Эдуард сжимает челюсть.

— Тогда я жду, что ты исполнишь свои обязательства. — откидывается на спинку кресла олигарх. — Помни, чей ты теперь… агент.

Хотела бы я знать, о чем они говорили до моего прихода. У мужа и Сафонова было времени около часа.

Муж встает и делает мне жест.

— А-а-а… — останавливает Сафонов, поводя в воздухе указательным пальцем. — Жена тоже переходит в мою собственность, забыл?

Эдуард скрипит зубами в ответ.

— Как раз об этом, Валерий Валентинович, — бормочет супруг. — Я и хочу с ней поговорить. Вы ведь ее видели…

Сафонов наваливается на крышку стола, облокачиваясь обеими руками.

— И даже попробовал.

Похоже Эдуарда только что передернуло.

— И знаете, какая она, — продолжает муж. — Я хочу объяснить ей суть сделки.

Сафонов делает разрешающий жест.

Тогда Эдуард хватает меня под локоть и тащит к дверям.

— Я ведь стараюсь для тебя, Эльвира.

Да как же! Ты бездушная тварь, если мог сослать нашего сына своим родственникам!

— Что это было? — говорю я, когда Эдуард выталкивает меня в пустой холл.

От близости чудовища, которое по недоразумению считается моим мужем не по себе.

— О чем ты с ним…

Эдуард хватает меня за ворот пиджака, приближает к себе и дышит в лицо.

И тут я набираюсь храбрости, берусь за руки мужа, пытаюсь отцепить его пальцы.

— Это правда был ты? Жена Сафонова…

Звенит пощечина. Я прикусываю губу — настолько больно и обидно.

— Не смей об этом заговаривать. Вообще не смей с ним говорить никогда!

— Ты хочешь чтобы я его только развлекала?

Эдуард смеется.

— Такая как ты… Нет, Эльвир, ты фригидная гадина. Он ищет… — муж вдруг прерывается на этих словах и прислушивается к чему-то, что происходит за дверью. — Он думает, что я знаю…

— Он ищет свою жену?

Эдуард отталкивает мои руки.

— Если бы, — потом отталкивает меня. — Ха!

Муж вдруг оглядывается и я вижу, что невдалеке от нас появился охранник Сафонова. Он жестом указывает на наручные часы. Знак вполне очевидный: вышло время. Что ж, это значит, что и мое тоже… вышло?

Сглатываю.

И тут Эдуард машет секьюрити, мол, еще мгновение.

— Ты будешь меня слушаться, — обращается ко мне на полтона ниже. — Эльвир, или сына не увидишь.

Прикусываю губы, потому что у меня сейчас такое чувство, что сердце превращается в кровоточащую рану. Зачем я связалась с ним? Зачем?

— Ты же вернешь мне Руслана? — голос звучит надтреснуто и почти осипло.

Мне стыдно сейчас, ведь я сдалась.

— Верну. — Эдуард приближается, облокачивается на стену и закрывает меня полой своего пиджака от секьюрити. — Если будешь верной женой.

Я сглатываю.

— Что это значит? — сейчас он держит меня на крючке и я не могу вырваться.

Эдуард наклоняется еще ближе и мне становится дурно от его запаха.

— То… — горячее дыхание поднимает прядь над ухом. — Что ты найдешь способ отсюда уйти. Мы убежим…

Мне кажется сейчас в моих глазах стоят слезы, потому что это все напоминает о молодости, времени, когда я еще верила в прекрасных принцев.

Киваю просто чтобы не расплакаться, ведь это не больше чем ложь.

— Я буду ждать тебя утром в аэропорте, — Эдуард накручивает на палец мою прядь. — Просто ничего ему не говори. Трахни его, пускай уснет и езжай к нам.

В последний момент я с силой откидываю руку мужа. Я отлично знаю цену его словам, точнее лжи.

— Что такого я могу знать?

Эдуард скалится и отходит.

— Попробуй только притащить его на хвосте, Эльвира, увидишь, что это будет значить для Руслана.

Муж разворачивается и шагает прочь с этими словами, а я какое-то время пытаюсь совладать с дрожью в ногах.

Делаю шаг назад, к стене, и наконец чувствую, что могу немного перевести дыхание.

Но ошибаюсь.

Вскоре чья-то огромная тень заслоняет от меня свет ламп. Поднимаю голову. Сафонов. Он вертит в руках ключ-карту от моего номера.

— Твой муж сказал, что ты все равно, что девственница. Знаешь, для неопытной девочки ты слишком горячая. Я ведь в предвкушении.

Прикрываю глаза. Ну за что мне это?

Олигарх указывает мне на охранника.

— Эльвира Раилевна, — это его голос. — Приказано доставить вас в номер. Поднимайтесь.

Я принимаю его помощь. Возможно, там я сумею немного отойти и подумать.

Когда я открываю дверь, яркая полоска света падает на мою постель.

— Валерий Валентинович хочет видеть вас у себя через пятнадцать минут, — говорит мне охранник.

Так быстро?

Я усмехаюсь, отворачиваясь от секьюрити — едва ли Сафонов считает меня за обычную девушку. Я всего лишь жена его врага. Со мной можно не церемониться.

— Дверь закройте, пожалуйста! — приказываю, передергивая плечами.

Да, жена врага, но я не ударю в грязь лицом.

Захожу в душ и запираюсь.

Сегодня мне нужно далеко не пятнадцать минут. Под глазами круги, простецкая укладка свалялась после поездки в госпиталь. В животе адская боль — так всегда бывает в первый день месячных.

Открываю полочку в ванной и понимаю, что емкость, в которой я хранила таблетки, пуста. Не иначе как муж тут побывал. Я не знаю, зачем Эдуарду это понадобилось. Проверяю другие ящики — вдруг что закатилось и нахожу только снотворное.

Таблеткам три года. У меня был короткий период бессонницы после того, как похоронили отца. Я встряхиваю баночку, прислушиваясь к тому как таблетки ударяются о пластиковый стенки. Ребус, который казался мне нерешаемым, еще пару минут назад вдруг становится более ясным.

Прикусываю губу. Сафонов не заслуживает того, чтобы я так его обманывала, шестым чувством понимаю, что он лучше Эдуарда и имеет право мстить.

Смотрю своему отражению в зеркале в глаза.

«Я. Жена. Его. Врага», — проговариваю мысленно.

Это значит, что он не отпустит меня и я не спасу Руслана.

Тогда я прихожу к очевидной идее. Мне нужен ужин. Я должна его очаровать.

Проходит точно больше отведенного мне времени, но я не собираюсь выходить, пока не буду уверена в себе.

Я очень давно так не одевалась и, по правде, не наводила такой лоск даже тогда, когда встречалась с Эдуардом. Мое сердце было разбито.

Только потом я узнала, что Эдуард добился этого, провернув кучу интриг. Последней были фотографии со свадьбы моего первого парня и его якобы честная переписка, где он за глаза поливал меня грязью.

Эдуард признался как любит тогда и предложил пожениться.

Тушь вздрагивает в руках и падает в раковину от нового стука охранника.

Они там угрожают выломать дверь, а я вглядываюсь в отражение, не узнавая себя. Ведь я почти забыла, как это, быть женщиной. В последний раз я приводила себя в порядок для светского вечера, когда, собственно, меня и бросили, унизив.

Полгода депрессии, полгода невероятно сладких ухаживаний Эдуарда. «Поживу в браке», — думала я: «Докажу себе и другим, что любима».

Кто же знал, что этим решением я буквально засовывала ногу в капкан?

— Эльвира Раилевна! — я вздрагиваю, потому что слышу голос Сафонова. — Борис, по его словам, пригласил вас уже пять раз! Так вы вообще не выйдете?!

Мне нечего сказать в свое оправдание, я держу в зубах заколку, делая последние манипуляции с прической, но даже если и могла бы, не стала бы посвящать мужчину в такие тонкости. Единственное оружие, которое у меня осталось — сразить его женскими чарами.

А об этом обычно вслух не говорят.

Дверь с треском слетает с петель. За ней олигарх. Он усмехается.

Я так и застываю, едва приладив на место заколку.

Сафонов в отражении скользит жадным взглядом по моим лодыжкам, коленям, бедрам, талии, плечам, затянутым в алый бархат, кивает как будто соглашаясь со своими мыслями.

А я только и делаю, что думаю о двери. Чем он это ее так? Я привыкла трепетно относиться к папиному наследству, но кроме этого Эдуард мне денег вообще не давал. Любой ремонт — моя проблема.