– Куда идти?

Помощник, поставив фонарь на пол и встав на четвереньки, едва ли не обнюхивал плиты, ища следы мальчишеской обуви. Но тщетно. Гамлета бы сюда, но он с Васечкой. Надеюсь.

– Пойдем направо, – предложила я.

– Почему именно направо? – заглядывая в левый проход и шумно нюхая воздух, спрашивает Флор.

Мы оба устали – у нас был трудный день, – от это раздражаемся на каждое слово, не соответствующее собственным мыслям, что злит ещё больше. Объяснять, почему лучше пойти направо, желания нет, потому подхватываю фонарь и наперекор собственным словам сворачиваю в левый проход. Флор молча семенит следом. Даже обгонять не стал. И кажется мне, что не одну меня гложут сомнения в правильности решения идти ночью в Замок. Спасатели, блин! Чип и Дейл…

Недостойные эти мысли клонят голову к земле, и я, глядя под ноги, а не вперёд, не замечаю препятствия и утыкаюсь в стену. Хорошо, плелась еле-еле, а то и лоб расшибить могла.

– Куда это мы пришли? – спрашиваю, лишь бы что-то сказать, но Флор отвечает:

– В тупик.

– Не может этого быть! Проход в тупик не строят. Здесь должна быть дверь! – шиплю я.

– Ищи… – устало опускается на пол Флор, опирается спиной на стену, прикрывает глаза.

Присаживаюсь рядом и кладу голову на плечо помощника. Вот чего я на него взъелась? Единственный друг в этом мире, можно сказать. Старается для меня больше, чем я сама. Дочкой зовёт не ради красного словца, а действительно чувствуя ко мне отцовскую привязанность. Кажется, родной отец меньше обо мне заботился.

– Прости меня, Флор, – тихо говорю я и шмыгаю носом от накативших эмоций.

– Да за что, девочка? – поворачивается всем телом ко мне карлик, удивлённо вскидывает брови и что-то ещё хочет сказать, но я не слушаю, а только пальцем тыкаю в стену над его головой.

Прежде чем плюхнуться на пол рядом с помощником, я тщательно осмотрела кладку по обе стороны тупика. Не нашла ничего. А вот с места, где мы расположились на отдых, видна тень от неприметного рычажка. Ну не просто же так он из стены торчит?

– Что делать будем?

Вот же дилемма. Пока искала возможность одолеть преграду, сомнений не было – открою и пройдём, а сейчас страшно. Дерни за верёвочку, дверь и откроется. Только кто сказал, что за ней бабушка ласковая с пирожками вкусными, а не страшный волк-людоед? Но и по эту сторону оставаться какой резон? Мы же на помощь пришли.

Эх, была бы щёлочка малюсенькая, чтобы одним глазком посмотреть, что же там за стеной. Но нет…

– Открываю? – шёпотом, потому что громче не могу – в горле от страха пересохло, – спрашиваю Флора.

– Открывай! – таким же трагическим шёпотом отвечает он.

Дёргать за рычажок пришлось мне – Флор не дотягивался. И я на выдохе тяну железяку вниз.

Рычаг на удивление легко подался вниз, а затем с такой же лёгкостью стена, преграждавшая проход, отъехала в сторону, но только на половину хода. То ли так изначально задумано было, то ли испортилось что-то в древнем механизме.

Отодвинув меня за образовавшийся угол, Флор просунул в проход фонарь, всмотрелся и выругался так, что у грязных дряков уши в трубочку свернуться могли.

– Что там? – потеребила я помощника за рукав.

– Сама смотри, только ничего руками не трогай, – протиснулся в узкую щель карлик и там уже поднял светильник на высоту руки.

Непонятным образом густой мрак помещения рассеивался почти полностью, давая возможность рассмотреть всё в подробностях. Большая комната была бы пуста, если бы не клетка, стоящая на подиуме высотой около метра. Квадратное сооружение из толстых – не меньше моего запястья – прутьев, было абсолютно проницаемым. Стены из прутьев, потолок тоже, вот только полом был тот самый подиум, но отливающие серебром металлические стержни, казалось, росли из него.

В одном углу узилища стояло ведро, накрытое крышкой, в противоположном – простая глиняная кружка едва ли больше литра объёмом, а по центру, свернувшись калачиком вокруг кокона из пледа, утащенного с дивана в моей гостиной, спал Троф.

– Флор, что это? – шёпотом, боясь что кто-то может меня услышать, спросила я.

– Судя по всему, это полиарг* – антимагический металл. Мало что он блокирует любое чародейство, но ещё и ману из одарённых вытягивает, лишая силы, – почёсывая лоб, задумчиво ответил Флор.

– Они что, хотят Князя убить? – ахнула я, не в силах отвести взгляд от измученного лица.

Даже во сне Троф не был расслаблен: межбровная складка углубилась, губы плотно сжаты, скулы заострились, а под глазами круги. Бедный мой…

– Убить вряд ли, а вот сломить, это да, – последовал ответ. – Надо его вытаскивать.

– А как? Князь колдовать не может, клетка заперта… Посмотри, какой замок огромный. У нас же никаких инструментов с собой нет.

Небольшую дверцу с основным корпусом узилища смыкал амбарный замок. Дужку такого не сразу перепилить удастся, да и чтобы сбить его, нужен силач с кувалдой. Мы-то что сделать сможем?

– Подсади-ка, – немного стесняясь своей просьбы, попросил Флор.

Не будь на постаменте клетки, до которой карлик опасался дотрагиваться, он,возможно, как-то и сам забрался бы наверх, но, попытавшись несколько раз подтянуться на руках, Флор всё же попросил о помощи.

Настала моя очередь задуматься. Как мне его подсадить? Поднять у меня сил не хватит. Флор хоть и мелкий, но жилистый и мускулистый – видела я однажды, как он без рубашки вышел из уличной душевой кабины: живот в тех самых кубиках, от которых девчонки млеют, всякие там дельтовидные и трапециевидные на спине выделялись так, что не всякий атлет похвастаться может. Нет, поднять его я не смогу.

Осталось одно. Со стороны смотреться будет уморительно, но ничего другого придумать не могу. Я подошла к постаменту и встала на четвереньки там, где над нами возвышалась дверь клетки. Флор бывший циркач, значит, умеет лазить по человекам, строя гимнастические пирамиды.

– Ну, можно и так, – пробормотал помощник, поправил мне положение рук и, почти не касаясь, едва-едва опершись ногой на зону лопатки, вспорхнул к клетке. И уже оттуда попросил: – Шпильку дай.

Встала, отряхнула колени на штанах, выудила из пучка шпильку и протянула Флору.

– Почему он спит? – я опять вперилась взглядом в Трофа. – Мы разговариваем, свет в глаза, а он не просыпается.

– Скорее всего, обессилел, – невнятно ответил карлик, сосредоточенно ковыряясь изогнутой шпилькой в замке. – Попробуй его позвать. Может, тебя услышит. Только по имени зови, а не по титулу.

Обойдя по периметру постамент, нашла место, где голова Князя ближе всего. Остановилась и стала тихонечко – вдруг за дверью помещения стража не спит – повторять имя любимого.

– Тро-о-оф? Тро-о-оша! Тро-о-оф!

Но пленник даже не пошевелился. Зато завозился кокон из покрывала. Мгновение – и из складок пледа высунулась лохматая голова Васечки.

–Анюта! – мальчик приподнялся на колени, а потом, радостно сияя глазищами, начал трясти брата: – Троф, Троф, проснись! Аня за нами пришла.

В это время звякнула разомкнувшаяся дужка. Осторожный Флор, чтобы открыть дверцу, потянул её за замок.

– Выходите!

– Троф не просыпается! – едва не плакал Васечка, изо всех сил тряся брата за ворот сюртука.

Правда, сил у него почти не было. От небольшого усилия он начинал глубоко дышать, прислонялся головой к плечу Князя, пытаясь прийти в себя, но вспомнив, что они в опасности, вновь хватался за ткань.

– Может, водой побрызгать? – спросила я, не зная, как помочь.

– Нет у нас воды! Давали на день вот эту кружку, и ту Троф мне велел выпивать. А сам… – и опять мальчик едва сдержал слёзы.

Я видела, как мой помощник боится клетки, опасаясь даже одеждой прикоснуться к антимагическому металлу, и то, что он сделал в следующий миг, поразило меня до глубины души. Флор шагнул в узилище. Там он закутал в плед Васечку и велел аккуратно выходить через распахнутую дверцу.