Он повел ее к машине, усадил на заднее сиденье и дал, приготовленные заранее, успокоительные таблетки:

– На вот, выпей, пока едем, ты немного успокоишься и поспишь.

Она послушно взяла пару таблеток и бутылочку с водой. Выпила и вдруг опомнилась, ей, наверное, теперь нельзя никакие лекарства принимать. Хотя какая теперь разница? Без Гоши она не представляла себе жизни.

***

Утром к завтраку Саша вышла в черном траурном платье.

Несмотря на успокоительное, она всю ночь не сомкнула глаз. От бессонной ночи и пережитого ужаса невыносимо тошнило. Хотя тошнило еще и по другой причине, но об этом она думать не хотела.

– Коля, а где его похоронят? – спросила она, подняв на него опухшие от слез глаза.

– Кого? – не сразу понял Верников, наворачивая геркулесовую кашу. – А, Гошу? Его кремируют там же в морге при больнице.

Ее передернуло.

– Там же в Москве и похоронят, – запивая кашу какао, продолжил он. – А похороны я организую, все оплачу, ты не беспокойся.

– А почему не в Питере? – Она пристально смотрела в глаза Верникова, пытаясь что—то увидеть: сострадание, сожаление об утрате или хотя бы сочувствие, но ничего не видела. Ему все равно?

– А зачем везти в Питер? Здесь у него родных нет. – Он нисколько не смущаясь смотрел ей прямо в глаза и спокойно отвечал на все вопросы.

– Я родная.

– Ты сможешь съездить к нему на могилу в Москву. В любое время.

– Спасибо. – Она встала и пошла к себе наверх.

– Сашенька, ты же не позавтракала, – окликнул Евгений Степанович.

Но она даже не обернулась.

***

Через несколько дней Саша засобиралась в город. Надо было как—то выкарабкиваться из депрессии и начинать жить заново.

«Пойду работать, забуду обо всем, – уговаривала она себя, – надо только немного подождать».

– Сашенька, ты куда собираешься? – заметил Сашины метания Евгений Степанович.

– В город поеду. Мне же на работу скоро. Пап, я не могу ключи найти от городской квартиры, где они?

– Я забрал их.

– Зачем? – удивилась она.

– Александра, сядь. Нам надо поговорить.

– Что? Опять? Ты снова начнешь ту же песню? – Саша сложила руки на груди и осталась стоять.

– Сашенька, пойми меня. Я больше не в состоянии обеспечивать нашу семью.

– И не надо. Я же говорю, на работу пойду.

– Милая моя, это тебе только кажется, что все так просто. Ты уже не сможешь жить, как простые люди.

– Смогу, – твердо сказала она, – я пережила такое, что теперь мне ничего не страшно. Ты же должен меня понять. После смерти мамы, что ты чувствовал? Разве у тебя не произошла переоценка ценностей?

– Саша, сейчас мы говорим о твоем будущем. Тебе надо выйти замуж за Колю, – не отступал отец.

– Мне не надо. Может, это тебе надо? Ты и выходи.

– Не говори ерунду! – повысил голос отец. – Но, если хочешь, да, мне это тоже поможет. Дела совсем плохи, я со дня на день стану банкротом. Как жить будем?

– Я так и знала. Все это лишь для того, чтобы не рухнула твоя строительная империя. А на мои чувства тебе плевать. Гоша умер всего две недели назад. А ты меня замуж выпихиваешь?

– Да пойми ты, Александра! Только это может спасти нашу жизнь!

– Я не пойду за него замуж!

– Пойдешь, я сказал!

– Папа, но я не могу, – зарыдала она.

– Ну—ну, дочка. Что ты? Я понимаю, что ты все еще любишь Гошу, но его уже нет. Надо жить дальше. Поверь, все забудется. – Он обнял дочку, и дрожащей рукой гладил ее по голове. – Солнышко мое, Коля хороший, заботливый, он поможет тебе все забыть.

– Папа, но я не могу выйти замуж за Верникова… Я беременна… от Гоши.

– Что? Да как ты могла? – Егор Степанович схватился за сердце и упал в кресло.

– Папочка, тебе плохо? – испугалась Саша и кинулась за лекарством.

Евгений Степанович принял лекарство и притих на время.

Саша сидела рядом, обняв отца, и вытирала слезы.

– Ну ничего страшного, – бормотал он. – Верников, не откажется, возьмет тебя с ребенком.

– Папа! Ты опять? – вскочила Саша. – Я не пойду за него замуж! Я не люблю его!

Она выбежала из гостиной, столкнувшись в дверях с Верниковым. Понятно, он все это время стоял под дверями и слушал. Ну что ж, отлично! Теперь он все знает! В том числе и ее мнение. Она побежала бегом в свою комнату, достала дорожную сумку и стала собирать вещи. Она все равно собиралась уехать, но раз так, она уедет прямо сейчас.

***

Саша сидела в такси и бездумно смотрела в окно. Куда она едет? Зачем? Как будет жить? И, главное, где? В квартиру ей не попасть, да она и не хотела. Отец на следующий же день пришлет за ней Верникова. Кроме Сони поехать не к кому, у нее был небольшой круг общения. Ей хватало подруги и Гоши… Теперь осталась лишь Соня.

Саша не знала, как ей дальше жить, она ничего не знала. И где похоронен Гоша она тоже не знала. А ей так хотелось проститься с ним! Сказать, как она его любит и будет помнить всю жизнь! Саша вытерла слезы, ничего, она выживет, теперь ей надо выжить во что бы то ни стало. Есть, ради кого, она невольно погладила живот рукой.

Соня приютила подругу, она не могла бросить ее в беде, хотя квартирка была совсем маленькая даже для одного.

– Это временно, – уверяла Саша, хотя была ни в чем не уверена. – Я завтра же посмотрю объявления и сниму квартиру. И на работу устроюсь.

– Конечно, Санечка, живи, сколько хочешь. Я буду только рада, вдвоем веселее. Вместе на работу будем ездить. Все образуется, вот увидишь.

– Да ничего уже не образуется. А когда ребенок родится, что тогда? Придется к отцу идти и в ноги кланяться.

– Ой, когда это еще будет. Не думай об этом.

Евгений Степанович ходил по дому и никак не мог успокоиться:

– Вот куда она поехала? А я еще, дурень, ключи забрал от квартиры.

– Не переживай, подруги у нее наверняка есть, к ним и пойдет. На улице уж точно ночевать не останется.

– Да, наверное, к Соне поедет. Она одна у нее близкая подружка. Только как дочку домой теперь вернуть? А, Коль, что делать-то?

– А ты ей, Степаныч, карту банковскую заблокируй, – посоветовал хитроумный друг.

– С ума сошел?

– Ну а что? Она привыкла жить безбедно и ни в чем не нуждаться. Так вот пусть понуждается немного. Быстро домой прибежит.

– Может, ты и прав, – Слуцкий задумался, раньше он никогда себе такого не позволял. Они с дочкой всегда дружно жили. А теперь… Все кувырком…

– Ой, что—то плохо мне, Николай.

– Ты чего, Степаныч? – вскочил Верников и поспешил к другу, который начал заваливаться на бок.

– Скорую, скорую вызови, – прохрипел Степаныч и потерял сознание.

***

На следующее утро Саша поняла, что осталась без средств к существованию. Когда она попыталась рассчитаться в магазине за продукты, кассир сообщил ей, что транзакция не проходит. Саша сразу поняла, карта заблокирована. Отец решил лишить ее денег, надеясь вернуть домой.

Она оставила продукты, вышла на улицу и еще раз попробовала снять деньги в ближайшем банкомате. Результат был тот же.

«Нет, я так просто не сдамся! Обойдусь без его денег!» – подумала она.

Просто надо устроиться на работу, некоторое время придется пожить у подруги, а потом, когда она будет получать зарплату, сама снимет жилье. Или с Соней снимут двушку, успокаивала себя девушка. Но вот что она будет делать, когда родиться маленький? Она твердо решила рожать, это единственная память о любимом, этот ребенок должен жить! Ради него она была даже готова помириться с папой, но только при условии, что он не заставит ее выходить замуж за Николая. Но это потом, позже. Пусть для начала поймет, что она не вернется домой только потому, что он оставил ее без денег. А что будет потом, она старалась пока не думать.

На следующий день возле Сониного дома ее подкараулил Николай.

Как он ее выследил, она не поняла.

– Чего тебе? – спросила она, понимая, что разговора не избежать.