Южный сосед был беспокойным и воинственным. Раз в пять-семь лет из степи подступало войско, состоящее из кочевых племён. Они разоряли и грабили приграничье, захватывали пленников и угоняли их в рабство. Действующая хорошо обученная армия княжества разгоняла войска агрессора, если получалось, то возвращала часть людей в родные деревни. Князь платил селянам подъёмные на восстановление хозяйства, и все продолжали мирно жить до следующего набега.

Более-менее разобравшись с географией, я потянулась было к учебнику истории, но раскатистый крик Витора: «Анюта!» отвлёк меня от занятий.

Каждый раз, когда слышу обращение «Анюта», хочется присесть в шутовском книксене и ответить: «Да, барыня! Я тута». Столько вариантов дурацкой сценки в начальных классах было сыграно и просмотрено, что фраза эта застряла в мозгах.

Витор хмуро прихлёбывал отвар из полюбившейся мне чашки, шмыгающая носом Тая суетилась, выставляя на стол закуски.

– Вот что, дева… – и на стол легли несколько бумаг с большими красными печатями, – оформил я на тебя наследство пасечника Ника – отца твоего. Только чиновник, что бумаги выправлял, сказал, что дом нужно срочно занять. Крутится там кто-то возле него. Потому завтра с утра сядешь на маготранспорт и поедешь в столицу. Проезд я тебе уже оплатил.

Тая всхлипнула чуть громче. Похоже, друг сердечный новости ей уже рассказал, вот она и расстроилась. Завтрашний день мы с новоявленной тётушкой хотели посвятить моему гардеробу. А оно вон как вышло.

– Тая, не реви! – поморщился Витор. – Не так далеко столица от Удельного – всего-то два часа пути. Или Аня к тебе приедет, или ты её навещать будешь. Жаловалась же, что давно в Княжеграде не была. Вот и повод. А ты, дева, присядь – разговор есть.

Села напротив, смотрю выжидательно. Что ещё мне уготовано?

– Вот! – рядом с моими сложенными ладонями на столешницу опустился небольшой, размером со среднее яблоко, тяжёлый кисет. – Это тебе деньги на первое время. Гляди…

Витор потянул за тесёмку, и кисет распахнулся в круг, выкроенный из тонкой кожи с перфорацией по краю, в которую и была продета тесьма, стягивающая плоскую форму в мешочек. В центре лежали несколько крупных монет из металла, по цвету похожего на бронзу. Я взяла одну монету, покрутила между пальцами. Толстый кругляш грубой выработки больше напоминал пуговицу от верхней одежды – в центре было три отверстия. В другой монете четыре, ещё в одной два.

– Отверстия – это номинал? – уточнила я.

– Да. Чем больше отверстий, тем выше стоимость монеты. Также стоимость зависит от тонкости обработки. Но такие таланы* стали попадаться очень редко – в них легче хранить накопления и за ними охотятся коллекционеры.

Я сунула руку в карман штанов и вытащила затерявшиеся там монеты. На стол рядом с монстровидными кругляшами легли изящные монетки достоинством в десять и пять рублей и невесть как затесавшаяся копейка. Глаза Витора полезли на лоб. Он почти не дыша пытался ухватить большими толстыми пальцами миниатюрную монетку.

– Это деньги моего мира. Скажите, они здесь хоть что-то стоят? – говорить о том, что у меня в сумке целый мешок такого добра, я не стала. Судя по обалдевшему виду управляющего поселением, выложила я на стол целое состояние. Зачем же искушать добрых людей?

– Думаю, за вот эту кроху банковские менялы отвалят не меньше ста золотых монет. А это… Считай сама: в одном золотом десять серебряных. В серебряном пятьдесят пятнашек, – Витор перебрал лежащие на коже монеты. – У меня здесь нет таких. В них пять отверстий. В одной пятнашке десять четвертных, – он выложил передо мной кругляш с четырьмя отверстиями. – И далее по нисходящей. На две пятнашки можно купить проезд до столицы на общественном маготранспорте с багажом, но можно месяц не бедствуя жить семье из пяти человек. Вот такое соотношение. Понимаешь?

Я кивнула. Понимаю.

– Дорого обошлось вам в Княжеград съездить? – спросила я дядьку, подумывая компенсировать его траты одной из монет.

– Я князю служу, потому проезд у меня бесплатный. Не бойся, не обеднею, – отмахнулся Витор и вернулся к моим монетам. Ткнул в двухрублёвку: – Вот эта денежка даже и не знаю сколько. Белая, но не серебро же… Нет? Думаю, что не меньше семидесяти золотых дадут. В общем, дева, смотри сама. Постарайся не продешевить. Всё же дом тебе там подымать придётся. Сколько без хозяина стоял. Но Тая говорит, ты справишься. А я ей верю.

Когда Витор, распростившись, ушёл, Тая взялась собирать меня в дорогу.

– Давай одежду тебе приличную подберём. У нас в штанах только девки-наёмницы ходят. Но ты же не в их гильдии, потому надо по-другому одеться.

– У вас что же, одежда – как униформа для каждой профессии? – заинтересовалась я.

– Ну не так чтобы строго было, но предпочтения есть.

– А как садовники одеваются или цветочницы? – спросила и задумалась о том, что мне, пожалуй, в одну из этих гильдий вступать придётся.

– Не скажу… – задумчиво пробормотала Тая. – У нас в Удельном таких нет, а когда в Княжеграде была, не обращала внимания.

Перебрав небогатый гардероб предшественницы, я выбрала для себя зелёную юбку до середины икры, решив, что верх – майку и куртку – оставлю свой. Головного убора не было, но нашёлся пёстрый шарф, из которого я думала намотать чалму, ибо с непокрытой головой приличные мосы и моты не ходят. Ещё пришлось согласиться на местные чулки, по качеству напомнившие детские колготки моей родины. Обувь оставила свою – ножка Анюты была размера на три меньше моей.

– Немного непривычно выглядишь, но всё лучше, чем в штанах, – согласилась тётушка, осмотрев меня с головы до ног.

– Вот только как я тачку катить буду в таком виде? – разглядывая себя в отражении зеркала, встроенного в стенку платяного шкафа, подумала я вслух.

На это Тая только руками всплеснула:

– Невместно такой нарядной моте самой трудиться. Всегда найдутся неприкаянные*, готовые за ломоть каравая или кусок пирога оказать услугу малую. Я тебе корзинку с съестным в дорогу дам. И сама поешь, и расплатиться чем будет.

Удивившись такому способы оплаты, я решила расспросить Таю подробнее. Оказалось, что деньгами расплачиваются только в лавках, на рынках и с работниками при заключённом договоре. Подёнщикам и неприкаянным за мелкие услуги дают продукты, дабы не было соблазна потратить деньги на хмельное. Решила взять себе на заметку, вдруг с домом помощь понадобится.

– Тётя Тая, что я ещё должна знать?

– Да, кто же ведает, Анюточка? У нас говорят, что знал бы, где споткнёшься – под ноги бы лучше смотрел.

Что ж, буду внимательнее, и пусть поможет мне Светлая богиня.

* Таланы – название денег в Великодольском княжестве.

*Неприкаянные – так в Великодольском княжестве называют людей без определённого места жительства.

Столица оглушила.

Пока ехали до станции маготранспорта, я крутила головой во все стороны, желая получше рассмотреть город, в котором предстояло жить. Но много ли увидишь из небольшого окна тесного вагончика? Вот стою, получив багаж, и, едва ли не приоткрыв рот, разглядываю дома вокруг вокзальной площади и людей, деловито снующих мимо меня.

И в прошлом мире я была провинциалкой, и в этом ничего не изменилось – большие города меня пугают. Вот в какую сторону идти? Как сориентироваться в этом людском муравейнике?

– Ну шо, красотка, помощь нужна? – щербато улыбаясь, на меня нагло пялился парень лет двадцати пяти. – Говори, куда твою бричку катить?

Незваный помощник сделал было шаг к тележке, в которой лежало всё моё добро, включая Гамлета. Но я словно очнулась от гипноза и рявкнула:

– Руки убрал!

Не понравился мне этот человек. С первого взгляда неприязнь вызвал. Ещё и пёсик смотрел на него настороженно, а потом верхнюю губу приподнял, мелкие передние зубки оскалил и рыкнул предупреждающе.