— Тшшш, — он погладил меня по спине, и я почти почувствовала, как он улыбается.

— Я с тобой.

Не-а. Даже не близко. Я притворно заплакала, всхлипывая, когда он обнял меня другой рукой.

— Я понимаю, — он снова поцеловал мои волосы. — Я могу подождать. Сколько времени займут твои исследования? Через месяц закончишь?

— Мне понадобится по крайней мере три, — ответила я. Можно было бы уложиться и в один, но ему не нужно было этого знать.

— Три? — уточнил он, и от мрачных нот в его голосе у меня заледенело всё внутри.

— Я хочу провести доскональный анализ темы, тем более что моя докторская степень зависит от этого. Надеюсь, с этим проблем не будет? — проговорила я, стараясь, чтобы мой голос звучал кротко.

— Ну, полагаю, это должно подействовать. Три месяца — долгий срок, но если это то, что тебе нужно, чтобы навести порядок в мыслях, чтобы я мог тебе помочь, то я переживу это.

Я кивнула и сильно моргнула, чтобы слезы потекли по щекам, затем посмотрела ему в глаза и проговорила:

— Спасибо.

Его взгляд скользнул по моим губам.

— Как только исследование будет завершено...

— Я вернусь.

Он наклонился вперед, и я позволила ему коснуться своими губами моих. Чтобы поцелуй не углубился, я снова уткнулась лицом в его рубашку. Я понадеялась, что из моего носа потекут сопли и размажутся по всей его накрахмаленной рубашке.

— Хорошо, — он прижал меня к себе. — Я хочу помочь тебе, насколько это в моих силах. Я так сильно беспокоюсь о тебе.

Я шмыгнула носом.

— Я знаю. Вы так добры ко мне, Фрэнк.

— Это моя работа, — ответил он. Его грудь вздулась. — Забота об учащихся и их личном благополучии как раз входит в мои обязанности.

— Спасибо, — ещё раз сказала я и положила голову ему на плечо. — Вы так много сделали для меня.

— Мне только в радость, — ответил он. При этом его эрекция выпирала из брюк цвета хаки. Казалось, он не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу.

— Я распоряжусь обо всех формальностях, чтобы перевести средства сегодня днем. Чем скорее ты закончишь это дело, тем лучше. Как только всё будет готово, ты сможешь вернуться. Мы сможем... поговорить об этом позже, когда ты почувствуешь себя лучше. Потом мы вдвоем поедем и понаблюдаем за старшекурсниками на раскопках.

Представив, как он хрюкает и со стонами трется об меня в палатке рядом с подростками, я встревожилась не на шутку — мысленный образ был особенно ярким.

Я выдавила слабую улыбку.

— Прекрасно. Не могу дождаться.

— Хорошо, — он встал и потянул меня за собой. — Мне нужно подготовиться к занятиям, — с этими словами он схватил коробку с салфетками, стоявшую на журнальном столике. Кто бы сомневался, что он держал салфетки рядом с диванчиком.

— Конечно, без проблем, — ответила я, схватила свою сумку и направилась к двери.

Прежде чем я успела повернуть ручку, он оказался позади меня, его эрекция прижалась к моей попе.

— Не могу дождаться, когда ты вернешься, — сказал он и поцеловал меня в плечо.

— Я тоже, — прошептала я с тихим вздохом, когда он отступил.

Я распахнула дверь и зашагала по коридору. Завернув за угол, я прислонилась к стене и глубоко вздохнула. Студенты проходили мимо, совершенно не подозревая о сеансе самоудовлетворения, которым, я была уверена, занимался сейчас доктор Столлингс прямо по коридору. Несмотря на то, что по моей коже все еще бегали мурашки, а в мозгу била только одна мысль о том, как мне хочется поскорее принять душ, чтобы избавиться от запаха его одеколона, я улыбнулась. У меня было финансирование и разрешение начать свои поиски.

Мне предстояло раскрыть секреты Блэквуда, и я раскрою их все ещё до того, как истекут мои три месяца.

Я снова устроилась за стойкой небольшой придорожной кафешки в маленьком городке. Броуэртон был ближайшим к поместью Блэквуд, более-менее приближенным к цивилизации местом. Жителей в нем было меньше, чем студентов в моем университете, но он был достаточно большим, чтобы быть центром округа Миллвуд.

Я провела неделю на кафедре, завершая все необходимые приготовления и стараясь избегать новых встреч с доктором Столлингсом. Я была готова провести все три месяца в поместье Блэквуд, находясь все это время под наблюдением Гаррета Блэквуда.

— Как обычно? — поинтересовалась Бонни, подходя бочком и наливая мне чашку кофе.

— Да, пожалуйста.

Она повернулась и крикнула через окно на кухню:

— Тай, яичница-глазунья из двух яиц, бекон с хрустящей корочкой и кукурузная каша с сыром.

— Слышу, — отозвался мужской голос, хотя я никогда на самом деле не видела этого Тая, а ведь была в этой закусочной три раза.

Я повернула голову влево и стала изучать пробковую доску с объявлениями в конце стойки. Скот на продажу, работа на лесопилке и несколько выцветших плакатов о пропавших без вести. Мой отец мог быть там, наверху, c особыми приметами в его описании и нулевыми шансами быть найденным.

— Ну так, где ты пропадала? — поинтересовалась Бонни, которая облокотилась на стойку и смотрела на окружную дорогу снаружи через широкие окна. Фермерские грузовики подпрыгивали на ухабах под её любопытным взглядом.

На вид ей было около сорока, она была приветлива и вела себя дружелюбно. Я подозревала, что они с Таем муж и жена. Ее южный акцент звучал более резко, чем я привыкла, но мне её речь всё равно показалась как будто знакомой и приятной. Иногда я задавалась вопросом, знала ли она моего отца. Я никогда не спрашивала. Слишком рано ворошить прошлое, это привело бы к катастрофе.

— Мне пришлось вернуться на кафедру, чтобы оформить все свои документы и получить финансирование, — ответила я и отхлебнула свой кофе, обжигая язык и поглощая кофеин.

— Ты думаешь, что найдешь что-нибудь там, в лесу?

Шипение бекона и запах масла витали в воздухе. Я согрела свои озябшие руки, обнимая чашку с кофе и посмотрев в её задумчивые карие глаза, ответила.

— Я надеюсь на это.

— Тебе не страшно ходить туда совсем одной? Что, если на тебя нападет какой-нибудь зверь? Ты знаешь, был у нас один парень в средней школе, что в округе графства, так вот он клянется, что видел следы снежного человека в лесу. Он делал даже гипсовые слепки...

Дверь позади меня открылась, и Бонни выпрямилась, расправив плечи, чтобы максимально подчеркнуть изгибы своей фигуры, и поприветствовала:

— Шериф Кроу.

— Доброе утро, Бонни, — поздоровался шериф, неторопливо входя и бросая свою шляпу на стойку рядом со мной, прежде чем сесть на табурет слева от меня. — Доброе утро, мисс.

— Здрассьте, — ответила я и заглянула в его светло-голубые глаза. В них сверкал интеллект, и я отругала себя за такие чувства, от которых мои щёки залило ярким румянцем.

Он одарил меня дружелюбной улыбкой.

— Я собираюсь пойти дальше и рискну предположить, что ты та самая девушка, я имею в виду женщина... — он покачал головой сам себе, чувствуя неловкость. — Мне иногда не хватает чувства такта, не было практики, уж извините за это… Из университета, которая ищет артефакты Чокто?

— Это я, — подтвердила я, заправляя прядь каштановых волос за ухо. — Как Вы узнали?

Он разложил салфетку на коленях, пока Бонни наливала ему кофе.

— Слухи. Все только об этом и говорят в таком маленьком городке, как этот. Комар не может чихнуть на одном конце города без того, чтобы я не услышал, как ему говорят «будь здоров» на другом.

— Я понимаю, — ответила я. У меня появился иррациональный страх, что он попросит посмотреть мои разрешения и каким-то образом узнает, что я подделала подпись Гаррета Блэквуда. У меня свело живот, который вдруг взбунтовался против кофе, выпитого на пустой желудок, чтобы обмануть голод.

— Откуда ты родом? — спросил он и поднял руку, чтобы остановить Бонни, которая постоянно подсыпала сахар в его чашку. — Достаточно, спасибо.