За окнами больницы шумит чужой город, течет чужая жизнь, но я чувствую себя как дома. Потому что они рядом.

Посреди ночи младший сын будит нас всех криком.

Приходит улыбчивая медсестра и дает его в руки матери.

Я устраиваю Влада на кресле и перемещаюсь к Эльвире в кровать.

Странно, вроде почти не разговаривали, но сейчас я чувствую влечение к ней как к родственной душе. Это все песни и прочий бред, который я в больнице надумал.

Приятно, что она не отодвигается, напротив, приваливается к моему плечу, когда кормит грудью. А я смотрю на это и чувствую что-то похожее на умиротворение.

Осторожно кладу ладонь на голову сына и украдкой смотрю на Эльвиру. Мне кажется, она как настоящая мать начнет его защищать, если почувствует угрозу, но та только улыбается.

— Извини, что без кольца, — произношу негромко, боюсь младенцу помешать как и спящему Владу.

— Спасибо что приехал, — улыбается еще шире. — Я не надеялась.

— Не мог вас бросить.

Она вскидывает голову.

— Ты все-таки моя жена…

Мы смотрим в глаза друг другу. Губы Эльвиры дрожат и я говорю.

— Спасибо за сына. Это… очень много значило для меня.

Она улыбается и чмокает меня в губы.

— Для меня тоже… наша встреча много значила.

— Спасибо, что согласилась стать женой, — касаюсь своим лбом ее лба и глажу Эльвиру по щеке.

Здесь и сейчас я понимаю, что хочу ее, хочу видеть ее рядом даже когда стану старой развалиной. Я нашел свою женщину, свою судьбу.

— Ты Влада нашла. Сделала невозможное.

Она трется носом о мою щеку.

— Ты тоже.

Потом Эльвира отстраняется, смотрит мне в глаза и я понимаю, что она хотела сказать: вернулся то есть.

— Как твой сын? Старший? — заправляю локон ей за ухо.

Опускает глаза и тогда я понимаю, что готов для нее на новые подвиги.

— Я сделаю невозможное и для него… — шепчу ей на ухо.

Теперь я уверен, что смогу и не такое.