— Третья дюжина в круге! Пошла потеха!

В этот раз удар колокола я едва расслышал — толпа взревела так, что уши заложило, а на меня набросились сразу с двух сторон.

Сдерживаться становилось всё сложнее. Я чувствовал себя загнанным в ловушку зверем — разъяренным, напружинившимся, со вставшей дыбом шерстью на загривке. И готовым грызться до последнего.

Я опасался, что пять минут этого раунда растянутся для меня в целую вечность. Но на деле всё происходило гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Но гораздо более кроваво.

Подставные бойцы, подосланные Фомой, обступали меня со всех сторон, явно отсекая попытки выскочить из круга. Впрочем, я этого и не собирался делать — убегать не в моём характере. Но в то же время нельзя было дать им схватить меня, заблокировать. Иначе один удар Жбана — и всё, я поплыл.

А именно обездвижить меня и пытались — хватали за рубаху, висли на руках всем телом, бросались в ноги. А Жбан сразу после удара колокола целенаправленно попёр на меня, расталкивая остальных.

Именно эта сутолока, возникшая в первые секунды, меня и спасла. Отвечал я быстро и максимально жёстко. Бандиту, схватившему меня за уцелевший рукав, резко вывернул руку и, похоже, сломал запястье — тот заверещал, как резаный и моментально скрылся в толпе. Второму заехал в кадык «кулаком дракона» — с торчащим вперёд суставом среднего пальца. Попытку сделать мне подножку пресёк встречным жёстким ударом в голень, от которого у противника, кажется, хрустнула кость. Кто-то попытался запрыгнуть на меня сзади, как тот цыган в прошлом раунде. В этот раз я попросту перебросил противника вперёд через голову, заодно замедлив остальных.

Вот так, и десяти секунд не прошло, а я уже чуть ли не половину участников вывел из строя. Правда, и сам успел пропустить несколько ударов — набрасывались на меня сразу по двое-трое, и пока я бил одного, остальные мутузили меня. Мне разбили губу, здорово расцарапали руку, а какой-то гадёныш успел садануть в глаз. Промазал, но бровь рассёк — кровь капала, заливая глазницу.

Всё это разозлило меня так, что, когда под конец на меня сбоку налетел переодетый телохранитель Фомы, я на нём тоже не стал сдерживаться. Мужик оказался куда крепче всех остальных, и даже смог меня ещё несколько раз ударить. Но я в итоге заломил ему руку на болевой. Снова немного не рассчитал силы — рука у противника захрустела в районе локтевого сустава, и он, кое-как вывернувшись, тоже сбежал с поля боя, придерживая искалеченную конечность.

На Демьяне тем временем висли сразу по двое, а то и по трое, но он сбрасывал противников небрежно, будто стряхивая комья снега с плеч. Одного пинком под зад отправил в полёт, завершившийся за очерченной линией. Двух других, схватив за шкирки, шваркнул друг об друга лбами.

И, пока я разбирался с остальными, он успел встать на пути Жбана, который ревел, как берсерк, пытаясь пробиться ко мне.

В круге, помимо нас троих, оставалась ещё парочка бойцов, но те явно были из числа обычных зрителей, и попросту ошалели от такой мясорубки. Я шуганул их, сделав вид, что бросаюсь в атаку. Оба сами выскочили из круга, как кипятком ошпаренные.

Мы остались втроем, напряженно застыв друг напротив друга в этаком треугольнике. Жбан вертел башкой, бегая взглядом от меня к Демьяну. Занятно, но в присутствии Велесова он вдруг резко растерял свой боевой раж. В его маслянистых глазках плескалось смятение и плохо скрываемый страх. Но, впрочем, злоба и жадность всё еще перевешивали.

На самом деле, несмотря на свои размеры и некоторую одарённость, у Жбана не было никаких шансов против двоих полноценных нефилимов с Аспектом Зверя. Вот только и нам показывать свою силу было нельзя.

Зрители тоже притихли, жадно наблюдая за происходящим. С трибун доносились только одиночные выкрики.

— Чего суёшься, дед? — рявкнул Жбан. — У меня с этим щенком свои счёты! Нечестно так, двое на одного!

— Нечестно, говоришь? — скривился Демьян. — Паскуда ты! Господь тебе силушки отмерил, не жалея. И на что ты её тратишь? Калечишь тех, кто слабее?

— А ты что — поп, проповеди мне читать? Уйди, говорю! А то не посмотрю, что башка у тебя седая…

Жбан угрожающе замахнулся кулаком, но Велесов на подначки не вёлся — стоял, как вкопанный, не сводя глаз с противника. Тот, не выдержав, всё же ринулся вперёд и с размаху саданул его в челюсть — справа, и тут же слева. От звуков ударов у меня аж в животе всё сжалось. Голова Велесова мотнулась сначала в одну, потом в другую сторону. Сам Жбан тоже вдруг остановился, опешив.

Сплюнув в сторону, Демьян выпрямился и взглянул на амбала исподлобья:

— Это, по-твоему, удар? А ну, попробуй ещё разок!

Жирдяй, заорав, ударил снова, но Велесов перехватил его кулак, поймав в пятерню. Тот рванулся было, но хватка у упыря была мёртвой. Попробовал ударить левой — и второй кулак тоже оказался пойманным. Демьян заломил обе его руки, разводя их в стороны, и вдруг резко шагнул вперёд, боднув его лбом в лицо.

Жбан поплыл — взгляд его затуманился, из разбитого носа двумя струями хлынула кровь. Он пошатнулся, шагнув назад, ошалело замотав башкой. Но не рухнул. Да и вообще, быстро начал приходить в себя.

Угу. Был бы в этой башке мозг — вот тогда было бы сотрясение.

— Демьян! — крикнул я. — Подкинь меня!

Я ринулся к нему, на бегу делая красноречивый жест, соединив ладони внизу перед животом и резко выталкивая их вверх. В глазах Велесова мелькнуло недоумение, но он всё же чуть согнулся, повторяя за мной и подставляя мне сцепленные ладони. Я запрыгнул на них одной ногой, оттолкнулся, и он, выпрямляясь, подкинул меня, как на трамплине, в сторону Жбана. Я, правда, не учёл, что силищи-то в нём немеряно — взлетел я, как акробат, выше его головы, и в противника устремился по высокой дуге, будто запущенное из пушки ядро.

Жбан даже успел меня увидеть, но среагировать не успел — разве что руки начал поднимать, пытаясь прикрыть голову. Но я эффектным ударом ногой в прыжке заехал ему каблуком прямо в морду. Он попятился назад, споткнулся и плюхнулся на задницу за границей круга. Я же приземлившись, на секунду замер, балансируя на самой линии, но всё же устоял и отпрыгнул назад.

Зрители, дружно ахнувшие во время прыжка, удар и приземление встретили бурными возгласами и рукоплесканиями. Распорядитель тоже что-то выкрикивал в рупор, но даже он не мог в этот раз перекричать толпу. Я же, будто гладиатор, воздел вверх кулаки и закружился на месте, подбадривая их и вызывая всё новые всплески эмоций. Адреналин во мне клокотал так, что я не обращал внимания на разбитую физиономию и порванную одежду.

Демьян, глядя на мои дурачества, неодобрительно покачал головой. Ему в центре внимания явно было неуютно, он был похож на дикого скрытного зверя, неожиданно попавшего на людную площадь.

— Вот это номер! — выкрикивал в рупор толстяк в клетчатом пиджаке, и лицо его от натуги было уже пунцовым. — Минуты не прошло — и осталось только двое! Вот это схватка! Кто же станет царем горы и сорвёт сегодняшний главный куш?

Мы с Велесовым переглянулись, будто только сейчас поняв, что бой-то ещё не закончился. Я, сделав несколько шагов, встал в самый центр круга и шутливо поманил Демьяна, вызвав новый взрыв свиста и улюлюканий из толпы.

Велесов усмехнулся.

— Ох, допрыгаешься ты, Богдан. Ладно, хватит на сегодня.

Развернувшись, он под разочарованный гул толпы вышел из круга. Кто-то из организаторов боёв попытался было преградить ему путь, но быстро отказался от этой затеи — хватило фирменного мрачного взгляда исподлобья. Зрители свистели и выкрикивали в его сторону что-то нелестное, организаторы тоже замешкались. Однако всё же после затянувшейся паузы грянул колокол.

— Чистая победа! — выкрикнул толстяк в рупор.

Я немного замешкался, потому что не знал, куда деваться дальше. Победитель первого раунда вроде бы подходил прямо на помост к организаторам. Так что я тоже направился туда, отыскивая взглядом Кудеярова-старшего. Но пока безуспешно.