Спросил у дедуся — он тоже не рвал.

Кто же тогда? Бабуся, мама, папа?.. Нет, нет, они не тронут. А если бы кто-нибудь из них и сорвал, то сказал бы… Просто чудо какое-то!

Но это было только начало. На следующий день исчезло еще две сливы — и опять никакого следа.

— Наверное, очень вкусные сливы, раз так понравились кому-то, — усмехнулся папа, когда узнал об этом, и хитро-хитро посмотрел на нас с Оксаной.

— Ну чего ты? — обиделся я. — Думаешь, я их съел? Честное пионерское, не ел.

— И я не ела, — сказала Оксана. — Только смотрела и считала.

И тут у меня возникло подозрение, что все-таки она тайком рвет сливы. Ведь когда брала без разрешения варенье, тоже говорила: «Я только считала банки…»

Рассердился я на Оксану: неужели не могла подождать каких-то несколько дней, чтобы всем вместе попробовать?

«Ну, погоди, — решил я, — поймаю на горячем, узнаешь у меня!..»

Целый день я просидел дома, не пошел даже купаться: следил за ней. Но Оксана никуда из дома не выходила. Наверное, догадалась, что я задумал. Лишь вечером, когда стало темнеть, пошел я проведать хлопцев. Знал: теперь она побоится выйти одна в сад.

Утром проснулся и лежу спокойно, потому что Оксана еще спит. Вдруг слышу, мама в соседней комнате говорит папе:

— Опять кто-то две сливы сорвал.

Меня точно пружиной выбросило из кровати. Влетел к ним в комнату, крикнул:

— Никто не рвал!

— Не веришь — поди погляди и не кричи, — заметила мама.

Почему бы это я не верил? Верил, конечно. Просто крикнул сгоряча.

— Какой-то непонятный вор, — пожал плечами папа. — Вместо того чтобы сразу сорвать все сливы, берет по одной, по две… Гм, видно, свой воришка…

Опять, наверное, намекал на нас с Оксаной. На этот раз я смолчал, надумал ловить вора по-иному.

Хорошенько позавтракал, чтобы подольше не хотелось есть, сказал, что пойду на речку, а сам шмыг за акациями в дубовую рощу. Выбрал в кустах, возле сливы, подходящее местечко и стал ждать.

Главное, не спешить, подпустить его к самой сливе. А только протянет руку к ветке, сразу выскочить и крикнуть: «Ты куда?» От неожиданности он так и замрет на месте…

Интересно, кто же это? Убедился, что не Оксана. Разве кто из сельских ребят, которые любят по чужим садам и огородам шастать? Но ведь папа сказал: «Свой воришка». Наверное, так и есть. Чужой бы за один раз все сливы оборвал… Может, Юрко, Тарас, Василь или Петро?.. Но нет, они не такие… Кто же тогда?

С дуба возле меня упал прошлогодний сморщенный желудь. Глянул я вверх — белочка прыгает. Вот она живет в роще и все видит. Могла бы и подсказать, если бы разговаривать умела…

Прошло почти полдня. Вор не появлялся. Наступила жара. Я в холодке сидел, а все равно было жарко, душно. С речки доносился гомон. Хлопцы, ясное дело, сейчас там купаются, веселятся, а мне тут томиться, подстерегая какого-то ничтожного воришку.

«А что, если и мне сбегать искупаться? Ненадолго. Туда и сразу назад. За это время вор даже подкрасться к сливе не успеет. Надо, надо сбегать освежиться. Да и хлопцев предупрежу, чтобы знали, где я. Может, у кого-нибудь из них яблоки или груши есть, попрошу подкрепиться: до вечера еще далеко», — размышлял я.

Так и поступил. Побежал на речку.

Тарас, Василь, Петро и Юрко, выслушав меня, тоже захотели ловить вора вместе со мной.

Сначала я решил показать им сливы.

— Ох и красивые!

— Ох и большие!

— Никогда таких не видывал! — восклицали мои товарищи в восхищении.

— Это дедусю в садовом хозяйстве подарили саженцы, — пояснил я.

— Так сколько, ты говоришь, оставалось слив? — спросил Петро.

— Одиннадцать.

— Десять, — сказал Юрко. — Я уже посчитал.

— Не может быть! — екнуло у меня внутри.

— Посчитай сам!

Посчитал. Десять!..

Ну и ну!.. Полдня стерег — вор не являлся. А отлучился на несколько минут — и он уже успел побывать возле сливы. Неужели заметил меня в кустах и ждал, пока уйду? Наверное, заметил…

Пошли к моему укрытию. Уселись, стали советоваться, что же дальше делать, как все-таки поймать этого неуловимого воришку.

Вдруг Тарас:

— Все ясно!

— Что ясно? — не поняли мы.

— Кто вор.

— Кто же?

— А вон сидит, — показал Тарас на дуб.

Мы подумали, что вор взобрался на дерево и спрятался там.

— Где? Где?

Наши глаза так и сновали по густой кроне.

— Не туда смо́трите. Ниже смотрите! Белочку видите? Вон сидит на суку.

Увидели — и сразу все поняли. Она сидела на задних лапках, упершись пушистым хвостом в ствол дерева, а в передних держала… сливу. Отгрызала понемногу и быстро-быстро жевала, точно боялась, что кто-то отнимет у нее.

Как ни был я сердит на белочку, пугать ее не стал. Пусть уж доедает ту шестую украденную сливу. Оставил хлопцев в рощице, а сам прямиком через огороды помчался домой.

Дедусь, когда услышал про белочку, взял маленькую, плетенную из лозы корзиночку, пошел за мной и оборвал оставшиеся сливы. Их как раз хватило всем по одной: дедусю, бабусе, папе, маме, Оксане, мне, Тарасу, Петру, Василю и Юрку.

Сливы были совсем спелые и вкусные-превкусные. Недаром они так понравились белочке.

известное дело, любят все. Но не все, конечно, ели сотовый мед, потому что ни в гастрономах, ни в других магазинах его в таком виде не продают. А свой дедусь-пасечник есть не у каждого.

А вот мне и Оксане посчастливилось полакомиться таким медом…

После того как колхозную пасеку перевезли ближе к полю цветущей гречихи, мы с Оксаной каждый день, утром или в обед, носили дедусю еду — он теперь и дневал и ночевал там.

Однажды дедусь, позавтракав и поблагодарив нас, сказал:

— А сейчас я вас угощу.

«Чем он угостит? — подумал я. — Тут, в поле, у него, кроме ульев да цветущей гречихи, ничего ведь нет».

Между тем дедусь достал из ящичка пчеловодческий резак, взял глиняную обливную миску и пошел к своим ульям — они стояли отдельно от колхозных.

Мы двинулись было за ним, но он остановил:

— Не ходите. Посидите в шалаше, а то вас пчелы могут искусать.

Через некоторое время дедусь вернулся с полной миской каких-то темных, почти черных, блестящих брусков.

— Что это? — спросила Оксана.

— Соты, — ответил дедусь. — Берите, пробуйте!

Я взял верхний брусок. Оксана тоже взяла.

— А почему они такие черные и липкие? — спросил я, разглядывая брусок.

— Потому что с настоящим гречишным медом, — пояснил дедусь.

Ну, если так, кто же откажется! Откусили мы с сестричкой по кусочку, пожевали и проглотили.

— О, да вы, я вижу, никогда такого не едали! — улыбнулся дедусь. — Вощину глотать не надо. Только мед из нее высасывайте.

Откуда нам было это знать? Ведь мы раньше не только не ели сотового меда, но даже и не видели его и не слышали о нем.

Мы последовали дедусеву совету: стали мед высасывать. Вот тогда-то по-настоящему почувствовали, как вкусен мед из сот…

Пока дедусь обходил колхозную пасеку, в нашей миске не осталось и половины брусочков.

— Что, понравились соты? — спросил, вернувшись, дедусь.

— Понравились, — признался я. — Очень понравились!

— А тебе, Оксана?

— О-о-очень! Ничего бы больше не ела, только такой мед!..

— Неужели? — хитровато прищурился дедусь.

— Угу, — кивнула Оксана. — И на завтрак, и на обед, и на ужин ела бы только мед.

— Ну, чего ж, оставайтесь у меня на целый день и ешьте. Меда хватит. В этом году хороший взяток.

Мы остались. Дедусь хлопотал возле ульев, я гонялся за сусликами и земляными зайчиками — тушканчиками, Оксана рвала у дороги ромашки и васильки.

В полдень, когда солнце стало сильно припекать, мы спрятались в шалаше.

Дедусь вынул из кошелки свой обед — холодный свекольник, творожные налистники со сметаной, ржаной хлеб, — а нам с Оксаной опять поставил миску с сотами.