– А как бы, извиняюсь, догадались?

– Интуиция.

– А.

– Ну и… До утра похлопотать, приготовить что-нибудь. Чтоб ты успокоился, а вот… Дурак! – покрутил он у виска самому себе и состроил гримасу осознания сотворённой глупости – Это же надо было – попросить себя скотчем снаружи заклеить!

– Мне даже интересно, какой, извиняюсь, идиот решил вам в этом помочь.

– Их было трое – меня первый раз грузили в багаж а я выпал. Долго пеленали, пришлось лететь на другом звездолёте. Впрочем, ты знаешь уже.

Уилфред молча ходил из стороны в сторону, погруженный в раздумья.

– А теперь скажите: доставка-то на мой рейс и на моё имя. Как вы смогли оформить её, когда, извиняюсь, я уже улетел?

– Когда ты улетел – никак… Оформил, пока ты был ещё там.

– Вы брали мои документы?! – Уилфред упал на кресло.

– Ради благого дела, Вилли!

– Оказия, извиняюсь… Вы опять будете рассказывать свою сказку? Да не буду я придавать такого значения тому факту, что вы, якобы, извиняюсь, "пришелец". Мы все здесь по планетам скачем.

– Я же из другого супре-суперкластера! Говорю, летели мы… У нашей цивилизации всё туго с космосом… Было. Летели мы как туристы, зарулили не туда – в чёрную дыру… Раз, и вот – я там, а он – непонятно где. Вот я его и ищу!..

Поразительно – один этот разговор оказался способен вернуть Уилфреда в состояние сдавленности и усталости, от которого он уже почти отошёл. Волокита жестом позвал Маркоса на кухню, поставил чай. Посмотрел на часы: 4:22.

– Вы сбили мой режим, Маркос.

– Извини.

Уилфред сел параллельно гостю, вздохнул и подпёр голову руками. Молчали. Маркос, пользуясь возможностью, осматривал нескромный (как ему показалось) интерьер квартиры и, насколько то позволяли окна, любовался видом с шестого этажа: в Хокрендже преобладала малоэтажная скученная застройка. Сквозь заросли дымоходов, грозди проводов и кусты телевизионных антенн Маркос созерцал колоссальные здания, названий которых не знал: Швераленские высотки, ажурные крыши Главной Аккомодации и Федеральной Торговой Цепи, "прокалывающую небо" Башню Федерации, на крыше пятого, последнего "обитаемого" уровня которой была помещена освещённая четырьмя прожекторами скульптура силача, держащего остаточную часть здания со шпилем – последний казался немного несимметричным из-за этих конструктивных особенностей…

Жаль только, окна кухни не выходили на набережную Ситины. С той стороны можно было бы увидеть Кримсонский Вопочинственный Дворец и Островные Палаты.

А ещё Маркоса привлекало небо.

– Там, откуда я родом, Веля – вся эта пыль из светящихся точек, все эти фигуры и линии, если их вообще видно – всего лишь скопления комков какого-то горящего газа, одинокие и далёкие. А здесь я понимаю, что куда на небе не ткни – везде всё живо.

Уилфред усмехнулся.

– Поверьте мне, Маркос, большинство звёзд, что вы сейчас видите, есть исключительно для того, извиняюсь, чтобы разом потухнуть на два месяца в день Полной Ночи.

…

– Веля, что как не родной?

– Я вам, извиняюсь, и не родной.

– Ну, так на "ты" давай, как все нормальные люди.

Уилфред решил не обращать внимания на полное отсутствие логической связи между двумя последними репликами.

– Я о… Тебе ничего не знаю!

– Обо мне не получится узнать больше, чем я привык рассказывать. А рассказываю я всё.

Уилфред встал и начал наливать чай. Комната, облитая противнейшим оранжевым освещением, то и дело разрезалась ловкой тенью, достающей кружки и пытающейся отличить коробок с сахаром от коробка с солью. Уилфред приготовил самый стандартный чай "Жундр" и поставил на стол.

– Оказия, извиняюсь… Что же предпринять… Смотри, Маркос, что мне грозит, если я откажусь, или не смогу тебе помочь?

– Ничего, Вилли, кроме того, что я останусь жить у тебя.

– Как это?!

– Мне надоело бомжевать. Да и ты не сможешь выкинуть меня на улицу.

Уилфред совершил ещё одну ущербную попытку выглядеть брутальным: заломил руку за спинку стула, сложил ногу на ногу и сжал такое лицо, какое обычно делают комики, когда показывают вечно курящих боссов, которые либо показывают, "кто здесь главный", либо принимают вызов – что, в контексте ситуации Уилфреда, даже скорее всего.

– Так уж не смогу, извиняюсь?

– Ну, я же ещё здесь! На твоём месте, такого человека, как я, я бы сразу сдал в дурдом. Или задолбил бы молотком, пока никто не видит. Я завидую твоему терпению… Думаешь, почему я к тебе и обратился?

– … А я иногда завидую людям, у которых, извиняюсь, нет терпения.

Маркос ударил обеими руками по столу:

– Вот именно! Я верил, Веля, что ты мне не откажешь!

Уилфред ударил в ответ:

– Как одно связано с другим?

Маркос ударил опять:

– Зачем продолжать бесполезный разговор? Ты всё равно не отвертишься!

Уилфред смирился.

– Значит так… Обещай, Маркос, что это, извиняюсь, не займёт у меня слишком много времени!

– Клянусь!

– Тогда, как зовут твоего друга?

– Карелий Кадкинс.

– Оказия, извиняюсь… Где-то я слышал это имя, только не помню, где. Ладно… На какой планете он может быть?

– Веля, понимаю, что человек ты очевидно более образованный, но вопрос странный. Откуда я знаю? Давай что-нибудь посущт-посущественнее.

– Хорошо, ну… Извиняюсь, знаешь его… Вес и рост?

– Веля, ты больной?

5:48. Уже активно светает. Минут тридцать назад неон полностью сошёл с центра Новосанктувера – тем ознаменовался конец его массовой ночной жизни. Жизнь статусная, дневная, же ещё не началась – заготовка города ждала, когда потоки рабочего и делового люда, а также транспорт, эти потоки местами осушающий, выплеснутся гурьбой на улицы, создав, сами того не замечая, привычный её имидж.

Уилфред и Маркос сидят в гостинной за широким кофейным столиком, заполненным бумагами, атласами и телефонными списками. Ещё на столе стоит громоздкий компьютер.

– Оказия, извиняюсь… Карелий Кадкинс… Я точно-точно помню это имя! Раз уж его, извиняюсь, нет нигде в бумажных источниках, будем искать…

– Подожди, Вилли, как нет?

– Так, нет. Я все переписи по планетам-столицам за прошлый год просмотрел.

– Как просмотрел-то?! Одна книжка шириной с мою ладонь!

– Оказия, извиняюсь! Фамилии и имена на "К" пролистал, и всё.

– Так, а вдруг он их сменил – имя и фамилию?

– Мама дорогая…

– Ладно… Ну, на столицах проверил, а на не столицах?

– Если бы у меня были переписи по всем планетам Единения, мне бы, извиняюсь, пришлось арендовать ещё одну комнату у соседей под новый шкаф! Не спорь, если, извиняюсь, не сведуешь… Сейчас будем, – Уилфред щёлкнул пальцами – Искать в виртуальных источниках.

– Ух ты.

– Да. Отправим запрос в единую запись-канцелярию. Я отсканирую некоторые, извиняюсь, полезные бумажонки из Конгломерата – может, мне дадут детали кондифициальной информации… Извиняюсь… (Уилфреду ни разу в жизни не удалось ещё правильно произнести слово "конфиденциальной").

Маркос завороженно наблюдал за тем, как Уилфред всё это делал с помощью десятков кнопочек, тумблеров и всего одного светодиодного табло на пять строк, на котором толком не разберёшь, "В" это, или "8". Как только Уилфред закончил заводить данные, он резко нажал на рычажок сбоку адского устройства, и оно издало жуткий истошный вой.

Сразу же со всех сторон водопроводные трубы запели, как православный храм на Пасху. Симфония дополнилась шумом механизма и стуком иголок приём-печать-машины, которая через долгие мучительные пять минут родила на свет маленький квадратный листочек.

– Куда я попал? – взялся за голову Маркос.

Уилфред забрал листочек и гордо прочитал: "В=ДОСТУПЕ=ОТКАЗАНО".