеи, чтобы дать наиболее правдоподобный ответ.
— Не до того было, княже, — первым сдался Никита. Он был ростом ниже Прохора и рассмотреть ничего не смог, — Торопились сильно. Мне удалось два дара объединить. Я только и следил, чтобы контроль не потерять. Действовал Прохор в основном.
Это был интересный момент, но сейчас я не стал на нем застрять внимание. Возможно, ещё одна особенность ауры воина эмиссаров. Я тоже сильно удивился, что смог так долго держать в реальности активный атакующий аспект Дестабилизации.
— А ты? — посмотрел я на воеводу.
— А я что? — пожал плечами богатырь, — Я его едва поймал. Верткий, как кошка и сталь ему нипочём. Пришлось кулаками работать. Так он, зараза такая, всё равно до Никиты дотянулся, хоть и сделать ничего не смог. А что такое-то, князь?
Физический контакт. Нет. Любой контакт. Для активации вампиризма противнику нужно было как-то взаимодействовать с целью. Со мной и поляницами через столкновение скилов. С Никитой и Прохором напрямую. Наверное из-за отсутствия запаса энергии.
— Ничего, — возвращаясь в реальность, ответил я, — Идемте. Посмотрите на него.
— Да чего мы там... — начал было Никита, но я уже развернулся и пошёл в сторону трупа. Военачальника не оставалось ничего другого, кроме как последовать за мной.
Я с облегчением отметил, что теперь тело погибшего выглядело уже обычным. Никаких странных ощущений или подозрительных колебаний энергии я не заметил. Даже метал имплантов выглядел вполне обычным.
— Мерзость какая, — с отвращением произнёс Прохор, — Это же что в голове должно твориться, чтобы так себя изуродовать.
Я ничего не ответил. Свои выводы я уже сделал. Теперь хотелось узнать, что на этот счёт думают мои подчинённые. Прохор сразу ушёл в отрицание. Воевода качал головой, морщился и демонстративно отворачивался от неприятного зрелища.
Никита, в отличии от своего коллеги, повёл себя очень разумно. Десятник присел рядом с телом и начал подробно его осматривать. Даже решился ковырнуть ошметки плоти рядом с металлическим позвоночником.
— Он... Он за счёт этого был так силен? — закончив с осмотром, спросил десятник.
— Я бы сказал, что это и есть он, — усмехнулся я, — Всё остальное просто обвес. Думаю, он вполне мог его сменить при необходимости.
Все, кто находился рядом дружно уставились на меня. Смысл моих слов очень тяжело доходил до людей и я прекрасно их понимал.
В этом мире человек был человеком только при наличии всех положенных атрибутов. Тело, разум, конечности... Поверить в то, что сознание живого существа может храниться в металлическом ящике было крайне сложно. Даже в моём мире это было фантастикой, но у нас люди строили множество теорий на этот счёт.
— Княже... — пытаясь подобрать нужные слова, замедленно произнёс Прохор, — На сказку это зело похоже. Коли жив человек, то жив. Коли мёртв, то нежитью становится богопротивной или к предкам уходит. Не дано третьего. Боги такого не допустят...
Особой уверенности в голосе воеводы не было. Он скорее очень надеялся, что всё обстоит именно так. Потому что иначе... Иначе возникало очень много вопросов.
— Я атаковал его первым, — усаживаясь рядом с Никитой и доставая кинжал, произнёс я, — Потом в бой вступили поляницы. Потом вы. Противник погиб. Вернее, его тело было сильно испорчено.
Параллельно я начал осторожно освобождать металлическую конструкцию от её чехла. Последние сомнения в собственной правоте исчезли, когда мышечные ткани без труда отделились от импланта. У меня сложилось ощущение, что между железом и плотью имелась небольшая прослойка странной жидкости. Вроде проводника сигналов.
— И тем не менее, это существо продолжило функционировать, — продолжил я. Подчинённые смотрели на мои действия с непониманием и отвращением. Приятного в этом действительно было мало. Я предпочитал думать, что разбираю очень сложный механизм. Робота, — Оно перешло в спящий режим и стало накапливать энергию. Откуда бралась эта энергия, как думаете?
— Из воздуха? — неуверенно предположил Никита.
— Вы не заметили ничего странного в своём состоянии, когда закончили бой? — не отвлекаясь от работы, спросил я и краем глаза заметил, как десятник коснулся своей кольчуги. В районе груди там остался смазанный след, словно кто-то слегка мазнул окровавленной ладонью, — Что скажешь, Никита? Ты же не принимал участия в прямом столкновении.
— Сначала всё было хорошо, — примерно поняв в каком направлении нужно думать, сосредоточенно ответил воин, — Мы вышли из переулка на своих ногах. Но потом накатила странная слабость. Я подумал, что это была плата за использование двух даров за один раз и не придал значения. Потом стало хуже...
— Я еле дошёл до выхода, — подхватил Прохор, — Схватка выпила все силы. Словно я несколько дней бился не сходя с места. Даже дар свой поддержать не мог.
— Они как вышли оба, так и рухнули на землю, — добавила Марья, — Мы лечить их бросились, но сила будто сквозь них пролетала. Думали прокляли богатырей наших.
К этому моменту я закончил со спиной. Модуль импланта заканчивался небольшим шаром и это было первое отличие с обычным скелетом человека.
— Это не схватка их выпила, Прохор, — произнёс я, — А вот этот товарищ. И он осушил бы вас досуха. А потом меня. Вряд ли этого ему бы хватило для восстановления, но поддерживать в себе жизнь он бы смог достаточно долго. Что с ним планировали сделать после?
