— Устраивайся поудобнее на кровати.

Я покачал головой от абсурда и растянулся на кровати. Я бы спал на диване или на чертовом полу, если бы Грета попросила меня об этом, но то, что она хотела видеть меня в своей постели… Я провел рукой по лицу и глубоко вздохнул, прежде чем снова открыть глаза. Медведь смотрел на меня так, что это напомнило мне Невио, как будто он хотел бы откусить от меня большой кусок и я знал, какой кусок. Дотти едва осмеливалась смотреть в мою сторону, явно напуганная.

Через пару минут вернулась Грета.

Она застенчиво улыбнулась мне, затем подошла ко мне и опустилась на кровать. — Ты не против?

Я пытался понять, что она имела в виду, но, когда она была так близко, когда ее темные глаза смотрели на меня так, что я не мог объяснить, было трудно уловить четкую мысль.

— Ладно, с чем? — Я прорычал, затем откашлялся.

— Делить кровать. Я могу спать на диване. Он слишком короткий для тебя, но я не буду возражать, если тебе не удобно спать на кровати.

— Думаю, это я должен спрашивать тебя об этом, и ты точно не будешь переезжать на диван из-за меня.

— Я думаю, мне будет хорошо с тобой в кровати. Твое присутствие не беспокоит меня так, как другие люди. Мне нравится, когда ты рядом.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Ты же знаешь, что я опытный.

Она наклонила голову в оценивающей манере. — О, я знаю, что у тебя был секс со многими женщинами.

Она сказала это без осуждения, и все равно я чувствовал себя почти виноватым. Как это вообще имело смысл?

— Но то, что тебе удобно заниматься сексом с кем-то, не означает, что тебе удобно быть уязвимым рядом с ним, когда ты спишь. Невио был со многими девушками, но он никогда бы не разделил с ними постель. Конечно, он не с кем-то из них. У тебя есть Крессида.

Ее голос стал очень тихим, и она смотрела в сторону, ее руки свободно обхватили голени, ее ноги были вытянуты, как у балерины, так что только ее кончики пальцев касались матраса.

Густая прядь выпала из ее беспорядочного пучка и скрывала от меня половину ее лица. Сидя, я протянул руку и нежно погладил ее за ухо.

Она наклонила голову в мою сторону.

— Я не сплю в одной постели с Крессидой. Я даже редко сплю с ней под одной крышей. У меня есть моя старая квартира, где я провожу большую часть времени. И вижу ее, может быть, раз или два в неделю, а сплю с ней гораздо реже.

Я хотел быть честным с ней и не хотел иметь никаких секретов от Греты. Это было бы похоже на нарушение ее доверия.

— И она не возражает?

— Пока у нее есть моя кредитная карточка и моя фамилия, ей все равно.

— Я бы хотела разделить с тобой постель, если бы ты был моим. Я бы скучала по тебе, и скучаю по тебе, даже если ты не мой.

Я обнял ее за шею и нежно притянул к себе для поцелуя. Грета прижалась ко мне, ее маленькое тело прижалось к моему самым идеальным образом. Я не стал углублять поцелуй, как и Грета. Я был доволен тем, что был с ней таким невинным образом, наши губы слегка касались друг друга. В конце концов Грета уснула в моих объятиях, прижавшись щекой к моему бицепсу.

Я долго смотрел на нее, прежде чем выключить свет. Грета задернула шторы, поэтому в комнате было темно, хотя до захода солнца оставалось еще десять минут.

Мой телефон загорелся сообщениями, но я проигнорировал их.

Я не хотела, чтобы что-то вырвало меня из этого. Из этого сна. Я не хотел, чтобы наступало утро, может быть, поэтому я не решался дать своему телу отдохнуть.

Завтра мне предстояло лететь домой, даже если бы я чувствовал, что мое сердце медленно обретает свой дом в другом месте. Нью-Йорк был моим домом, всегда был. Но Грета… Грета, она хранила мое сердце с собой в Лас-Вегасе.

Амо

Я проснулся от того, что Грета все еще была в моих объятиях, наши ноги были переплетены, ее щека лежала на моей груди. Ее дыхание было ровным и спокойным. Мягкий храп Медведя наполнял комнату. Я осторожно отцепил Грету от себя и сел. Она не шевелилась, слишком крепко спала. Прошлая ночь, должно быть, действительно выбила ее из колеи и я не мог не улыбнуться при воспоминании о том, как я ел Грету как прекрасное лакомство и довел ее до множественных оргазмов. Мой утренний стержень стал еще тверже.

Схватив с тумбочки пистолет, я выскользнул из постели. Я заметил это и прошлой ночью, но теперь я действительно посмотрел на аварийные кнопки, расположенные повсюду. Одна за прикроватной тумбочкой и одна рядом с дверью в ванную. У меня было ощущение, что где-то в этой комнате есть и дверь в комнату паники. Я подошел к шкафу и открыл его. Внутри я обнаружил автоматическую стальную дверь в полу. Хорошо. Я был удивлен, когда Грета пригласила меня сюда, но я никогда не сомневался, что даже здесь она будет под защитой. Забор и двое ворот тоже были первоклассной охраной. Не говоря уже о том, что особняк Фальконе находился всего в пяти-десяти минутах полета на вертолете.

В ванной я положил пистолет на умывальник, прежде чем погрузиться в душ.

Он занимал целую стену, так что даже мне хватило места, чтобы принять душ. Какой-то звук привлек мое внимание, и я открыл душ, чтобы достать пистолет, когда в дверном проеме появилась Грета.

Я выключил воду и вышел из душа, Грета протянула мне пушистое полотенце и с любопытством смотрела на меня, когда я начал вытираться. — Доброе утро, — грубо сказал я.

— Доброе утро, — прошептала она. Когда мое тело высохло, я остался на месте, давая ей время разобраться в том, что ей нужно было выяснить. Она медленно подошла ко мне, еще раз осмотрела меня с ног до головы, но ее взгляд остановился на моем члене. — Я никогда не видела таких мужчин.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она имеет в виду, а затем мой член налился кровью еще больше, чем раньше, под ее пристальным взглядом. Она остановилась прямо передо мной.

Она подняла на меня глаза. — Могу я прикоснуться к тебе?

Я подавил смех. Неужели она действительно должна была спрашивать? Я сгорал от желания, чтобы она прикоснулась ко мне. Все мои фантазии вращались вокруг этого и вокруг поклонения каждому дюйму ее великолепного тела.

— Ты можешь делать все, что хочешь, — грубо сказал я.

— Я хочу прикасаться к тебе.

Я кивнул, потому что не было ничего, чего бы я хотел больше.

Она прижала ладони к моей груди, затем медленно опустила их ниже, касаясь моего пресса, прежде чем остановиться и перевести взгляд на мою грудь. Она снова подняла ладони и кончиками пальцев провела по моим соскам.

Блядь. Мой член налился кровью, а по телу прокатилась волна желания.

— Мне всегда было интересно, нравится ли мужчинам, когда их трогают за соски. Если это чувственное место для них.

— Я никогда не думал, что это для меня, — прохрипел я, пока Грета продолжала гладить мою грудь.

— Полагаю, что большинство мужчин сосредоточены на своем пенисе. Не могу говорить за всех женщин, но мои соски — очень чувственная зона. Я чувствую это повсюду, если ты прикасаешься ко мне там.

Я бы позаботился о ее прелестных бугорках позже.

Она прикусила губу. — Я слишком много говорю, когда нервничаю.

— Ты в порядке, — сказал я. — И тебе не нужно нервничать.

Я не был уверен, слышала ли Грета мои слова, потому что она снова сосредоточилась на моем члене. Она провела руками по моему животу, ее пальцы проследили за темными волосами, спускающимися к моей эрекции. Она начала прослеживать вену, по которой кровь поступала в мой член, от основания до кончика и я проглотил стон, не желая прерывать напряженное внимание Греты. Ее пальцы обвели мой кончик, затем погладили его по основанию до того места, где собралась капля чистой похоти. Она подцепила ее подушечкой указательного пальца, а затем поднесла ко рту и попробовала на вкус.

— Грета, — простонал я. Мне стоило каждой унции самообладания, чтобы не притянуть ее к себе, разорить ее рот, а затем сделать ее своей.