На миг у меня пропадает дар речи. Беременна?

Вдруг вспоминается то, как Инга поглаживала живот. Ну да, сейчас под ее тонким халатиком угадывается совсем небольшая округлось, так что мне становится ясно, что блондинка не сочиняет. Похоже, она действительно в положении.

И мне становится так… неправильно, мерзко, что я забываю о том, что должна была бы защищаться.

Один из амбалов подхватывает меня под мышки и ставит на ноги.

— Эльвира Раилевна…

И тут только я вспоминаю о том, что тут делала Инга. Беременная, не беременная, а она хотела Сафонову смерти!

Интересно, Валерий когда-нибудь что-нибудь чувствовал к ней?

Указываю на телефон.

— Она звонила своему отцу!

— Потому что у нас с Сафоновым уговор! — угрожающе надвигается на меня Инга. — Он женится на мне, а взамен я решаю те проблемы, которые возникли, когда Валерий собирался вывести в оффшор деньги очень серьезных людей.

Я вижу как охрана Сафонова переглядывается.

— Именно поэтому он приказал меня тут держать, — вскидывает голову Инга. — Я — залог того, что мой папа обещал Сафонову протекцию. А ты его ревнивая подстилка!

Непонимающе смотрю на охранников.

— Звоните ему! — объявляет блондинка и повисает молчание.

Один из амбалов вытаскивает телефон из кармана штанов. В тишине проходят несколько невероятно долгих мгновений. Наконец этот мужчина опускает телефон с каменным лицом.

— Не отвечает? — все так же равнодушно говорит Инга. — Значит его все-таки накрыли.

Мне кажется у меня сердце замирает. Не могла же я опоздать.

— А теперь… — продолжает Инга и смотрит на охрану. — Вам лучше меня выпустить. Все-таки я дочь губернатора и я боюсь подумать, что с каждым из вас сделают, если у отца возникнут претензии.

Тот самый мужчина, который только что набирал Сафонову делает новую попытку, но Инга заявляет:

— Сколько он уже не отвечает? Сутки? — и наконец распаляется. — Его больше нет!

— Она пыталась убить Сафонова, — наконец прихожу в себя я.

— Заприте где-нибудь эту суку! — орет Инга. — Я не хочу чтобы она снова покушалась на меня! Завтра приедет папа и устроит вам тут, особенно ей!

Сафонов Валерий

Холод и звон в ушах. Никак не могу понять, что творится.

Я падаю в траву, не успевая отдать себе отчет о том, что и до этого, в общем-то валялся.

Половину тела как будто обездвижило. Чуть ноет рука. Ватная.

Меня как будто тащит к земле какая-то неведомая сила.

А. Точно. Гравитация.

Небо сверху серое, дождливое.

На миг закрываю глаза.

Где-то вдалеке переговариваются. Остатками сознания ловлю обрывки фраз.

Ну да, кого-то я подстрелил. Вроде бы я опасен. Хотя для кого в таком-то состоянии?

Ну, в общем-то, я знал, что когда-нибудь получу свою пулю, однако к такому совершенно точно не удастся подготовиться.

А главное то, от кого пуля…

Скалюсь. Вот правда не ожидал.

В доме Мурата были ещё и горцы. Не знаю, что он сказал односельчанам, но они людей Архиповой положили и, в общем-то, моих.

В общем, диалога у меня не вышло. Да я, собственно, не уверен, что умею разговаривать.

Раньше я ломился напрямик, никому не давая спуска. Я был как бешеный и кажется именно ярость меня хранила.

А теперь.

Я помню как перед глазами мелькнуло лицо Влада и что-то сильно сжало в груди. Вспомнил, что дома…

Я чувствую как губы дрожат. Только отчего неясно. Холодно. Мокро. Темно. Я замерзаю вроде бы.

Я вспоминл, что у меня есть дом.

Что есть два мальчика, которых я охраняю. Есть женщина, которая им обоим мать практически и фактически.

И мне стало страшно. За то, что меня двуг не станет. За то, что у них троих не будет моего плеча.

За то, что я в этот раз слишком сильно рискую. Ну ненормально это постоянно на рожон лезть, тем более те, кто по ту сторону баррикад вообще-то не враги мне.

Ненормально в низ стрелять.

Раньше положил бы того, кто в меня целится.

А в этот раз я вскинул руки.

В темноте-то ни черта не разобрать. Там мог быть Марат, человек, которого я ценю и которого по глупости подставил.

И получил пулю.

Вот звери чуют слабость, как говорят. Я откатился, меня кто-тоиз моих людей прикрыл спиной.

Помню только шум ушах. Падение.

Пытаюсь бороться с силой тяжести, но уже нет той ненависти, которой раньше дышал.

И держит тоска по дому и мысль о рыжем коте.

Нормальная светлая жизнь, а будет ли она когда-нибудь?

Я слишком много сделал для того чтобы не дать мечтам о доме сбыться. Поворачивать нужно было раньше.

Идиот.

Кто-то ставит передо мной на землю приклад.

Вот просто так не дамся.

Пытаюсь поднять голову.

— Оставь его! — голос Мурата.

Затем шаги.

Ах, ты с ними был!

Вот как же так?!

Кто-то останавливается рядом, опускается.

— Слаб ты стал, — говорит Мурат.

— А ты… предал… меня…

Переворачиваюсь на спину, молясь всем богам о том, чтобы не потерять сознание.

Склоняется надо мной. Заросший немного, всклокоченный, чумазый, но живой.

— Это ещё кто кого, — голос серьёзный печальный. — Ты точно знаешь обо всем, что она натворила?

Мурат тут у себя дома, среди своих. Он и поехал-то сюда, чтобы устроить засаду на тех, кто шел по его следу. Чтобы отбиться.

— Я теперь знаю, — добавляет друг.

Мы встречаемся взглядами.

— Сюда, эй! — Мурат поворачивается к тому, кто за его спиной.

Приоткрываю рот как выброшенная на берег рыба. На ум просится только один вопрос: неужели и ты меня предал? И у меня осталась одна Эльвира, которая, как чувствую, предавать не будет.

Не даю Мурату себя коснуться, отбрасываю руку.

Тот вначале подается назад, а потом сжимает челюсть и снова нависает надо мной.

— А-а-а… — со злостью выдает Мурат. — Даже такой кусаешься! Ты в курсе, что она тебя заказала?

— А ты взялся… выполнить приказ… — с трудом цежу.

— Она хотела, чтобы всё так подумали! — глаза друга блестят. — Скажи спасибо, что дрогнула рука!

С чего? Не жест же его мирный пронял, который я перед домом показывал?

Темнеет в глазах.

Когда я прихожу в себя, жутко болит плечо, во рту сухо, кровь стучит в висках. Так уже было не однажды, когда я получал травмы.

Шевелюсь. Повязка сдавливает левое плечо.

— Побереги себя, Сафонов! — знакомый, родной голос.

Но проблема сейчас в том, что я хочу быть рядом не с Муратом. Я хочу быть там, где мой сын и где она…

Поэтому пытаюсь подняться.

Он оказывается возле кровати.

— Если ты знаешь, что натворил Архипов…

— Знаю! — отшвыриваю руку правой, потому что левая почти не слушается и прикусываю щеку с внутренней стороны потому что от боли мутится в глазах. — Нахрена ты стрелял?

Друг встает напротив.

— Инга заставила поверить, что ты ща местью придёшь, — выкидывает голову. — Влад ведь в порядке?

Мурат встает напротив и долго смотрит в мою сторону. Вид у него виноватый.

— И я поверил. Выходит, я не лучше тебя.

— Так Влад в порядке?! — иррацилнальная тревога заставляет привстать.

Простреливает рука и мне приходится стиснуть челюсти, перевести дыхание.

Друг в это время подходит вплотную к кровати и давит мне на плечи.

— Я же сказл, она сочиняла.

Снова выворачиваюсь.

— Ты что блин, телепат?!

— Нет. Просто она сказала. Нашла способ связаться через одного из парней.

Сердце резко начинает колотиться в районе горла.

— Она?

— Айдарова. Она рассказала про то, что ты обо всем догадался и что Инга передала это отцу. А я спросил про Влада.

— Что с ней? С ними обоими?!

Мурат смотрит в сторону. Тогда я повторяю:

— Что с ними сейчас?!

— Не знаю, Сафонов! О себе побеспокоился бы! Архипов не даст… — он смотрит на мою повязку. — Тебе надо к врачу. Я знаю как…