Махнув рукой, Грей двинулся к главному зданию. Он не знал, где заперлась женщина, но если та жаловалась на плохое самочувствие, она не могла миновать общий осмотр.

Корпус встретил приятной прохладой и множеством голосов. В большом зале, выложенном коричнево-серыми плитами, уже не осталось пациентов, но врачи и сестры милосердия, разделившись на группы, переговаривались: одни – испуганно и взволнованно, другие – с возбуждением, словно на их глазах разыгрывался интереснейший спектакль.

Грей строго оглядел собравшихся. Он ненавидел такие моменты – люди слетались на происшествия, как глупые мотыльки на огонь, забыв об опасности, о своих делах, они пялились и слушали, и никакие заграждения, грозные слова и даже приказы не остужали их интереса.

Один из врачей скупо произнес:

– Ваши уже приехали, – он ткнул рукой в сторону закрытой двери.

– Хорошо. Кто из вас осматривал эту женщину?

Врач с противным крысиным лицом подошел и быстро сказал:

– Это я.

– Ваше имя, на чем вы специализируетесь?

– Мерхио Аркина, я врач общего профиля.

– Сен Аркина, расскажите о пришедшей к вам женщине. Как ее зовут? На что она жаловалась, что показал осмотр?

Бегая взглядом по сторонам, Мерхио сбивчиво произнес:

– Она назвалась Гареллой Мато. Вообще-то, мы принимаем по записи, но она кричала, и ее приняли вне очереди. Можете спросить Орисию, это она привела пациентку ко мне. Та жаловалась на онемение конечностей, слабость, головную боль. И на голоса. Видите ли, кто-то сказал, что она скоро умрет. Я измерил температуру, послушал сердце. По всем показателям она должна быть мертва.

Врачи и медсестры, слушавшие рассказ, разом присмирели. Грей переглянулся с Одриго и Эрике. Он мог поклясться, что вердикт офицеров прост – сумасшедшая. Однако инспектор Горано видел слишком много того, что указывало на магию крови. Грей уже сталкивался с ней и знал, как действуют маги.

Грей под пристальными взглядами собравшихся прошел через зал и открыл двухстворчатую дверь. Солнце так ярко заливало коридор, что пришлось зажмуриться. По правую руку шло несколько дверей – кабинетов врачей, где они принимали больных, затем начинались комнаты без указателей – наверное, подсобные помещения.

Коршуны подошли к воронам – двое мужчин топтались под дверью с таким видом, словно ждали очереди в туалет. Один и вовсе подпирал стену плечом и лениво глазел по сторонам.

– Где ваш инспектор? – гаркнул на них Грей, и те сразу вытянулись, но уже через секунду вспомнили о вражде между отделениями, и на лицах появилось неприкрытое недовольство.

Один из них буркнул:

– Разговаривает с врачами. Это дело передали нам.

– Сколько вы здесь находитесь? Что уже сделали?

– Два часа, – неохотно ответил ворон.

Одриго хмыкнул:

– То есть, какая-то сумасшедшая баба два часа вам угрожает, а вы топчитесь под дверью?

Грей посмотрел на офицера, давая понять, что надо заткнуться, и спросил:

– Где она?

Не успели вороны дать ответ, как позади хлопнула дверь, в коридоре появился Иегель Арсе. Грей сразу заметил, что нашивка на его куртке сменилась с офицерской на инспекторскую. Мужчины хмуро переглянулись.

– И ты здесь, Грей.

Они даже дружили когда-то. Вместе окончив полицейскую школу, оба начали служить в Первом отделении. Через два года Грей перешел во Второе, и Арсе принял это за удар в спину, а переход в Третье – за контрольный выстрел.

– Как видишь. Иегель, расскажи обо всем по порядку. Что вы уже сделали?

– То есть, я должен передать тебе наше дело? – Арсе изогнул одну бровь, на смуглом лице появилась откровенная насмешка.

– Иегель, что важнее – жизнь человека или «молодец» от своего комиссара? Ты когда таким стал?

Сделав шаг к Грею, Арсе тихо спросил:

– Инспекторская куртка не жмет? – он легко улыбнулся, будто удачно пошутил. – Она пришла с револьвером. Угрожает убить сестру милосердия.

– А требования?

– Никаких. Просто никого не подпускает.

– Кто-то смог подтвердить ее имя и фамилию? Вы пытались привлечь родных?

Хотелось влепить Арсе смачную затрещину, какой отцы награждают нерадивых сыновей. Иегель ведь раньше не был таким – он мечтал служить в полиции и рьяно брался за каждое дело. Но в таких равнодушных ублюдков со временем превращались многие. Разговаривая с ними, Грей думал, что стучится в закрытые двери, которые уже не открыть, скорее руки в кровь собьешь.

– Пока не успели.

Но это же первое, что необходимо сделать! Как рассказывали в школе, взятие пленных – это последняя попытка спасти свою шкуру, если дело пошло не по плану. Нападающие пугались и терялись, и чтобы достучаться до них, требовалось узнать как можно больше об этом человеке. Хорошими помощниками выступали родственники преступников, чаще всего мирные люди, которые не знали о тайной жизни близких. Ради них те открывали двери и складывали оружие.

– Вы пытались поговорить или это все со слов врачей? – после вопроса Грея Одриго и Эрике вместе ухмыльнулись.

– Пытались, – Арсе скрестил руки на худой груди – непрофессиональный жест, лишающий защиты. – Что, хочешь попробовать?

– А для чего я здесь, по-твоему? Где она?

Иегель сделал такое лицо, что Грею показалось, инспектор не ответит и будет смотреть, как коршун стучится во все двери, но Арсе все же сказал:

– Третья комната с конца.

– Инспектор Горано, – начал Эрике, но Грей остановил его взмахом руки.

– Стойте здесь. Я сам поговорю с ней.

– Но…

– Это просто испуганная женщина, тут нет «но», – Грей зашагал в конец коридора.

Даже если в деле замешана магия, вела себя «преступница» как жертва. Инспектор думал не о револьвере, с которым она пришла, а о голосе в ее голове. Это так походило на результат работы магов крови. Он хорошо знал, на что они способны, и слишком многих потерял из-за них, чтобы сейчас оставить дело незаконченным.

Нужная дверь была деревянной и казалась достаточно хлипкой – такую можно выломать с ноги. Сначала Грей зашел в соседнюю комнату, чтобы оценить размеры помещения и планировку, затем осторожно постучал к Гарелле.

В школе научили общим правилам. Во-первых, никогда не опускать и не бросать оружие, иначе есть риск попасться самому. Во-вторых, преступник знает, что взятый в плен – единственная защита, и последнее, что он сделает – убьет его. Нельзя поддаваться на угрозы. Впрочем, женщина могла быть сумасшедшей – это уже другой разговор. В-третьих, надо выслушать требования.

Но не существовало ни одного правила, учившего стучаться преступникам в двери. Грей предполагал, что если выломать створку, он успеет схватить револьвер, да и вряд ли женщина по-настоящему готова стрелять, но чтобы добиться от нее правды, следовало говорить.

С той стороны послышался слабый шорох, однако никто не ответил.

– Вас зовут Гарелла, верно? – коршун сделал паузу и, не получив ни слова в ответ, продолжил: – Я Грей Горано, инспектор Третьего отделения. Вы знаете, зачем мы здесь, а я знаю, почему вы оказались там. По ногам идет холод, перед глазами все темнеет и кажется, что кто-то стоит над ухом и шепчет, но никого нет, так?

– Кто вы? – из комнаты послышался визгливый голос.

– Я Грей, – повторил инспектор как можно мягче. – Вам нужна помощь врача.

– Не нужна! – голос стал ближе, словно Гарелла приникла к двери с той стороны.

– Нужна, ведь вы сами пришли сюда. Еще все можно изменить. Я знаю, как вам помочь.

– Как?

– Откройте, я расскажу.

– Нет, иначе я застрелю ее!

Послышался более звонкий голос – судя по тону, пленницу ткнули или ударили. Встав к двери как можно ближе, Грей произнес медленно, чеканя каждое слово:

– Если ты убьешь ее, я убью тебя. Так ты хочешь жить или умереть сейчас? Открой, чтобы я помог.

Прошло секунд тридцать, прежде чем в замке провернули ключ. Грей тронул револьвер, проверяя, затем дал знак рукой своим офицерам и воронам, чтобы стояли. Дверь открылась всего на сантиметр или два, показалось женское лицо. Коршун резко толкнул створку от себя, схватил Гареллу за плечо и, развернув, прижал к стене. Маленький, почти игрушечный револьвер выпал из ослабевших пальцев, Грей оттолкнул его ногой.