Что-то Янка там говорила про кинжалы лесных фавнов.

— Добрый день.

Голос с хрипотцой. Настя обожала голоса с хрипотцой.

— Добрый. Слушаю вас.

— Николай. Проездом из Питера. Чайком не угостите?

— Анастасия.

Когда нет кинжалов лесных фавнов, чем можно взять двухметрового качка? Огреть знаком? Настя поднялась с места, включила чайник.

— У меня друг пропал, теперь ищу, — сказал байкер.

Девушканалила чай, вытащила сахарницу. Вспомнила, что есть коробка с зефиром. Движения, почти механические, не мешали думать. Пропал друг. Пропал. Был, и нет его. И, надо полагать, где-то в дебрях мегаполиса.

— Город большой.

— Большой, — согласился Николай и с благодарностью принял протянутую чашку.

— К сожалению, я юрист, а не сыщик, навряд ли помогу. Тем более, ваш друг — приезжий. Был бы местным, были бы зацепки, хотя, тоже не вариант.

Байкер задержал на ней взгляд.

— Интересная вы. Спокойная, уверенная в себе. Жалко, что не любите мотоциклы, — он широко улыбнулся.

— Что вы, какие мотоциклы, только самокаты. Я даже на велосипеде не умею кататься.

Гость помолчал, оглядывая кабинет.

— В темноте даже маленькая свеча горит ярко. Вопрос ведь не в том, что в мегаполисе трудно найти пропавшего человека. Вопрос — а сколько свечей горит в темной комнате. Может быть, мои метафоры не так изысканы, но понятны.

— И здесь я вам не помогу. У нас еще нет особой полиции.

Байкер вздохнул.

— Пока нет. Будет… Я думаю, вы поняли меня.

— Оптимист, — усмехнулась Настя. — Как вы меня нашли?

— У каждого свои таланты. Например, я вижу, что вы, как минимум, не причастны к его исчезновению.

— И на том спасибо, — осторожно ответила девушка. — Но все же?

— Да просто ехал по дороге.

— Ага, дай, думаю, зайду в это административное здание, сразу на третий этаж. Николай, если вы пришли с добром — излагайте, если с враждебными намерениями — тоже излагайте. Кстати, как спите по ночам, пауки не беспокоят?

— Нет, — Николай расстегнул куртку и вытащил из-за пазухи массивный кулон. — Это мы с Денисом вместе сотворили, на скорую руку. Поймали один знак, любопытный оказался — от него пауки слепнут. Если умеешь расслаивать сны, то удобно. Пока они бегают, тыкаются друг в друга, успеваешь уйти в другую плоскость, отключиться и реально поспать.

Настя подалась впереди и разглядела кулон. От него слабо фонило, но как он действовал и какой внутри символ, она не знала.

— А как вы, Настя, спите по ночам?

— Спокойно, — девушка подняла ладонь. Активированный знак на мгновение сверкнул, и исчез.

— Круто, — нахмурился Николай.

— Могу поспособствовать. Мой знак решает вопрос радикально.

Байкер сдвинул брови, откинулся на спинку стула. На лице было заметно сомнение.

— Не пойму, в чем тут фишка. Вот так просто избавите меня?

— Представьте, и даже денег не возьму. А фишка в том, что у вас пропадет желание меня убить.

— А что еще он умеет? — Николай кивнул на ладонь, не замечая последней фразы.

— Знак отражает нападение темного зова. Это его главное предназначение.

— Я подумаю.

В глазах байкера промелькнула настороженность. Не верит, подумала Настя, или дело в чем-то другом?

— Настя, мне нужна ваша помощь. Я не вру, мне нужно отыскать друга. Ну, или узнать, кто его убил.

— Будете мстить?

Он пожал плечами, помолчал.

— Не знаю.

— У вас есть его вещь?

Николай внимательно посмотрел на нее. Потом сунул руку во внутренний карман и вытащил маленький пакетик. Внутри лежал короткий клочок волос.

— После одной истории, мы обменялись. У него — такой же.

Настя взяла в руки пакетик. Неосмотрительно ребята поступили.

— Получается, что вы умеете создавать магический навигатор?

— Думал, что умею. По крайней мере, доехал до вашего города. А здесь след пропал. Кто-то сбивает.

— Давно выв городе?

— Неделю.

— Частного детектива наняли?

— Да, работает уже. Пока безрезультатно.

— Я постараюсь помочь, но мне нужно время, хотя бы до завтра. Согласны?

Николай кивнул. Они обменялись телефонами, и байкер ушел. Настя опять взяла в руки маленький пакетик. Долго, пристально, пробиваясь сквозь странную густую завесу, смотрела на него. Потом откинулась на спинку стула. Заболела голова. Зря она сделала эту попытку. Теперь надо вставать, открывать аптечку и пить таблетку. Ясно же, парня прикрыли щитом. Или его уже нет в живых. Но точно она сможет узнать только в своей сарайке, где чужое воздействие, если не исчезнет, то ослабнет.

Девушка посмотрела в окно. На душе вдруг стало муторно. В городе осталось двадцать два осколка. Кто-то их убивает. Возможно, Владлен. А возможно, кто-то другой. Кто-то хитрей и опасней его.

Это было странное погружение, и не сон и не реальность. Знак закружил веретеном и выбросил в чужое место. Под ногами Насти захрустели обломки черных костей. В воздухе плавала пыль. Она забивалась в нос и нещадно щекотала. Девушка спрятала лицо в рукав свитера, оставив открытыми только глаза.

Знак пульсировал не хуже мигалки на крыше полицейской машины, но, чем дальше он продвигался, тем сдержанней были его лучи. Вдалеке, у самого горизонта пылала полоска заката.

Мрачное место. Коряги с сухими корнями, вокруг — пашня, изрытая гусеничными следами, невдалеке — угольные отвалы. А на тропинке, по которой она шла — густой слой старых костей. Дорожка свернула под горку. Знак уверенно проплыл вниз и осветил заваленный вход в нору.

Сквозь доски пробивался свет. Настя приникла и увидела низкий коридор, а за ним — освещенную пустошь. Знак в воздухе разветвился густым узором и вспыхнул, ослепляя глаза.

Девушка проморгалась. И вздрогнула. Она была внутри. За ее спиной торчали наваленные доски, а впереди пробивался свет.

Пригнувшись, она пробежала узкий коридор с земляными стенами и оказалась в пещере. Первое, что бросилось в глаза — каменные углубления, похожие на ванные, врытые в землю и залитые водой. На их поверхности плавали кувшинки — неестественно огромные, как праздничные торты, с вычурными лепестками и спиральными стеблями под водой. Настя ступила, и под ногами опять прошел хруст. Пол был услан ковром из дробленых костей. Девушка с отвращением поморщилась.

От каменных углублений, из толщи воды шел мягкий, рассеянный свет. Настя, чуть вздрагивая от шелеста под ногами, подошла ближе. Вытянула шею, заглядывая в одну из емкостей. Нахмурилась… И, едва не закричав, прикрыла рот ладошкой. Под толщей воды лежали люди, опутанные корнями кувшинок. Четыре каменные емкости, четыре человека. Они были как живые, их тела не тронул тлен.

— Чертовщина, — Настя обошла одну емкость, другую, третью. Четвертая, дальняя, у земляной стены, заросла самыми крупными цветами. Корни в толще воды расстелились ковром, окончательно скрыв человека. Выглядывали только его пальцы и кончик носа.

Девушка почувствовала тошноту. В воздухе витал насыщенный цветочный аромат, точно в оранжерее. Она судорожно вздохнула, втянула пряный воздух, и ее качнуло. Едва не споткнувшись, она схватилась за бордюр ванной. Рука мягко погрузилась в каменную твердь, словно в пластилиновую массу. Настя вскрикнула и отскочила.

По другую сторону стены прошел звук. Девушка прислушалась. Отбежала к другой стене и замерла. Ее знак по-прежнему висел над головой, а слово было готово сорваться с языка. Но Настя ждала…

И все же пропустила появление старухи. Ее сухонькая фигура мазнула у стены, точно кадр немого кино. Секунду назад ее не было, и вот она здесь, чуть сгорбленная, седая, с пучком на голове, в темном платье и смешном фартуке в яркую клетку.

Старуха бросила пытливый взгляд вокруг и склонилась над каменой ванной. Одобрительно хмыкнула. Осторожно раздвинула тяжелые лепестки цветка. Что-то достала из кармашка. Это был шприц. Старуха убрала иглу и окунула толстый наконечник в чашу кувшинки.