Влад по-детски огромными глазами смотрит на меня. Я вижу надежду и доверие в его взгляде. Я просто не могу сказать “нет” этому мальчику.

И не имею права сказать “да”.

— Я… — вырывается.

— Это не твоя мама, — олигарх перебивает. — Твоя мама…

— Сафонов, нет! — я понимаю, что Валерий собирается сказать дальше, но он договаривает:

— Умерла…

Влад снова на него набрасывается, в ярости колотит своими маленькими кулачками. Сафонов только что задел самую большую рану этого человека, перечеркнул все его мечты.

Олигарх разворачивается к сыну.

— Она не твоя мама. Это… обманщица. Она тебе врала.

Неужели Сафонов считает я говорила его сыну, что я его мать? Да как он мог подумать обо мне такое?!

Влад отступает от отца на шаг и выдает:

— Это ты обманщик! Уходи!

— Я твой отец…

Голос Сафонова дрожит на последних словах, это странно слышать от такого сильного мужчины. Такое чувство, что под личиной самоуверенного зверя проступает настоящий человек, любящий отец.

— Ты врешь! Ты! — кричит мальчик и даже меня его слова режут как по живому.

Лицо Сафонова вдруг снова становится каменным.

— Послушай…

— Отпусти нас… — Влад замолкает, когда на его плечи кладет руки огромный мужчина кавказской внешности.

Мальчик смотрит вверх.

— Поехали, я дам тебе конфет, — неожиданно ласково говорит этот громила, а потом смотрит на Сафонова и я вижу, как его глаза начинают блестеть. — На сегодня хватит, Валер.

— Мурат… — Сафонов шипит.

— У тебя кровь из уха, — не останавливается тот. — Ты вообще им слышишь?

Сафонов передергивает плечами в ответ.

— Мы нашли твоего сына, — настаивает Мурат и тут Владик вырывается из его рук. — Теперь мальчика надо в безопасное место. Карский начеку.

— Я не поеду с вами! — кричит ребенок.

Сафонов крепко сжимает челюсть и, кажется, кулаки.

— Ты напугал его, — говорит Мурат и затем обращается к мальчику подчеркнуто спокойным тоном. — Не хочешь конфет, добро. Что если дам тебе машинку? А порулить?

— Не буду с вами ехать! — практически рычит мальчик.

Я вдруг ловлю взгляд Сафонова на себе. Его глаза горят как угольки и мне кажется, если я могла бы, то расплавилась.

— Я забираю ее, — указывает в мою сторону.

— Мы с ребятами расспросим ее сами и все выясним, — вздыхает Мурат. — Тебе надо выдохнуть.

— Я забираю девицу, — как заведенный повторяет Сафонов.

— Валера, слышь…

Сафонов подходит к нему и хватает за плечо, так, что Мурат даже немного поворачивается на месте.

Олигарх смотрит на меня, потом на мальчика.

— Отказываешься ехать, тогда я забираю ее одну, без тебя.

Влад сжимает челюсти. Сейчас он просто копия своего отца.

— Мы договорились? — произносит Сафонов. — Поедешь?

Влад медленно кивает.

Тогда олигарх разворачивается к лифтам и делает жест, предлагая следовать за ним.

— Ненавижу! — кидает ему в спину Влад и мне вдруг кажется, что плечи Сафонова на одно короткое мгновение как будто вздрагивают.

Олигарх выглядит так, словно в него только что попала пуля, он останавливается, разворачивается. Я вижу как плотно Сафонов сжимает губы, как будто удерживает внутри что-то, что рвется с языка.

— Я искал тебя четыре года, — доносится до меня его раскатистый бас.

И Влад вдруг оборачивается ко мне.

— Это тот дядя из Германии?

Если Сафонов мог бы, то прожег бы во мне дырку взглядом наверное. Я думаю об этом и поэтому молчу. Должно быть, Сафонов снова решил, что я и тут врала его сыну.

— Нет… — едва слышно выдыхаю я. — Это…

— Хватит! — Сафонов решительно шагает к лифтам и я молча гляжу на то как развеваются полы его плаща.

Похоже, только что произошла самая большая на свете ошибка.

Нас с Владом обступают люди Сафонова и следом провожают в черную машину с тонированными стеклами.

Мы с малышом размещаемся на заднем сидении. Между нами охранник. Сам олигарх садится впереди.

Когда машина трогается, я немного отхожу от оцепенения и вспоминаю про Руслана.

— Куда мы?

Поначалу мне кажется, что я задала вопрос в пустоту.

— Ты теперь моя, Эльвира, со всеми потрохами…

Я вижу как Сафонов постукивает по подлокотнику.

— И такие вещи тебя не касаются!

Я резко дергаю за ручку в салоне автомобиля.

Я уже не думаю, что разобьюсь, выпрыгнув из машины на полном ходу. Во мне говорит отчаяние. Я не могу вот так уехать и оставить своего малыша.

Не могу стать чьей-то игрушкой. Я обязана спасти сына.

Сафонов Валерий

Я поначалу и не понимаю толком как это вышло. Почему моя хваленая безопасность дала такую огромную брешь. Быть может, дело в том, что я резче резкого побросал все, чем занимался, отменил все планы и бросился возвращать себе семью.

Вернул, как же.

До сих пор в ушах стоит это “ненавижу”, сказанное сыном. Когда я услышал эту фразу, как будто отупел. Я был готов ко всему, даже труп увидеть. Но не к этому.

Вырывает меня из раздумий душераздирающий крик:

— Мама!!!

Я начинаю реагировать быстрее, чем успеваю подумать. Оборачиваюсь: в салоне настежь распахнута дверь.

Мы довольно быстро летим по трассе.

Какого хрена?

Я не сразу успеваю понять, что она выбросилась. Сумасшедшая… Зачем?

— Тормози! — ору на водителя. — Останавливайся!

Идиотка.

Выпрыгиваю наружу, как только мы съезжаем на обочину. Машина еще толком не остановилась. Я иду в обратном направлении, бегу практически.

В такие моменты во мне отрубает все человеческое — когда я чувствую опасность. А ее уровень сейчас запредельный. Он бьет по мозгам. Я вижу опасность в стеклянных глазах сына и понимаю, что он не простит мне этой потери, а также в том, что она могла убить себя.

Вижу ее тело на обочине — в пожухлой траве чернеет спортивная куртка. Я не могу злиться сейчас, хотя отлично понимаю, что она опять оказалась на шаг впереди меня, снова обыграла.

Может, в жопу эти соревнования?

На обочине в это время тормозит автомобиль Мурата. Из него выгружается мой друг и его парни, но я почти не обращаю на это внимания — спешу к ней.

Мурат снова оказывается дебильным препятствием — хватает меня за плечо. Вырываюсь. Да блин, я уже от этого устал!

Перехватываю его руку и замечаю в глазах друга что-то похожее на бешенство.

— С дороги ушел… — цежу сквозь зубы. — Хорош меня хватать.

— Сафонов, да ты совсем с катушек слетел.

Мурат указывает кивком на девушку.

— Отойди, — шиплю, чуть наклонив голову.

Или не пожалею тебя.

Мурат отодвигается.

— Мама! — все еще стоит в ушах крик сына.

Сейчас я будто бы вижу опять перед собой мертвую Риту и в голосе сына слышу упрек: “Ты мою маму не спас!”

Падаю на колени рядом с Эльвирой. Переворачиваю на спину.

Мать моя! Все лицо кровью перепачкано. Прикладываю пальцы к шее — я давно научился щупать пульс. Жива.

Приглядываюсь: да все не так плохо. Кровь из разбитой брови. Она дышит. Шепчет что-то губами. Я наклоняюсь ближе, чтобы понять.

— Мальчик… мой мальчик…

Может она сумасшедшая и ей нужен мой сын?

Встряхиваю Эльвиру за плечи.

— Ты о чем?

И тут рядом оказывается Мурат.

— Сафонов, оставь!

Херли.

— Мы не у себя дома. Тут на твои дела не будут слишком долго закрывать глаза, — друг указывает взглядом на Эльвиру. — Она, между прочим, дочь уважаемого человека.

Я подхватываю Эльвиру и поднимаюсь с ней на ноги.

— Зачем дичь творишь? — встает у меня на пути Мурат. — Не отошел от фенобарбитала?

Я огибаю друга, легонько задевая плечом. Даю ему понять, что спорить без толку.

— Она моя.

— Сафонов!

Что, блять, Сафонов? Сказал “моя”, значит, не обсуждается.

— Да ты ее убьешь! — хватает меня сзади за руку. — Хватило, блин, того, что ты ее из машины выкинул на полном ходу.