Прильнула к нему, когда самые бурные волны моей разрядки прошли, и стала наслаждаться более мягкой колючестью между бедер. Я знала, что страсть может проявляться громко, что во время моих случайных блужданий по особняку я слышала, как мои родители или другие члены семьи занимаются сексом, но испытать это ощущение было чем-то совершенно пьянящим.

Я все еще жаждала большего. Возможно, я все еще чувствовала, что все это может закончиться в любую секунду, все еще казалось слишком сюрреалистичным, чтобы быть правдой. Я хотела чувствовать больше, испытывать больше. Хотела испытать все с Амо, но боялась, что этого не произойдет, потому что кто-то узнает наш секрет и разлучит нас навсегда.

— Амо. — Я поцеловала его в шею, потом в щеку, пока он нес меня к дому. Моя хватка на его плечах стала еще крепче, а живот скрутило от волнения. — Я хочу, чтобы ты сделал меня своей. Я хочу спать с тобой.

Пульс заколотился в моих венах, и я почувствовала легкую тошноту от нервов. Я знала, что еще не готова к этому шагу, но лучше сделать это сейчас, пока я еще не готова, чем не сделать вообще. Я хотела этого с Амо. Только с Амо.

Тело Амо стало очень напряженным, его пальцы впились в мою талию, когда он застыл на крыльце.

Кроме этого, он никак не реагировал. Наконец, он отстранился, и я тоже откинулась назад, чтобы видеть его лицо, пока я цеплялась за его талию.

— Ты боишься, что это наша последняя встреча?

Мне было страшно. Наша жизнь была основана на стольких хрупких обманах, и это был лишь вопрос времени, когда они рухнут на нас. Что, если мы так и не попрощаемся? Или мы найдем способ воссоединиться, чего бы нам это ни стоило?

— Я не знаю.

Амо сглотнул, его палец провел по моей скуле, когда он нес меня в гостиную и опустился на диван со мной на коленях. — Мы еще увидимся, клянусь, и будем наслаждаться друг другом каждый раз, но я поклялся себе в одном — я не буду спать с тобой.

— Почему? — Я знала, что он хочет этого, знала, что он сдерживается.

— Потому что ты заслуживаешь, чтобы тебя лишили девственности в брачную ночь, а не так.

— Это старомодное, архаичное мнение.

— А я архаичный человек, когда дело касается тебя.

— Но тогда ты никогда не лишишь меня девственности.

Он обхватил мои щеки, глубоко заглядывая мне в глаза. — В конце концов, эта граница тоже рухнет, как рухнули все мои благие намерения, но позволь мне попытаться быть благородным с тобой до тех пор, пока я могу.

— Может быть, я не хочу, чтобы ты был благороден. Это мой выбор.

— Ты заслуживаешь гораздо большего. Ты заслуживаешь, чтобы тебе поклонялись, как королеве.

— Разве ты не поклоняешься мне?

— Ты королева в моих глазах. Моя королева теней.

— Я с радостью стану твоей королевой теней. Мне не нужен свет.

— Но ты заслуживаешь его.

— Займись со мной любовью.

Вокруг нас воцарилась тишина. Чтобы заниматься любовью, нужно было любить. Мы никогда не признавались друг другу в любви. Может быть, потому, что это было бы как соль на открытой ране.

— Грета, я поклялся, что не буду этого делать. Я и так зашел слишком далеко, дальше, чем обещал себе.

— Амо.

— Ты заслуживаешь того, чтобы подарить это своему мужу.

— Ты хочешь, чтобы я была с кем-то другим.

— Нет, — прорычал он, свирепость исказила его лицо. — Ты моя, только моя.

— И ты мой?

Амо прикоснулся своим лбом к моему. — Каждая часть меня, которая имеет значение, моя душа, мое сердце, моя любовь — твоя. И всегда будет твоей.

— Этого достаточно для меня. Займись со мной любовью, Амо.

Я видела конфликт в его глазах, но также желание и тоску. Он хотел этого, мы оба хотели этого так долго.

— Еще нет, — пробормотал он, но его голос становился все менее убедительным.

Я улыбнулась ему в губы.

— Хорошо. — В глубине души я знала, что это было не то время, не сейчас, но в конце концов оно придет.

Мы продолжали целоваться, и я не хотела, чтобы этот момент заканчивался. Мне хотелось, чтобы мы могли сохранить его до нашей следующей встречи.

Когда Амо уехал на следующий день, наше прощание было еще более болезненным, чем в предыдущий раз.

Может быть, потому что конца не было видно. Глубоко вздохнув, я принялась за работу в конюшне. Жизнь должна была продолжаться и я старалась сосредоточиться на хорошем: мои животные, моя семья, балет, а не на том, чего не хватало: Амо.

В течение следующих нескольких месяцев Амо удавалось посещать мое убежище раз в три недели. Этого было недостаточно. Это было лучше, чем ничего. Это было безопаснее, чем встречаться чаще и рисковать тем, что у кого-то возникнут подозрения. Это было… трудно.

Ложь стала второй натурой. Моя тревога, когда я смотрела на брата, отца или мать и без колебаний лгала, не прекращалась, и я воспринимала это как хороший знак. Я не хотела, чтобы обман оставлял меня холодным. Я хотела испытывать тревогу, когда предавала тех, кого любила. Я не хотела, чтобы это стало нормой, даже если это часть моей жизни на данный момент и в непредсказуемом будущем.

Эта встреча ощущалась еще более остро, потому что это было начало декабря и, возможно, наша последняя встреча в этом году.

— Я постараюсь приехать сюда между Рождеством и Новым годом. Я бы хотел провести Рождество с тобой, — пробормотал Амо, прижимаясь к моему виску, когда мы лежали в постели после восхитительного сеанса поцелуя, от которого у меня все еще пульсировало сердце после двух оргазмов. Я никогда не могла насытиться губами и языком Амо между моих ног. Решимость Амо была все еще сильна, и мы не делали следующего шага. Мы наслаждались друг другом без секса, но я жаждала еще более глубокой связи. Я не была уверена, что секс сможет ее обеспечить.

— Я знаю, что на праздники ты будешь занят своей семьей, как и я.

Я любила Рождество, украшения, хотя от некоторых мигающих огней, которые установили Джемма и Савио, у меня начиналось головокружение, еду, веселье. Наши Рождества всегда были чудесными, но я знала, что в этом году, даже хуже, чем в прошлом, я буду скучать по Амо. Рождество должно быть проведено с любимыми людьми… но он был за тысячи миль.

Я не хотела думать об этом сейчас. Я наклонила голову и притянула Амо к себе для поцелуя, мой язык пробрался внутрь. Кончики пальцев Амо прошлись по моему позвоночнику, прежде чем он по-хозяйски обхватил мою ягодицу. Наши прикосновения стали более настоятельными.

У Амо зазвонил телефон, и он со стоном выпрямился, затем начал шарить в кармане в поисках. Как только ему удалось вытащить его, он бросил взгляд на экран.

— Максимус. Он, вероятно, хочет, чтобы мы встретились и выпили.

Я прикусила губу. Я хотела бы познакомиться с лучшим другом Амо, хотела бы знать больше о его повседневной жизни, чем то, чем он может поделиться со мной. Он рассказал мне больше, чем следовало бы, учитывая проблемные отношения наших семей.

Он ответил на звонок, и тут же выражение его лица напряглось, а тело стало напряженным.

— Где? — Он кивнул, поднял меня со своих колен и встал и провел рукой по волосам.

— Я сейчас не в Нью-Йорке. Постараюсь приехать как можно быстрее, но не думаю, что смогу быть там до вечера. — Амо выслушал, что сказал другой мужчина, затем вздохнул. — Я разберусь с отцом. Будь осторожен и не делай глупостей. Я знаю, что это личное, но тебе нужно сохранять спокойствие.

Амо опустил телефон, и выражение его лица стало сожалеющим, когда он посмотрел на меня. Он всталь на колени на кровать и поцеловал меня. — Мне придется немедленно уехать. Я чертовски ненавижу это, но я нужен моему другу и Фамильи.

— Все в порядке. Ты скоро станешь Капо и должен быть там, когда это важно.

Амо кивнул, поцеловал меня еще раз и поднялся на ноги.

Я смотрела, как Амо одевается, надевает кобуру с пистолетом и запихивает свои вещи в сумку, пока он разговаривал с пилотом арендованного частного самолета. Накинув на плечи халат, я вышла вслед за ним на крыльцо.