Он снова сидел за столом, вертел в руках чайную чашку. Поднял на меня глаза, когда увидел, что я вышла в прихожую. Я замерла. Глаза у него сейчас были практически чёрные. Он оказался выше, чем я помнила. И черты лица у него были более резкие, а рот сжат в прямую жёсткую линию. Я всё ждала, что он что-нибудь скажет. Я мысленно умоляла его как-нибудь разрядить ситуацию, потому что не знала, как быть. Но он молчал и только непонятно смотрел.

- Пойду, - сказала я наконец.

Кое-как доковыляла до лифта, вспомнила, что эта дрянь не работает, врезала ногой по двери и наконец-то разревелась в голос.

Он возник за моей спиной бесшумно, обхватил за плечи и увёл обратно в квартиру.

- Что ж ты убегаешь-то от меня опять, - пробормотал он.

Я стёрла кулаками слёзы. Они мешали смотреть. А потом потрогала его за руку. Рука была живая. Настоящая живая рука.

- Это правда ты? – спросила я.

Он кивнул.

- Извини, что вломился. Но это как бы мой дом.

Я чуть не задохнулась. Он, вообще, что такое вообразил?! Что я у него квартиру хочу отнять?! Я закинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Он смотрел спокойно и иронически кривил губы. Я поняла в тот момент, что он с радостью воспользовался возможностью исчезнуть из моей жизни. И сейчас его волновала только ситуация с моим наследством.

- Не беспокойся, Серёжа, - сказала я. – Я всё верну. Я же не знала, что ты живой. Прямо сейчас и займусь. Отпусти меня, пожалуйста.

Он отдёрнул от меня руки и даже отшатнулся, а я вышла из квартиры и стала спускаться по лестнице. Ни в какой университет я не пошла. И к адвокату тоже. Я забилась в слякотный холодный парк и дала волю слезам и гневу.

Я чуть не сошла с ума от тоски по нему! Я каждый день умирала с тех самых пор, как стало известно, что его больше нет! Я до сих пор люблю этого человека, а он!.. И я стала вспоминать, каким увидела его только что. И наконец, испытала дикую радость и взмолилась всем на свете богам за такую их милость. Ну и пусть он меня больше не любит, зато он живой!!! Вот только он меня больше не любит… Я с новой и страшной силой разрыдалась, и в этот момент позвонил Юрка. Я спросила, что ему надо.

- Я думал, ты в школу придёшь сегодня, - сказал он.

- Не приду! – отрезала я и отключилась.

Этот звонок меня неожиданно отрезвил. Я позвонила Харькову.

- Вы знали?! – злобно спросила я.

- Полина! – торопливо сказал Олег Иванович. – Я пытался тебе сказать, но ты слушать не стала!

- Вы просто гад!- сказала я.

- Ладно, - ответил Харьков. – Ты там что, плачешь?! Он тебя обидел?!

- Да он вообще со мной не стал разговаривать! Зачем вы позволили Валерии Сергеевне завещать мне …

Я не договорила. Меня будто молотком трахнули по голове.

- Почему вы даже Валерии Сергеевне не сказали?! Как вы могли?!

- Полина, ты где? – уже кричал в трубку Харьков. – Полина, ты же не знаешь ничего! Полина, только глупостей не наделай! Прошу тебя!

Я выключила телефон и замерла, не зная, что же мне делать-то теперь…

Меня, как потом оказалось, искали чуть ли не с собаками. Перепуганные родители и Юрка. И ещё куча всякого народа. Нашёл меня Артём. Он сразу подумал про этот парк. Ещё в школьные времена, когда с кем-то из нас случалась беда, когда было просто плохо, раны зализывать шли сюда. Суворин сел рядом со мной на обледенелую скамейку, извлёк из кармана бутылку с водкой, щедро плеснул в пластиковый стаканчик.

- Уже знаешь? – спросила я, отводя его руку.

- Ага, - сказал Артём. – Даже сходил, полюбовался. Да на, пей, полегчает…

- Да ты сдурел что ли, алкоголик несчастный! – вскипела я. – Я чуть не умерла от отравления, а ты мне опять…

- Ну не водкой же ты травилась, - буркнул Артём. – И фиг с тобой! А я выпью. Это надо запить…

- Расскажи, - попросила я.

Артём опрокинул в себя содержимое стаканчика, выдохнул, извлёк из кармана развякавшийся мобильник.

- Нашёл, - сказал он. – Жива, сейчас приведу.

Артём снова плеснул водку в стаканчик, зажал мне нос и влил в рот эту пакость. Я вскочила и изо всей силы заехала ботинком ему по ногам.

- Давай! – Артём согнулся и подставил мне лицо. – Отомсти…

Я запихнула в рот горсть снега и повторила:

- Рассказывай.

Суворин кивнул.

- Мама твоя позвонила. Сказала про Серого и про то, что ты пропала. Я пошёл сначала к нему. Знаешь, как-то не верилось…

Я перестала дрожать. Водка подействовала.

- Теперь верится? – перебила я Артёма.

Он хмуро качнул головой.

- Этот, который там – не Серый. Киборг какой-то. Лицо каменное. И молчит всё время. Будто не слышит. Я говорю, что Полина, мол, пропала. Молчит. Ну, я всё понял, что он и с тобой так. Плюнул и пошёл сюда. Лучше бы уж совсем не возвращался, чем так…

Я примерилась и снова врезала ему по ногам. Суворин ахнул.

- Ну ты дура совсем, Гаймуратова! Больно же! Пошли, блин, домой! Там толпа народа с ума сходит!

Он вздёрнул меня шиворот, и мы – что делать! – пошли.

Дома действительно была толпа народу, в том числе Харьков. Артём сходу забрал изнемогающую от любопытства Лариску и увёл, пообещав звонить. Юрку отправили провожать общаговских девчонок. Игоря попросили поиграть с Егором. В итоге я осталась с родителями и с Харьковым.

- Надо было сразу, - сказал Харьков. – Да вот струсил.

И он рассказал.

Их контора не оставила его в покое, когда он был в армии. Приручали потихоньку. Сперва подкидывали задачки из области ай-ти, потом переводы. А однажды возникла ситуация, когда его смогли вообще выдернуть из рук у вояк. Девушка попала в беду, в одной очень далёкой стране. Её требовалось вернуть домой. Фиг бы ей так повезло, если бы конторе так сильно не потребовался Сергей.

Харьков задумчиво потёр щёку.

- А он не сумел выбраться оттуда. Мы получили сведения, что его изловили и убили. Ну, что, надо было это всё рассказывать вам с Валерией Сергеевной?

- А вы как думаете?! – озлилась я.

- Ну какая бы вам была разница? – спросил Харьков.

Он и теперь не понимал. Вот блин!!!

- Полина! – строго сказал папа, а Харькову предложил продолжать.

Тот пожал плечами.

- В прошлом году, - сказал он. – Один из наших наткнулся на него в Европе. С ним пытались связаться, поговорить. Только непросто это оказалось. Он теперь гражданин другой страны. И служит в другом ведомстве.

- В каком? – тут же спросила я.

Харьков пожал плечами.

- Я просто не знаю. Он сам позвонил две недели назад. Мне. На домашний телефон. Рассказал, что нашёл тебя. И потребовал помощи. Говорил, что действует, как частное лицо. И… ну, мальчишка же! – не выдержал Харьков. - Стали разбираться.

- Разобрались? – напряжённо спросила я.

- Да некогда особенно было. Выручать нужно было не только тебя, но и Маркова. Вот же вас угораздило! Ему просто поставили условие, что он возвращается.

Меня вдруг тряхнуло.

- Что вы с ним сделали? – спросила я у Харькова.

Он замолчал и уставился на меня. С таким выражением, что вот это уж совсем не моё дело. Но я не собиралась сворачивать разговор. Я пнула ножку стола.

- Что вы от него потребовали?

Харьков всё так же молча смотрел на меня. А я никак не могла успокоиться.

- Что вы с ним сделали?! Почему он такой?!

Харьков поморщился от моего крика.

- Да ничего. Он сразу такой был. Откуда мне знать, через что он прошёл?

Сначала я поверила, замолчала. А потом вспомнила Соло Хана. Письма я его вспомнила, вот что! Я почти с ненавистью посмотрела на Харькова.

- Что там у вас с ним теперь?

Харьков вздохнул.

- Ну, мы поговорили. Он обещал подумать.

Я поняла, что правды не добьюсь.

- Я вас ненавижу! – объявила я.

И оглянулась на окна. Там снова стояла глухая тьма. Меня взяла тоска.

- Пап, - попросила я. – Проводи меня…

И увидела, как просиял Харьков. Понятно, ради этого и притащился к нам.